— Ксения Олеговна, я хочу добавить штрафных санкций для инвестора. Если он на полпути передумает…
— Но вы же не обсуждали с Кармигодяном новые условия, — пробормотала Ксения. — А вдруг он увидит новые штрафы и откажется от участия…
— Не увидит, — зло хмыкнул Агафонов, подумав, что если башка потенциального инвестора занята предстоящим свиданием с Даной, то это его проблемы. — Мы должны себя обезопасить, — рыкнул он.
И следующим утром еще раз убедился в своей правоте.
Маленький толстый человечек поедал глазами Дарину Сергеевну и рассеянно подписывал документы.
«А ты волновался», — мысленно усмехнулся Агафонов, закончив встречу. Куда делась сладкая парочка, он не знал и знать не хотел.
— Вас уже ждут на Метростроевской, — предупредила Ольга.
— Да еду я, — кивнул Агафонов и, на ходу надевая пальто, бросил: — Ева может прийти полежать на диване. Смотри не выгони, — предупредил он на бегу и, увидев изумленный взгляд Ольги, расхохотался.
«Все удачно складывается, — весело подумал он. — Скоро я женюсь на Еве. Заку ничего не угрожает. А Кармяша даст бабок, — хмыкнул он про себя. — Он даже по диагонали договор не прочел. Вот придурок! Все на Данку пялился. Нужно было написать, что это договор дарения, — расхохотался Михаил, подъезжая к стройке. — И нули подписать к восьмизначному числу, — шутя заметил он. Светило солнце, и весь мир казался прекрасным. — Хорошо-то как!» — мысленно воскликнул он и, бросив машину на парковке близстоящего жилого дома, потрусил к бытовке, где уже истомились в ожидании подрядчики. Рванув на себя некрашеную металлическую дверь, Агафонов на секунду замер на пороге небольшой прокуренной комнаты, оббитой вагонкой.
— Хоть топор вешай, — рассмеялся он, даже не подозревая, что выйдет отсюда совершенно другим человеком.
После обеда сильно разболелась рука.
— Видимо, рано я перестала пить нимесил, — пожаловалась она Ксении и добавила грустно: — Сегодня вроде ничего срочного не предвидится?
Начальница отрицательно покачала головой.
— Езжай домой, Ева.
— Нет, — вздохнула она тяжко. — Мы теперь живем на окраине. Я туда без Миши полдня добираться буду. Лучше пойду у него в кабинете полежу, — грустно пробормотала она.
— Обезболивающее выпей, — посоветовала Рубакина.
— Ага, — охнула Ева и, проглотив залпом мутную жидкость, отправилась в святая святых. Она уже зашла в приемную и лишь на секунду остановилась около Агафоновского дракона.
— Михаил Александрович предупредил, — улыбнулась Ольга и закивала как китайский болванчик. Она сочувственно глянула на Еву, словно ребенка баюкающую больную руку, и добродушно предложила:
— Хочешь, плед дам и подушку? Мы тут держим в запасе…
Ева кивнула и уже собралась спросить, зачем в кабинете нужны спальные принадлежности, если буквально до последнего Агафонов жил двумя этажами выше. Но в этот момент в руку стрельнуло, и Ева, поморщившись, глянула на Ольгу, деловито достававшую из шкафчика небольшой пакет.
— Держи, — протянула она Агафоновское приданое и удивленно посмотрела в сторону открывшихся дверей лифта. Персональной кареты шефа. Следом повернулась и Ева. И застыла на месте. Даже рука перестала болеть. От шока, видимо…
Из кабины лифта вышла довольная как кошка Дана. Букет роз и щедро расстегнутая на груди блузка будто кричали о грехе.
— Хорошо размялись, — промурлыкала она. — Наш мальчик спустится позже, — фыркнула лениво. — Что смотришь, девочка? — поинтересовалась равнодушно. — Никогда бабу после ебистона не видала? — осклабилась глумливо и, виляя бедрами, отправилась к себе.
Еве показалось, что весь мир остановился. Замерла с пакетом в руках Ольга. Да и сама Ева почувствовала, что не в силах и пальцем пошевелить. Даже кабина лифта, распахнув двери, казалась чудовищным оскалом.
Безотчетно Ева шагнула внутрь нее и нажала на заветную кнопку. Вышла из лифта в пентхаусе и сразу наткнулась на закрытые створчатые дубовые двери, должно быть выехавшие из секретных пазов. Она глянула изумленно на отгороженную часть квартиры и свернула налево. Прошла мимо белых пустых стен по округлому коридору и сразу увидела большую квадратную комнату без окон, кровать с белым кожаным изголовьем, смятые простыни. Услышала шум льющейся воды и мужской голос, довольно напевающий под струями душа. Ева сделала шаг к ванной комнате и уже потянулась к дверной ручке, но вовремя остановилась.
«Нет, — мысленно охнула она. — Ни за что! Встретиться в такой момент лицом к лицу с Агафоновым — лишний раз унизить себя», — пронеслось в голове. Ева медленно сделала шаг назад, дошла до лифта, будто ждущего ее, и спустилась в офис. Прошла мимо обалдевшей Ольги в кабинет жениха.
«Бывшего жениха», — поправила она сама себя, снимая с пальца помолвочное кольцо.
«Наверное, в таких случаях пишут прощальные записки типа «прощай и не ищи», — пожала плечами Ева. — Но и так все понятно», — вздохнула она, кладя на гладкую поверхность свою самую большую драгоценность, вмиг превратившуюся в вульгарную дешевку.
— Вот и все, — равнодушно заявила она Ольге, вслед за ней влетевшей в кабинет. — Игра закончена, — слабо усмехнулась Ева ничего не понимающей секретарше. — До свидания, — попрощалась негромко и, накинув на плечи пальто, болтавшееся в Агафоновском шкафу, поспешила к выходу. Она поймала себя на мысли, будто все заиндевело внутри. Сердце покрылось корочкой льда, плазма перестала гонять по сосудам красные и белые тельца. И даже ликвор в башке превратился в студень. Сейчас в этот момент Ева не чувствовала ничего. Двигалась будто робот и боялась подумать о том, чему стала свидетелем.
— Он на стройке! — запоздало крикнула вслед Ольга.
«Ну да, конечно, — хмыкнула про себя Ева. — Защищай его, верный цербер, — поморщилась она. — Я же сама слышала, как Михаил купается в душе. Агафонов и Дана, — только и смогла выдохнуть Ева, выйдя из лифта на первом этаже. — Все, как и предупреждала Тонечка. Банальное совпадение. Зайди я в его кабинет или приди чуть позже, так бы и думала, что любимый отправился на площадку. На эту, как его… Метростроевскую! Ага!»
Ева медленно прошла через холл, стараясь сосредоточиться на самых примитивных действиях. Вот я дышу. Вдох-выдох. Переступаю ногами, обутыми в дурацкие розовые сапоги. Надеваю пальто и выхожу на улицу. Подставляю лицо моросившему дождю и пытаюсь понять, как жить дальше. И есть ли смысл жить…
Она остановилась в нерешительности, будто впервые в жизни оказалась в этой части города, и не сразу поняла, куда ей идти.
— Ева, — позвал ее знакомый голос. — Все в порядке?
Она повернулась к говорившему. Кислицын.
— Все хорошо, — кивнула, стараясь сохранить спокойствие. Перевела взгляд на огромный рекламный щит, установленный чуть в стороне на проспекте.
«Продажа квартир и офисов на Метростроевской, 80!» — гласила реклама.
