— Отличная идея, — поддержала подруг Ева. — А там, глядишь, узнаем, кто попер денежки у твоего биг-босса. Но в любом случае ты можешь из Адлера улететь к отцу, — Ева нажала на подмигивающий смайлик.
— У меня нет загранпаспорта, — снова заскулила Камилла.
— Милка, прекрати ныть и включи голову, — напечатала Ева. — Паспорт тебе мама может выслать. Или передать с кем-нибудь. Вот проблема!
— Точно, — пришло сообщение от Милки. — Ты гений, Дуська!
Ева задумчиво глянула в окно галендвагена на видневшуюся полоску моря, потом посмотрела на показавшиеся впереди высотные здания.
«Интересно, какое из них принадлежит будущему Янкиному мужу?» — мысленно осведомилась она у самой себя и набрала новое сообщение.
— Если уж мы втроем чилимся на праздники поблизости, предлагаю встретиться.
— Отличная идея, Дусик! — тут же ответила Янка. — Прикатывай к нам. Гостиница «Жемчуг»!
— Обязательно! Только вы мне маякните, как выберетесь из города и приедете на место. Ну и в случае форс-мажора сигнальте. Я папу подключу.
— Прорвемся, — Янка прислала подмигивающий смайл, а Милка — ряды тюльпанчиков и сердечек.
«Вот и поговорили! — вздохнула Ева, прикрыв глаза и в глубине души радуясь, что проблема Камиллы так быстро и легко разрешилась. Пусть не до конца. — Но вряд ли получится у этого упыря найти Милку в одной из тысяч сочинских гостиниц», — негодующе фыркнула она и сама не заметила, как уснула.
В пентхаусе Агафонова уже вовсю хозяйничала домработница.
— А куда же вы собаку денете? — запричитала она, стоило только Агафонову выйти из лифта.
— Со мной поедет, — небрежно отмахнулся он, ожидая напоминания про дурацкие Альпы. Но Анна Васильевна просто кивнула и не сочла нужным дальше продолжать беседу.
«Удивительно тактичный человек», — усмехнулся про себя Агафонов и сразу прошел в спальню.
— Новый год, твою мать, — пробурчал он под нос, раздеваясь. Оставшись в одних боксерах, прошлепал босыми ногами к окну и завесил тяжелую плотную штору.
«Спят усталые игрушки», — мысленно хмыкнул, улегшись в кровать и натянув одеяло под самый подбородок. Спать не хотелось. Но требовалось спокойно обдумать ситуацию и собраться с мыслями. Желательно в полной тишине.
Агафонов поморщился и, выпростав руку из-под одеяла, отключил сотовый.
«Поганый Дема, — зло и витиевато выругался он. — Чтоб ты облез со своей Тамилой! Вот жил я спокойно и ничего не знал о Еве. Вернее, знал, но не догадывался, чья она дочка, а тем паче сестра. И что теперь прикажете делать? Самым простым и разумным, — Агафонов это понимал, — следовало раз и навсегда забыть о Шамаханской царице. Выкинуть из башки Еву Макарову. Разрешить ей уволиться к чертям собачьим. И больше никогда не вспоминать… Баб на свете полно, — тяжело вздохнул он. Да и перспектива снова породниться с Ниной не радовала. — Видеть эту стерву на званых обедах, ходить друг к другу в гости и вести себя как ни в чем не бывало… — поморщился он и внезапно осознал, что уже мысленно женился на Еве и нарожал с ней детей. — Ептиль! — снова выругался Агафонов и вдруг понял, что ни за какие коврижки не отпустит девчонку. — Нужно уговорить ее остаться. Ну и что, как сестра моего сменщика! Подумаешь! Я вон даже Надьку не попер за эти годы… — скривился он. — Только вот спать с Евой больше нельзя. Иначе Вадим Ильич мне оба глаза на ж. пу натянет, — вздохнул он и сразу же ощутил, как, возмутившись, поднял голову «малыш». — Не-е, дорогой, — усмехнулся Агафонов. — Тут нам, дружок, ничего теперь не обломится!»
Агафонов почувствовал, как тоска тяжелой гирей прокатилась по сердцу.
«Что же получается, — снова попытался он разложить все по полочкам. — Ева останется в холдинге, а я даже дотронуться до нее не моги? Не-е-ет, — протяжно вздохнул Михаил. — Я на такие пытки не подпишусь. Каждый раз вспоминать, какая она сладкая, и делать вид, что ничего не случилось? Да нахрена!» — рыкнул он и, будто старик, тяжело сел на постели. А потянувшись за халатом, заметил лежащую на кресле рубашку. Ту самую. От Бриони. Агафонов сам не понял, как коброй метнулся к ней и тут же приложил к носу. Вдохнул почти незаметный запах. Тонкий и неимоверно сладкий. Почувствовал, как напрягся «малыш», растягивая боксеры.
— Твою мать, Ева, — протяжно прорычал Агафонов и неожиданно осознал, что по большому счету ему плевать. На Нину с ее истериками, на сурового Вадика Макарова и его старшего сына. Положить с прибором на всех, кроме Евы. Забрать ее. Сделать своей. Навсегда!
«Ты не жениться, часом, надумал? — у самого себя поинтересовался Михаил, входя в ванную и невидящим взглядом буравя натертое до блеска зеркало. — А хотя бы и так, — вызывающе рыкнул на свое отражение Агафонов. — Ева красива и умна, из хорошей семьи, не то что Демина голодранка. У малышки есть чувство стиля и очаровательная наивность, — самому себе заявил Агафонов. — А еще она тугая, как перчатка, и неимоверно сладкая, — поддел внутренний голос. — И только ты знаешь об этом, Миша! Моя!» — рыкнул Агафонов и криво усмехнулся, заметив в глазах странный блеск.
— Раньше такого не наблюдалось, — пробурчал он себе под нос. — Заболеваю, что ли? — И умывшись, долго тер полотенцем лицо. Затем подошел к панорамному окну и уставился вниз на город, моментально потерявший всякую привлекательность. Нет, мегаполис жил своей жизнью. По улицам носились машины, с высоты десятого этажа напоминавшие жуков. Где-то там как ужаленный бегал, выискивая прелестную воровку, Ромка Демьяновский. Нарезала салаты Надя… — Вот только Ева уехала, — самому себе печально сообщил Михаил. Улегшись на кушетку, он провел ладонью по гладкой кожаной поверхности, все еще помнящей о Еве Макаровой.
— А ты не влюбился, часом? — тихонечко осведомился внутренний голос. — Что-то сам на себя не похож…
— Такие, как я, не влюбляются, — рыкнул Агафонов, ни на минуту не забывая, что они с Нинкой поженились по залету. Да и до сих пор ни от одной дамочки не сносило башку. Ни о ком не мечтал, твою мать. Ну, может быть, в третьем классе о Марусе Козловой. Но она не в счет. — А если и втюрился? — хмыкнул Михаил. — Что тогда? Или я не живой человек и мне не положено? Но, блин, я даже не знаю, сколько продлиться эта любовная горячка. Живет ли она три года или всю жизнь? Сойдет на нет завтра или разгорится факелом и наполнит мою жизнь ярким светом до самой смерти? Знать бы точно…
— А что это даст? — хмыкнул внутренний голос. — Просто живи. И радуйся, что такая необыкновенная женщина рядом. Только сначала не упусти ее, баклан…
Агафонов поднялся с кушетки и неожиданно для себя прямо в халате рванул в офис, по дороге обдумывая план действий. Ситуация с Евой только на первый взгляд могла показаться нелегкой.
«Если вдуматься, — мысленно усмехнулся Михаил. — У меня в стане противника есть осведомитель, — улыбнулся Агафонов, вспомнив по-детски наивную физиономию сына. Можно позвонить и аккуратно выведать, где, собственно, находится Макаровский дом. Или позвонить самому Вадиму и напроситься в гости, — прикусив губу, решил Михаил. — Вот только сегодня нет смысла ехать», — подумал он, включая компьютер.
