– Вы были знакомы с Коломийцевым?
Тот скривился – не сильно, но недовольное лицо сказало всё. Тем не менее, голос остался доброжелательным.
– Не лично. Близко не сталкивались.
– Ага, – я насторожилась, Эмиль говорил, что они конкуренты и ненавидят друг друга. – Можете рассказать, что вы делали последние сутки?
Он закатил глаза к потолку и начал выдавать по пунктам. Я записывала: полдня в офисе, экспертиза, встреча с мэром – тут я хмыкнула, и Глеб пояснил, речь идет о реальном градоправителе.
Похоже, не врет – говорит уверенно. А встреча с мэром – это стопроцентное алиби. Я ощутила легкую досаду.
Он идеально бы подошел на роль убийцы – есть мотив, финансовый, раз уж они соперники в бизнесе, но вампиры стараются не смешивать ночную и обычную жизнь, которую ведут под видом людей. А этот Глеб походил на человека. К тому же, жертву прикрывал Эмиль – пойти против него, это пойти против Эмиля. Глеб это никак не потянет.
– Что скажете про Олега Касьянова, – спросила я. – С ним были знакомы?
На мгновение вампир задумался, но затем уверенно кивнул.
– Несколько проектов для меня делал. Хороший проектировщик, никаких нареканий. Жаль, что так вышло…
– Уже знаете, что он погиб?
– Слышал.
– Мне сказали, убийца позвонил вам. Есть идеи, почему?
– Убийца? – Глеб наклонился вперед и надменность смыло с лица, словно я окатила его водой. – Это был убийца? Я подумать не мог… Это не очевидец?
Я холодно смотрела на него. Слишком человечные вампиры часто реагируют, как люди – они отвыкают от вампирского мира, где кровищи и насилия всем по колено. А я наоборот, так к этому привыкла, что бурная реакция раздражала. Да, убийца, черт возьми! Смотри не закричи от страха!
– Что он сказал? Попытайтесь вспомнить.
Со слов Эмиля я уже знала, что случилось это около десяти вечера, теперь меня интересовали точные формулировки.
– Я помню, – подтвердил Глеб. – Он сказал: передай всем своим, труп на берегу. Дальше описал место.
– Так и сказал, передай всем своим?
Он кивнул и я резко встала. Мне он больше не нужен, дальше им пусть занимаются другие.
Передай всем своим… Обезличенное послание – всем, это вампирам? До этого я считала, что убийца сам вампир, но почему он себя им противопоставил? Либо приезжий, и в городе все для него чужаки, либо никакой он не вампир.
Я бы поняла, скажи он – передай мэру, или что-то в этом духе. Но передай всем своим – это очень странные слова.
Я нашла Эмиля в гостиной на первом этаже и предложила выйти на крыльцо. Мне хотелось подышать ночным воздухом, сейчас хоть немного прохладно. Прохладно – это по сравнению с дневным пеклом. И как вампиры выносят местную жару?
– С первой жертвой связан, со второй нет, – с ходу начала я, облокотившись на гранитную ограду крыльца. Я смотрела мимо Эмиля на темную лесополосу впереди, рядом с домом приятно пахло лесом. – Проверьте алиби.
– Я уже сказал.
Ладонь легла на перила рядом. Мы почти касались пальцами, и мне нестерпимо хотелось взять его за руку.
– На первый взгляд похоже, убийство по работе, но дело в чем-то другом, – я закусила губу, меня что-то грызло, и я не понимала, откуда взялась эта заноза. – Вот чую, что в другом.
– Ты меня не поняла? – негромко спросил Эмиль. – Найди след, не думай о мотивах. Выследи.
– Мне нужен мотив, – возразила я.
– Мне плевать, какой у него мотив! – зарычал Эмиль. – Скажи где он, это все, что нужно!
Я вздохнула – он неисправим. То ли не понимает, что мотив ведет к убийце, то ли знает что-то.
– Вот что меня смущает, – я проглотила обиду на рычание, хочу конструктивный диалог, а не скандал. – Я поняла, что не так… Кажется, что убийство связано с бизнесом, потому что область деятельности у убитых одна. Но дело в том, что Касьянов иных контактов с вампирами кроме рабочих не имел.
– И что? – заинтересовался Эмиль.
Я выпрямилась, но еще смотрела вдаль.
– Должна быть причина, почему он избегал своих. Эмиль, это могло быть из-за того, что его приемная дочь человек?
– Легко.
– Если вампиры так не любят людей, чего он вообще с ней возился, – буркнула я. – Чужая дочь…
– Уверена, что чужая? – Эмиль насмешливо взглянул мне в глаза. – Может, полукровка, если мать прижила от него ребенка. Логично, что он забрал дочь после гибели семьи. Вампиры заботятся о потомстве.
– Она не знает, кто она. Он даже кровь ей не давал. А смысл скрывать, если это правда?
– Детям кровь не дают, – пояснил Эмиль. – Им надо научиться вживаться в общество, мы ведь живем среди людей.
– Интересно… Попробуй разузнать про ее настоящую семью, – предложила я.
– А что это даст?
– Не знаю… Да, ты прав, – вздохнула я. – На убийцу это не выведет, какая разница, полукровка она или нет. И почему вы такие снобы?
– Не я. Мне все равно, – Эмиль сунул руки в карманы, рассматривая пол, словно что-то потерял.
Чего он уставился себе под ноги? Свет фонаря падал на Эмиля сбоку, делая его чужим и незнакомым, стало видно слегка отросшую щетину на щеке. Я не понимала выражения лица, пока он не продолжил.
– Меня из-за тебя не принимали. Мало, что человеческая женщина… Еще бы узнали, что охотница.
– Не напоминай, – я отвела глаза.
– У меня было много проблем из-за тебя. Я был нерукопожатным. Были те, кто отказывались вести со мной дела.
Я подозревала что-то подобное, но прямо он сказал об этом впервые. Пока мы были женаты, Эмиль запрещал вообще упоминать, что я охотница. Некоторые, конечно, знали – но только верхушка.
– Это давно в прошлом, – пробормотала я.
– Я просто ответил на твой вопрос. Я ни в чем тебя не обвиняю.
Я тяжело вздохнула. С вампирами слишком сложно – столько условностей, презрения – из-за чего? Теперь-то никто не рискнет нами пренебрегать – Эмиля уже трудно втоптать в грязь. Но неуловимый флер беззвучных насмешек преследовал меня до сих пор.
Хотелось сменить тему: мы незаметно возвращались в общие воспоминания, а там не только издевательства окружающих. Там его агрессия и сейчас нас обоим станет неловко… Мне уже стало. Я горько сглотнула и закрыла глаза: какого черта я стою здесь, дышу этим вкусным воздухом и хочу взять его за руку, если…
Он взял меня за руку первым. Шагнул ко мне, без прелюдии, без перехода – я не успела открыть глаз, как он меня поцеловал, то ли пытаясь сгладить эту неловкость, то ли сам бежал от воспоминаний.
Между нами слишком много сожалений. Я перевела дух и отстранилась.
