— Ты стала сильной. А вампиры стараются создавать сильные пары, больше шансов выжить и защитить детей. У всех хищников так.
Так он что, рассчитывает со мной сойтись, чтобы я его защищала? Не ожидала такого от Эмиля.
— Ты думаешь, он хочет детей?
— Точно не от тебя. Кому нужны ублюдки? Ты же не вампирша.
Я промолчала. Дети от Эмиля не нужны мне и даром, но обидно слышать. Получается, я гожусь только стрелять по его врагам. Так?
— Даже не вздумай с ним сходиться, что бы он ни нес. Он хочет сделать тебя своей любовницей, чтобы пользоваться помощью. Как с остальными.
— Откуда ты знаешь? — насторожилась я.
— Все вампиры так делают.
— И ты?
— У меня хватает сил, чтобы выбирать по любви, в отличие от твоего бывшего говнюка.
— Бывшего мужа, — поправила я. — Говнюк он еще действующий.
— Я серьезно, скажи, что мы вместе и он отвяжется. Только не вздумай кого-то другого назвать, подставишь ни в чем не повинного мужика. А меня он боится.
Раньше я считала, что в Эмиле говорит уязвленное самолюбие и только, но если так… Может, правда сказать про Андрея?..
— Смешно, когда ты такое лицо делаешь, — вдруг усмехнулся он. — Ты столько еще не знаешь. Цени, что делюсь… Ты собираешься что-то делать? Или зачем мы сюда притащились?
— Ты же сам хотел посидеть…
— Я и сижу. Вопрос в том, почему ты тут.
Я сделала еще глоток чая и встала. Недружелюбный он какой-то сегодня, эти перепады настроения беспокоили.
Я подошла и облокотилась на полированную стойку. Охотница вопросительно посмотрела на меня — чего еще надо?
— Поговорить бы, — ответила я на немой вопрос. — Как ты понимаешь, я не за чаем пришла. Давно здесь работаешь?
— Регулярно — две недели. Сменно — почти полгода, — не удивилась она.
— Ты местная? Отсюда? Знаешь кто такой городской охотник?
Она кивнула, и я наконец-то увидела во взгляде хотя бы тень интереса.
Я покопалась в сумке — дольше, чем надо, и достала фотографию. Постаралась выбрать самую невинную. Лицо крупным планом, ворох волос, глаза закрыты. Можно подумать, что женщина спит, если не знать, что она мертва.
— Видела ее когда-нибудь? — я выложила снимок на стол, как выкладывают козырную карту.
Охотница не стала брать фото, а развернула к себе ногтем — словно знала, что там что-то неприятное.
— Нет.
— Может, она появлялась здесь?
— Может, у вас есть другой снимок? — в тон сказала охотница. — Слишком крупно, одно лицо… я, возможно, и видела ее, но сразу не узнаю. Мне нужно подумать и посмотреть другие фотографии… Ну, вы понимаете? — улыбнулась она.
Я понимала. Денег я ей не дам.
— Я тебя из города выгоню, — лучезарно улыбнулась я.
— За что?! Я же не отказываюсь, просто ее не знаю!
— Ты у меня выпрашиваешь деньги, чтобы ее «вспомнить». Так дело не пойдет.
Так дело не пойдет, повторила я про себя. Надо помягче, поосторожнее. Я тоже охотница, а если слух пойдет, что городской охотник грубо давит? Ничего хорошего не выйдет.
— Ничего личного, но денег у меня нет.
Глава 23
Она не стала изображать оскорбленную невинность и пошла на попятный.
— Ну и не надо. Сами подумайте: у меня здесь каждый день по сто человек, как всех запомнить? Постоянных клиентов — пожалуйста, но она не из их числа. Покажите другие снимки. Я ведь не отказываюсь сотрудничать.
Я полезла в сумку за стопкой фото, быстро пролистала, выбирая те, от которых не возникнут лишние вопросы. Ага, счас. Ни одной такой не оказалось.
— Давай, весь разговор останется между нами?
— Без проблем.
Я выложила на стойку следующую фотографию — общий план.
— Так лучше?
Барменша развернула ее к себе и нервно взглянула на меня.
— Ага, это именно то, что ты думаешь. Нападение вампира, — одними губами произнесла я. — Узнаешь ее?
— Я не уверена… Эта женщина точно не из постоянных клиентов. Это могу гарантировать, но была она у нас или нет, не знаю… Поспрашивай у остальных, может, они ее видели.
— Охотника на дверях?
— Можно. Только он тоже у нас недавно.
— Мне нужно знать, была она охотницей или нет.
— Оставьте фотографию, — пожала барменша плечами. — Я поспрашиваю.
— Это исключено. Второй вопрос, — я спрятала фотографии обратно в сумку. — Ты знаешь Лазаря?
— Лазарь, Лазарь, — пощелкала она пальцами, делая вид, что вспоминает. Судя по чертенятам в глазах, еще как знает. — А, вы имеете в виду охотника из приезжих! Лидер группы, да? Слышала, но здесь его нет.
— А откуда слышала?
— Ну, я же не первый год…
— Меня интересует девушка из его группы. Она должна была прийти…
— А! — перебила охотница и улыбнулась открытой искренней улыбкой. — Кармен? Приходила!
Я поперхнулась, с трудом справившись с выражения лица.
— Когда?!
— Так, минутку, — охотница деловито загибала пальцы, считая про себя. — Выходит неделю назад. Точно не скажу, но примерно.
— С чего ты взяла, что это Кармен? Как ты ее узнала? — говорить о себе в третьем лице было странно, как будто я внезапно помешалась.
— Ну, ее сложно не узнать. Приятная девушка. Завалилась — и сразу в центре внимания. Словно солнышко заглянуло…
Это она про Маринку, вдруг поняла я. Это она такая, а не я — словно солнышко заглянуло. Она всегда в центре внимания, как новогодняя елка, вокруг которой так и тянет поводить хороводы. Хохотушка, вроде и нет в ней ничего, а люди тянутся, пытаются угодить… Ее даже женщины не ненавидели, хотя охотницы в одной компании — всегда клубок змей.
— …Интересная, вроде знает всех — и с этим поздоровается, и с тем посидит, и с третьим еще попляшет. Заказывала шампанское. Сказала, что Кармен зовут. Здорово, да?
«Убили ее», чуть было не ляпнула я, но вовремя сдержалась.
— Имя еще редкое… — продолжала заливаться она соловьем.
— Это не имя. Это прозвище, — вставила я.
Мне нужно слегка прийти в себя. Такое чувство, будто снится кошмар. Маринка ходила в бар и представлялась моей кличкой. Она совсем сбрендила?!
— Часто она приходила?
— Сначала каждый день, потом пропала. Как и все мы, — вздохнула она. — Люди приходят и уходят…
— Одна?
