Возраст – это пустяки. Чем больше вампиры пьют кровь, тем сильнее меняются – в мимике, поведении, но внешне старение останавливается. Разница в нынешнем облике Касьянова и Андрея могла объясняться тем, что Андрей плотно подсел на кровь в молодости, а Касьянов нет.
А я и так знаю, что Андрей злоупотреблял.
Только я всегда считала его молодым. От него и ощущение, словно он мой ровесник. Иногда я и прежде ловила себя на мысли, что он старше, чем кажется. Но не настолько же?
Я припарковалась за воротами и вышла из машины, но не стала заходить в дом. Попросила охранника позвать Андрея на улицу. Папку я спрятала под кресло, вытащив предварительно фото, на котором Андрей и Касьянов вместе.
Солнце нещадно пекло – время шло к полудню. Зябко ежась, Андрей появился на крыльце и обхватил голые плечи руками, словно ему холодно. Он вышел в одних шортах, наспех застегнутых.
– Кармен! – хрипло позвал он, глаза скрывали темные очки, но лицо заспанное. – Ну, в чем дело опять? Ты меня разбудила!
Верхняя пуговица выскочила из петельки, шорты сползли, обнажая линию темных волос, но как-то неловко просить его застегнуться. Можно просто смотреть в другую сторону.
Я пошла к крыльцу, рассматривая серый гравий под ногами.
– Надо поговорить.
– Давай хоть в дом зайдем, – взмолился он. – Здесь противно!
С тяжелым вздохом я поднялась по ступенькам и через силу вошла в дом за Андреем. В затемненном фойе я остановилась. Не пойду в кабинет. Ни за что.
– Поговорим на кухне, – предложила я.
Андрей, наконец, подтянул шорты и застегнулся. Я шла за ним, рассматривая голую спину со свежими царапинами под лопатками – с двух сторон, словно от женских ногтей. Он не один сегодня, но меня это не касается.
Друзья не проверяют друг у друга постель.
– Кармен, не пойми неправильно, – начал он, когда мы оказались в просторной кухне с наглухо завешенными окнами. Андрей снял очки и бросил на стол. – Но я только лег. Что случилось?
– Все отлично, – я рассматривала его, пытаясь найти подсказки, сколько ему лет.
Тело молодое, подтянутое, с четкой талией, а не как у стариков. Пусть не такой крупный, но выглядел он даже моложе Эмиля.
Заметив, что я смотрю, Андрей широко улыбнулся. Шрамы я перестала замечать, а вот на морщины в уголках глаз обратила внимание. Без них я сказала бы, что ему не больше тридцати. А с ними дала бы хорошо сохранившиеся сорок.
Но не шестьдесят, хотя на фото они с Касьяновым выглядели одногодками.
– Что? – он развел руками и тоже окинул себя взглядом. – Со мной что-то не так? В чем дело, Кармен? Ты говори, я может, подскажу, что искать.
– Просто задумалась, – я села за стол, чувствуя, как сгибается фото в кармане джинсов. – Я по поводу Касьянова заехала. Оказалось, у него была банковская ячейка арендована. Ты знал, что он выписал на тебя доверенность?
– Нет, – Андрей нахмурился и сунул большие пальцы в петельки для ремня. – И что там, в ячейке?
Андрей выглядел серьезным и очень честным. Он старался держаться независимо и свободно, но я видела, как напряглись предплечья.
– Не знаю, пока не вскрыли.
– Сегодня займусь, – он прошелся по кухне. – Это всё?
– Угости меня чем-нибудь, – попросила я. – Что-то в горле пересохло.
Если он такой старый, да еще был мэром – я его точно не расколю. Но попробовать стоит.
Андрей распахнул холодильник, осмотрел содержимое. Я следила, как он двигается, очень хотелось понять, что варится у него в голове, но Андрей успокоился и стал прежним – слегка ироничным и уверенным в себе.
– Одна кровь, – резюмировал он. – Воду будешь? Еще вино есть, но ты вроде за рулем.
– Давай воду.
Он налил воды в высокий стакан, по кусочку бросил лед и поставил передо мной.
Вода оказалась холодной, а кубики льда прикольно звякали об стеклянные стенки бокала. Андрей прислонился к столу и смотрел на меня, нетерпеливо перебирая что-то в кармане шорт. Я что, слишком долго пью?
– Андрей, а сколько тебе лет? Так, просто задумалась.
– Двадцать восемь, – без тени сомнений ответил он.
– Что ты врешь, – я улыбнулась.
– Почему вру? – он не насторожился. – Могу паспорт показать.
Ага. Паспорт у него такой же, как у меня удостоверение частного детектива.
– Давай серьезно, у меня не так плохо с математикой. Мэром ты когда был? В детстве?
– Ладно, не буду скрывать, – он вздохнул. – Тридцать пять.
Мне надоело и я вернула стакан на стол. Вытащила из кармана слегка помятое фото и бросила между нами.
– А это как объяснишь?
Андрей ни капли не смутился, пододвинул фото к себе и несколько секунд рассматривал – без злости, хотя его поймали на лжи. В глазах появилась грусть, с какой, бывает, люди смотрят на свидетельства давнего прошлого.
– Откуда взяла? Из ячейки?
Что-то меня насторожило в тоне – он стал незнакомым… Недружелюбным, поняла я, когда Андрей поднял голову. Из глаз пропала добрая насмешка – там больше не было Андрея, которого я знаю. На месте моего друга оказался кто-то другой: недобрый, с неприятным жгучим взглядом хищника.
От этой перемены меня обдало холодком. Игра закончилась. Ему не нравилось, что я полезла в это. Очень не нравилось.
– Как ты открыла ячейку? И кто еще это видел? – он постучал по снимку.
– Я… попросила Эмиля помочь, – пробормотала я. – Но больше никто не видел, только я. Клянусь.
Андрей раздраженно цыкнул, забрал фото и отошел к мойке. В руке появилась зажигалка. Огонек лизнул край фото, Андрей подождал, пока оно прогорит почти полностью и бросил остатки в воду.
По лицу, жестокому и мрачному, я поняла, что мне бы лучше прикусить язык. Сейчас я жалела, что открыла ячейку, приехала сюда и рискнула припереть Андрея к стене.
Зря.
Очень зря. Это что-то плохое.
А может, и Касьянов полез в эту тему? Ему нужны были деньги, он мог шантажировать Андрея, если знал его тайну.
Нет, Андрей огнестрел не любит, он бы просто свернул ему шею.
– Об этом никто не должен знать. Что еще было в ячейке? Давай, выкладывай. Друзья не должны ничего скрывать, правильно?
– Ты же скрываешь, – парировала я.
– Для твоего же блага, – отрезал Андрей. – Касьянов погиб не поэтому! Быстро отдавай, все, что есть, и забудь об этом!
– Ладно, – смирилась я. – Остальное в машине.
На парковку мы вышли вместе. Андрей снова надел очки, но больше не ежился от света. Он бегло просмотрел содержимое папки и сунул ее подмышку.
