— Подойдет, — заявила она котенку, усаживая его в раковину. Набрала в таз воды, добавила каплю шампуня и быстро засунула туда животное. Коту ванна не понравилась, и он выпустил когти, оцарапав руку чуть выше запястья.
— Ну и что же ты творишь? — досадливо улыбнулась Кристин, вытирая своего нового знакомца. — Ловушка это была или всего лишь случайность, я не знаю. Но теперь я твоя хозяйка, дружок, — вздохнула она и, взяв за шкирку котенка, обмыла его под краном.
— Спать, дружочек, — велела Кристин, вытирая новоявленного питомца темным полотенцем, висевшим с краю.
— Как же тебя назвать? — пробормотала она, прижимая кокон к себе. Котенок не сопротивлялся, всем своим видом показывая, что принимает новую хозяйку. Он замурчал, стоило Кристин положить его в кресло. Она улеглась в кровать, с чувством выполненного долга подоткнула подушку и задумалась.
"Васька или Мурзик? — Кристин посмотрела на котенка. Ни одно имя ему не подходило. — Сев-ва, — усмехнулась она, и новый жилец поднял голову, словно откликаясь. — Нет, — саму себя одернула Кристин. — Савва! Савелий!" — радостно хмыкнула она и улеглась спать, ощутив безмерную усталость. Будто, как когда-то русский прадед в первые годы эмиграции, целый день таскала мешки с солью на проклятом острове Лемнос. Она закрыла глаза, понимая, что долго поспать не удастся. И погружаясь в дрему, услышала, как кто-то легко соскочил с кресла, зацокал коготками по паркету и молниеносно запрыгнул на кровать. Свернулся клубочком в ногах и замурчал, словно пел колыбельную. Остаток ночи, как и хотелось Кристин, ей снился Поль. Как в первые месяцы знакомства они гуляли по саду Тюильри, катались на колесе обозрения. И целовались… целовались… целовались.
Сладкие грезы улетучились в одночасье, стоило кому-то настойчивому позвонить в дверь. Кристин мигом проснулась и, сожалея о недавнем сне, подхватилась, наскоро надевая халат. Выскочила в прихожую, мельком глянув на часы в гостиной. Ровно девять, твою мать! Подлетев к домофону, она включила экран. И увидев перекошенное лицо Всеволода Гаранина, простонала, будто от зубной боли.
— Чтоб тебя! — прошипела недовольно.
— Открывайте, или я уеду, — заявил Сева, хмуро глядя прямо в экран.
— Будто прочитал мои мысли, — раздраженно фыркнула Кристин, тяжело вздохнув. "Жаль, вчера я не позвонила Лане и не отказалась от помощи ее родственника. — Может, не пускать? Сообщить в домофон, что в его услугах я нуждаюсь меньше всего… Но тогда обидится вдова Люсьена. А этого допустить никак нельзя", — самой себе напомнила она и, не желая показаться невежливой, распахнула дверь. Отошла чуть в сторону, давая возможность большому и крепкому мужчине заполонить всю прихожую.
7.2
— Здрасьте! — угрюмо заявил он, осматривая свою подопечную. Суровой взгляд прошелся по взлохмаченным волосам, передвинулся на тщательно запахнутый на груди фланелевый халат в клеточку и остановился на босых ногах. Кристин увидела, как глаза Всеволода Юрьевича расширяются от удивления.
— Его вчера здесь не наблюдалось, — кивнул он на Савелия, примостившегося около ног Кристин. — Не заметить такого красавца я не мог, — добродушно мотнул головой Сева.
— Хотите чай или кофе? — промямлила Кристин. — Я проспала…
— Я заметил, — кивнул Сева и, вздохнув, прошел на кухню, на ходу снимая тонкую черную куртку.
Кристин захлопотала, доставая козий сыр и ветчину.
— Омлет или яичницу? — на правах хозяйки поинтересовалась она, моля всех богов, чтобы ее строгий телохранитель и советник по бизнесу забыл спросить про кота. — Чай или кофе?
— Омлет, если можно, — пробормотал Сева и тут же предложил: — Хотите, я приготовлю яйца "Ашот", а вы пока соберетесь.
— Пашот? — переспросила она улыбаясь.
— Это одно и то же, — весело заявил он и, когда Кристин побежала одеваться, прокричал следом: — А как зовут вашего кота?
— Савва, — откликнулась она. — Полное имя — Савелий!
Кристин почувствовала, как пунцовеют щеки и сбивается речь.
"Но слава богу, — взмолилась она. — Сева этого не увидел. А значит, я ничем не выдала себя!"
Она вернулась на кухню минут через десять и завороженно уставилась на месье Гаранина, лихо перемешивающего в кастрюльке кипящую воду и вливающего яйцо в образовавшуюся воронку.
— Вы прямо как шеф-повар, — усмехнулась Кристин, накрывая на стол. — У меня вот не всегда удаются пашот.
— Моя жена закончила кулинарные курсы, и это единственное, что она там научилась делать, — скривился Сева и внезапно понял, что, скорее всего, Полина посетила первые несколько занятий, а остальное время проводила у любовника.
"Гребаный сарай", — мысленно поморщился он, презирая самого себя за простодушие.
— Вы женаты? — светски осведомилась Кристин и с удивлением заметила взгляд гостя, брошенный на календарь.
— Сегодня должны развести, — отмахнулся он и, посчитав тему закрытой, отрывисто обронил: — Давайте есть.
— Я сварю кофе, — кивнула она. — Не могу без него.
— Я уже понял, — добродушно отмахнулся Сева. — Вы вчера у нас выпили чашки три…
— А вы считали? — изумилась она.
— Заметил, — передернул плечами он. — После завтрака позвоните нотариусу, Кристин, — деловито начал он, решив не болтать по пустякам. — Мы могли бы заехать к нему прямо с утра, а потом с доверенностью отправиться в "ГотьеФормасьон".
— Хорошо, — кивнула Кристин, наливая огненный напиток в маленькую, будто наперсток, чашечку.
— Мне, пожалуйста, в емкость побольше, — непринужденно заметил Сева. — И если есть, молоко…
— Этот красавец вчера все выпил, — легко бросила Кристин, любуясь Савелием, усевшимся около стола и терпеливо ждущим, когда его покормят.
— А откуда взялся этот кошак? — снова поинтересовался Всеволод Юрьевич и внимательно глянул на Кристин. — Только не говорите мне, что после моего отъезда нашли его у себя на крыльце и открыли дверь..
— Как вы догадались? — пролепетала она, опуская взгляд и чувствуя себя полной дурой.
— Обычная бандитская уловка, — недовольно поморщился Всеволод. — Как у вас только ума хватило?
— Это просто случайность… — попыталась отмахнуться она. — Ничего же не произошло…
— Послушайте, девушка, — рыкнул Сева. — Постарайтесь дожить до того светлого дня, когда ваш муж окажется рядом. А пока… вы подвергаете опасности ни в чем не повинных людей.
— Никого я не подвергаю, — вскинулась она. — Только себя!
— Меня, Свету, хозяйку этой квартиры, — пробурчал он, даже не думая о вежливости.
— Но меня ваша смерть не особенно взволнует, с вашей теткой я не знаком, поэтому о ее чувствах не могу волноваться. А вот о беременной жене моего брата беспокоюсь. Это по ее настоятельной просьбе я взялся вас опекать. И если вы позволите себе еще какой-нибудь фортель, я лично откручу вам голову. Я понятно изъясняюсь? Могу повторить на французском.
