Кристин с трудом подавила слезы. Лана умудрилась поддержать, даже словом не обмолвившись о мерзких фотках и аресте Поля. Просто протянула руку помощи и носовой платок в придачу.
— Почему вы спрашиваете? — будто очнулась она и внимательно посмотрела на Севу.
— За нами хвост, дорогая мадам, — пробурчал он. — Едут от самого дома.
— И? — она захлебнулась от возмущения. — Почему вы не примете меры? Не оторветесь, что ли?
— Ага, — хмыкнул Сева. — Сейчас достану парабеллум и начну отстреливаться на улицах Парижа, — саркастически бросил он и добавил устало: — Они знают, где вы сегодня ночевали, Кристин. Я немного спутал им карты, но они ждут, когда вы останетесь в одиночестве. Но этого не случится.
— Будете со мной ночевать? — воззрилась она на него недовольно.
— Ну не прям с вами, — хохотнул Сева. — А в одной квартире придется. Ничего, потерпите, — поморщился он. — Жизнь дороже сомнительного соседства.
— Я… — задохнулась Кристин. — Конечно, пожалуйста, ночуйте! Так мне будет спокойнее.
— Скорее всего, нам придется позаботиться о вашей репутации, — пробормотал он. — У вас и так рейтинг ниже плинтуса, да и мне неохота светиться на страницах ваших газет. Потом объясняйся с клиентами. А они у нас люди солидные…
— А вы… — снова пролепетала Кристин.
— "Верфи Гаранина". Один из трех совладельцев и коммерческий директор. Но я пока в бессрочном отпуске. По семейным обстоятельствам, — рыкнул он. — Считайте, что вам повезло.
— Конечно, — процедила Кристин и отвернулась к окну. Наглость и бахвальство Всеволода Юрьевича зашкаливали и выводили ее из себя.
— Тина, — примирительно пробурчал Сева, сворачивая к Лионскому вокзалу. — Я понимаю, что со мной не легко. Но вы привыкнете к моим шуточкам.
— Не обещаю, — усмехнулась она. — Понимаете, Всеволод Юрьевич, в моем окружении нет людей, похожих на вас. И я с трудом различаю, когда вы шутите, а когда просто издеваетесь надо мной. Это одно и то же. Верно?
— А говорите, что не понимаете меня, — хохотнул Сева, паркуясь около дома, и заметил очень серьезно: — Сами не выходите. Только со мной. Не бегите, но и не замедляйте ход. Не смотрите по сторонам. Это сделаю я. Просто идите как обычно. Они не станут нападать среди бела дня. А там… мы примем меры.
— Какие? — охнула она, полагая, что и одного Севы Гаранина достаточно.
— Потом обсудим, — добродушно обронил он и велел: — Сидите, пока я не открою вашу дверцу.
Честно говоря, Кристин даже не предполагала, что вокруг нее начнется суматоха с преследованиями, но краем глаза заметила, как в конце улицы остановилась старая неприметная альфа-ромео синего цвета и из машины никто не вышел.
— А я бы даже хвоста не заметила, — охнула она, попав в квартиру Мари. — Мне бы и в голову не пришло, — пробормотала она, глянув в суровое лицо спутника. Бешеный взгляд, губы, сжатые в складку.
— Подумайте хорошенько, Кристин, — рыкнул Сева. — Кто мог затаить обиду именно на вас? Кому нужен ваш скальп, а не "ГотьеФормасьон"?
— Я не знаю, — расплакалась она. — И ничего не пойму. Неужели вы думаете, что ополчились на меня? Разве это не похоже на рейдерский захват?
— Вы очень удивитесь, дорогая мадам, — скупо рассмеялся Сева. — Но рейдерские захваты выглядят иначе. Я понимаю, что сейчас именно в ваших руках сосредоточена власть над компанией. Но история с котиком и сегодняшняя слежка очень смущают меня. И думается мне, помощь нам не помешает.
— Помощь? — тяжело вздохнула Кристин. — Что вы имеете в виду?
— Нам нужен водитель, — постановил Сева. — Кто-то способный уходить от преследования даже с учетом пробок. Человек, прекрасно ориентирующийся в городе. А я практически не знаю Париж.
— У вас есть кто-то на примете? — осторожно поинтересовалась Кристин. — Он тоже будет жить здесь? — саркастически вздернула бровь.
— А может, вам понравится, — скептически бросил Гаранин. — Русские парни горячие. Не только латиносы Лоуретти, — хмыкнул он и тут же пробормотал озабоченно: — Я пошутил. Но, кажется, это была плохая шутка… Я позвоню другу. Надеюсь, он даст нам своего суперводителя.
Кристин ничего не ответила и, повернувшись спиной к Всеволоду, взяла котенка на руки. Погладила рыжую шерстку. Савва мяукнул жалобно, и Кристин, прижав его к груди, вдруг ощутила слабую вибрацию. Будто в лапке Саввы билась какая-то струнка. Кристин провела рукой по лапке зверя. Ничего. Снова уложила котенка на грудь и поняла, что слабое биение ощущается самой чувствительной частью тела. Савва, поняв, что она догадалась, облизал больную конечность, а потом лизнул руку Кристин.
— Что за манипуляции вы проделываете с котом? — хмыкнул Сева. — Он еще слишком мал для эротических игр.
— Вы идиот? — вспылила Кристин. — Да что вы себе позволяете! Убирайтесь к собачьим потрохам! И больше не попадайтесь мне на пути!
— А то что? — улыбнулся он и как ни в чем не бывало прошел на кухню.
Кристин влетела следом, собираясь выставить хама вон, а потом уже отправиться с Саввой к ветеринару. Нотариус и компания подождут! Главное, помочь Савве. Посмотреть, что беспокоит малыша.
8.2
— Алло, Виктор Николаевич, — пробасил Сева, плюхаясь за стол. — Это…
— У меня высветился твой номер, мой ушастый друг. Что случилось? — громко пролаяла трубка. И Кристин чуть не рассмеялась, услышав, как крестный Ланы ловко поставил на место невыносимого Севу.
— Тут это… — промямлил Всеволод, на миг из бравого вояки превратившись в милого послушного мальчика.
— Я понял, — рыкнул в ответ Виктор Николаевич Пахомов. — Если у тебя вопрос по казачке Хрысте, то завтра привози ее к нам. Перетрем проблемку. Мы с Арменом утром из Бордового прилетим. Ему в одиннадцать на другой стороне поля тяпкой махать.
В переводе с Пахомовского это означало следующее: Арман де Анвиль завтра прилетает из Бордо. Он посетит Президентский дворец на Елисейских полях. А потом готов переговорить с женой Поля Готье. По всему выходило, что влиятельный отчим Ланы в курсе проблем «ГотьеФармасьон» и решил вмешаться. Ну или прибрать компанию себе.
Кристин улыбнулась, припомнив крестного Ланы де Анвиль. Высокого сухопарого мужика, правую руку самого месье де Анвиля. Веселый простой Пахомов называл ее землячкой и все звал посетить землю предков.
— А тебя, Поль, в казаки произведем. Только надо научиться пить водку с сабли и скакать на коне. Но я потренирую…
— Кто бы сомневался, — добродушно хмыкала Лили де Анвиль, жена Армана и мать самой Ланы. — Особенно по первому пункту.
Кристин помнила, с какой душевной теплотой отнеслось к ним с Полем старшее поколение семьи. Как интересно было слушать рассуждения Люсьена и Поля о Первой мировой войне. И короткие, но емкие рассказы Пахомова о Гражданской войне в России и судьбе казачества.
