— Привет, — дрожащим голосом сказала я. — И что теперь думаешь делать?
— В спортивный комитет пойду, может, выделят помещение… Это ты коммерческая, сможешь найти спортзал.
— Ага, коммерческая, — хмыкнула я. — С моих гонораров спортзал не арендуешь. Что случилось-то?
— А черт его знает, — сплюнул старый тренер. — Загорелась под утро. Зарево за километр видно было — приехали, да залили все. Скорее всего, проводка в зале подвела, вот и полыхнуло.
— В каком? В моем?
Савельевич пожал плечами, скептически глядя на обгоревшие остатки спортивного комплекса.
— Может и в твоем. На следствии выяснят, — он прищурился. — Ты когда договор аренды подписывала, уточняла, в чьем ведении ремонт и состояние зала?
Я тяжело сглотнула.
— Не помню, — честно призналась я. — Это год назад было.
— Как бы тебя не обвинили, что ты за проводкой не следила. Еще убытки покрывать заставят. Школу ремонтировать.
— Залом не только я пользовалась! — похолодела я.
— Да не кричи ты… Просто прикидываю, чем дело может кончиться. Может, не в проводке дело. Может поджог. Но гореть точно со спортзалов начало. Вон, видишь? Все в спортивном комплексе выгорело и дальше — коридор, кабинет биологии, подсобка… Ты к директрисе подойди. Она все бегала и кричала: «Где Яна Сергеевна!»
— Что ей надо?
— Не знаю.
— Ладно, — я спрыгнула с бордюра, подняв грязные брызги.
Директриса стояла в компании преподавателей и оживленно спорила с завучем. Тощая тетка с рыжими волосами, скрученными в узел выглядела жалко: перемазанное сажей лицо с дорожками от слез на щеках. Заметив меня, она уцепилась за рукав, попыталась отвести в сторону и столкнулась с трудовиком. Так и остановилась рядом с ним, нервно хватая воздух и едва выдавливая слова:
— Яна… Сергеевна… я…
— Да вы не волнуйтесь, — вздохнула я.
— Такое горе… такое…
— Я понимаю, — оборвала я поток нелепицы о том, какое несчастье нас постигло.
— Школу закроют на ремонт… договор… я так расстроена…
— Не взяла его с собой, если вы об этом, — нахмурилась я.
— Конечно, конечно, — она глубоко вздохнула и закрыла глаза. — Яна Сергеевна! Я бы не хотела разрывать с вами соглашение! Вы нас очень устраиваете! Я вас понимаю, но школу отремонтируют, и вы сможете возобновить тренировки! — сосредоточенно выпалила она на одном дыхании.
— Когда? — спросила я.
— Понимаете мы… еще неизвестно… будет следствие, — директриса снова растеклась лужицей тотального несчастья.
— Так что мне делать? У нас после Нового года соревнования, я уже заявку подала.
— Я обязательно постараюсь вам помочь! Я уже говорила коллегам, как только станет что-то известно, мы проведем совещание и обязательно что-нибудь придумаем!
— Мой телефон у вас есть. Он сохранился? — уточнила я.
— Да, — она схватилась за сумку и облегченно вздохнула. — Да, конечно. Когда что-то выясниться, я позвоню.
— Отлично, — вздохнула я.
— Вы не собираетесь искать новое помещение?
Я тяжело вздохнула.
— Вы знаете, у меня со временем проблемы, я не уверена, что смогу найти зал, — тряхнула я головой. — Звоните, если что.
Я посчитала, что разговор окончен и вернулась к машине. Савельевича возле нее уже не было.
Как все не вовремя… А теперь бегом домой и смотреть договор. Вдруг и правда там прописано, кто должен заботиться о состоянии проводки? А если я? А если виновата проводка и именно в моем зале? Вдвойне влипла.
Я села в машину и чуть-чуть посигналив, чтобы распугать народ с дороги, рванула со школьного двора. Пробка уже рассосалась, я домчалась до дома за пару минут и сломя голову пробежала четыре этажа, бросив машину у подъезда.
И вросла в пол, образно выражаясь, перед своей дверью. На полу лежал букет.
Глава 6
— Какого черта! — громко сказала я и присела перед букетом на корточки.
Цветы были свежие, это не ошибка — никто не ошибается дверью дважды. Пяток красных гвоздик в прозрачной пленке. На лепестках еще была роса. Их принесли недавно. Мне.
Я подняла цветы. Под букетом лежала открытка.
Я подобрала ее и вошла в квартиру. На кухне я поставила гвоздики в бокал с водой, хотя бы затем, чтобы доказать Андрею и Эмилю их существование. Может быть, все-таки кто-то из них принес цветы?
Я сбросила сапоги, села за кухонный стол и только после этого рассмотрела открытку. Выпуклый рисунок желтых роз и надпись «Поздравляю!» ни о чем не говорили. Перевернула. «Охотнице Яне» — было написано там. — «С любовью»
Точно не Эмиль!
Я еще раз взглянула на подпись. Почерк незнакомый и никаких ассоциаций не вызывает. Я провела пальцами по буквам, всматриваясь в фиолетовые чернила.
В кармане зазвонил телефон, я не глядя ответила:
— Слушаю.
— Привет, это Андрей, — голос звучал непривычно задумчиво. — Слушай пару часов назад приходил клиент, спрашивал о тебе. Просил сведения и что про тебя говорят… Странный мужик.
— Вот это новости, — хмыкнула я. — Кто он?
— Раньше я его не видел. Не знаю.
— Вампир?
— Я не понял, — признался Андрей.
— Ты шутишь? — помолчав, спросила я, знакомая с его чувством юмора. — Как ты мог не понять, ты же сам…
— Вот так! — огрызнулся он. — Пришел рано, в шесть утра еще темно, это мог быть и человек и вампир. Не под дозой. Зубы не показывал. Как, по-твоему, я должен понять?
— Вы разве не чуете друг друга? — не знаю почему, но это казалось мне логичным.
— Если специально скрываемся, то нет.
Прикидываться они умеют кем угодно, в это я верю.
— Только не говори, что ты из него ничего не вытянул!
— Знаешь, он скользкий, — подумав, сказал он. — Я спросил, зачем ты ему, он ничего толкового не ответил. Начал наглеть, мол, плачу деньги не для того чтобы мне задавали вопросы. Мне показалось, он хотел знать, насколько ты серьезный противник, что умеешь…
— И что ты рассказал? — напряглась я.
— Ничего особенного, — хмыкнул Андрей. — Общедоступные сведения.
— Ты сказал, что я охотница?
— А это секрет?
Теперь это уже каждая собака в городе знает, но привычка беспокоиться осталась.
— Что еще?
— Что живешь ты здесь три года, бывшая жена мэра, работаешь в школе… Ты же в школе работаешь?
