Я обернулась, скованно отгородившись плечом, потому что пальцы на запястье были горячими и требовательными – догадалась, что будет дальше. По жадному прикосновению, по голодному голосу. В темноте я не видела его лица, но и не нужно: губы Эмиля внезапно оказались на моих, он надавил на подбородок, уверенный, что отвечу. Ни запаха алкоголя, ни чужих духов – от него пахло, как обычно.
Я резко отвернулась. Нормальное приветствие, ничего не скажешь!
– Что такое? – влажный шепот опалил левую щеку. – Нас не увидят, успокойся. Я скучал…
– Правда? – разозлилась я.
Останься встреча в деловых рамках, может быть, я бы промолчала. Теперь злость загорелась во мне, как столб огня. Та самая злость, в которой говорят откровенно, а потом жалеют о сказанном.
– Да пошел ты к черту! – заорала я, но этого было слишком мало, чтобы донести до него обиду.
Я сделала то, на что никогда бы не решилась, если бы не наглый поцелуй. Я влепила ему пощечину – прямо по чисто выбритой щеке.
Он перехватил мою руку. Пальцы сжались резко и сильно, как стальные тиски – до жгучей боли в мышцах.
– Ты что себе позволяешь? – зарычал Эмиль, голос пошел с низких нот и завершился настоящим рычанием, словно передо мной бешеная собака, а не бывший муж.
От страха я почти не чувствовала руку, потому что это был тот голос – из прошлой жизни. Я его взбесила.
Ну и прекрасно.
– Я тебя видела, – жестко сказала я. – Видела сегодня в клубе с девушками. Только не надо рассказывать сказок, что это нелепая случайность, ладно? Я не поверю.
Эмиль отпустил мою руку.
– Ты что, шпионила за мной? – в голосе появилась подозрительность пополам с тихим гневом. Сейчас я бы все отдала, лишь бы увидеть его лицо.
Хотя, что нового я там увижу?
– Мне сказали, тебя найти не могут. Прости, что побеспокоила.
Я нащупала в кармане ключи и пошла к «мерседесу». Пусть возвращается в клуб, его там заждались. А у меня дел по горло. Ничего, я тебя прикрою, Эмиль, ни в чем себе не отказывай.
Он остался на дороге, наблюдая, как я открываю дверь и сажусь за руль.
Глядя строго перед собой, я завела машину и включила ближний свет. Через приспущенное стекло долетел размеренно-спокойный крик Эмиля:
– Николай!
Фары били далеко вперед. Сунув руки в карманы, Эмиль вышел на дорогу, загородив мне путь. Я все равно не уеду, если он не захочет. Я смотрела, как он бродит по дороге, опустив голову. Вроде бы спокойный, но, черт возьми, я видела, насколько он зол.
Сердце тяжело екнуло в груди – я узнала выражение лица. Надеюсь, это буду не я… Пожалуйста, умоляю.
На дороге появился Николай, непонимающе уставился на Эмиля. Затаив дыхание, я смотрела, как бывший остановился, глядя на подчиненного, как волк.
– Подойди. Ты ей сказал, где я?
– Я не смог вас найти и… – начал Николай.
Эмиль ударил его кулаком в лицо, сбивая с ног, и я вздрогнула. Я знала, что так будет, но все равно это было неожиданно. Заметив, что слишком сильно сжимаю на руле пальцы, я через силу расслабила ладони.
– Я должен тебе объяснять, что можно говорить моей жене, а что нет? – спросил Эмиль, намеренно медленно он вытянул из кобуры пистолет, то ли предупреждая подчиненного, то ли собираясь применить его всерьез.
– Простите, – шепеляво промямлил вампир, закрываясь рукой, поза все равно осталась беззащитной. Он не сопротивлялся, предпочитая сдаться.
Эмиля это устроило и он повернулся ко мне – ужасно высокий и страшный в ярком свете фар.
– Выходи из машины, – он щурился, едва подавляя оскал – верхняя губа дергалась, обнажая клыки. – Быстро, Яна. Не заставляй меня ждать.
Глава 23
Я с трудом подавила желание выжать газ и проехать прямо по нему.
Страх он такой, легко переходит в агрессию.
Но открыла дверь и спустила левую ногу на землю, вторую оставив на подножке. Мало ли, вдруг придется вернуться к первоначальному плану.
– Отойди с дороги.
Эмиль понял, что я не послушаюсь и пошел ко мне. Я юркнула в салон, хлопнула дверью, но не успела тронуться с места – он схватил стойку открытого окна.
– Выходи! – Эмиль рванул дверь и ухватил меня за шиворот.
Он что, вытащит меня за шкирку, как котенка?
– Какого хрена ты делаешь?! – я чуть не оставила воротник рубашки у него, дергаясь. – Отпусти!
Тяжело дыша, он отступил, во взгляде появилась растерянность. Даже в моих глазах злости было больше.
– Давай поговорим, – предложил он. – Ну все, успокойся. Я не прав, это ты хотела услышать?
Какая-то часть меня, которую прежде я не замечала, шепнула: поддайся. Поддайся и помирись. Я знала, что с нами происходит, знала, почему мы друг на друга кидаемся.
Я бы так и сделала, если бы не вампирши в клубе.
– Ничего не было, Яна, – лицо Эмиля стало честным, но больше я на эти уловки не ведусь. – Клянусь, не было. Что ты видела, вспомни сама. Женщин рядом со мной, больше ты ничего видеть не могла. Так рядом со мной всегда женщины, чего ты ждала? Я холост, и они лезут.
Женщины, может, и лезут, но ему ведь это нравится? Но если мы продолжим, он убедит, что мне все привиделось.
Я резко отвернулась и уставилась на Николая, стоящего на коленях в свете фар. Вампир вытирал нос рукавом и смотрел в землю. Эмиль его не отпустил, драться он не станет, так что так и будет стоять, пока не разрешат уйти. Я такое уже видела.
Мне хотелось высунуться наружу и наорать на него – слишком не по-человечески это выглядело.
– А его ты ударил, – я кивнула на вампира, – за то, что ничего не было?
– За то, что чешет языком, – отрезал он. – Ты человек, ты не понимаешь. Он должен делать то, – Эмиль повысил голос, обернувшись к Николаю, – что говорят, а не с моей женой откровенничать!
– Простите, – снова пробормотал Николай.
– Вали отсюда, – бросил Эмиль. – Сначала они говорят за моей спиной, затем пытаются убить. Всегда так, Яна…
Николаю не пришлось повторять дважды: он скрылся в темноте за кругом света. Эмиль приблизился и опустился на колени прямо в пыль. Наши глаза оказались вровень, с проникновенным лицом он положил руку на подголовник кресла, а второй стиснул мои пальцы.
– Давай без посторонних уладим семейные проблемы, хорошо? Это наше дело. Клянусь, я ни разу не изменил тебе с тех пор, как мы были вместе.
Ему не хватало только букета цветов. Это лицо… Открытое, полное нежности – перед кем, интересно, старается? Страшно представить, с какой легкостью он другим женщинам вешает лапшу на уши.
