Я сняла с лица его ладони и пошла к двери.
– Когда тебя ждать? – спросил Эмиль вслед.
Я надеялась, что сумею уйти, не ответив. Сделаю вид, что не слышу вопроса. Взялась за ручку двери, повернулась ключ и уже толкнула дверь, когда ощутила, что Эмиль идет за мной.
Глаза щипало, словно в них попал сигаретный дым, я торопливо выскочила в подъезд, и со всей дури врезалась в кого-то, кто перехватил дверь, не давая ее закрыть. А когда подняла глаза, увидела, что дверь держит Андрей, мило улыбаясь.
– Привет, Кармен, – сказал он. – Так и знал, что ты к нему пойдешь.
Он рванул дверь на себя, ручку выбило из пальцев. Не обращая внимания, Андрей оттеснил меня с дороги и вошел в квартиру.
Я стояла в подъезде, оглушенная и перепуганная… Он выследил меня, он мне не поверил. Не чувствуя под собой ног, одной рукой я оперлась на стену, чтобы совсем не потерять равновесие, а второй вытащила из кобуры пистолет. Не знаю, против кого собираюсь его применить – в этом доме нет тех, кого я хочу видеть мертвым.
– Подожди! – крикнула я, едва справляясь с тембром и силой голоса, он стал неровным и чужим. – Я его не кормила! Не трогай его!
Я решительно вошла за ним, руки ходили ходуном, но оружие я не убрала.
– Не трогай! – проорала я. – Я приходила прощаться!
Глава 39
Я влетела в прихожую как фурия, еще не зная, что увижу.
Эмиль с изумлением смотрел на Андрея. Конечно, он слышал, что я сказала… С бледного лица стекли остатки краски, по нему пробежала тень. Постепенно, но неотвратимо, как начинающийся ураган, мой бывший переходил от шока к гневу.
– Я пришел сказать, – начал Андрей, – что Яна теперь со мной.
Из кухни выглянул Феликс, темные глаза медленно наполнились страхом – он-то все понял сразу, и аккуратно, прикрываясь от взглядов телом Эмиля, вытащил пистолет.
Я заметила это, но Андрей – нет. Но его никогда не пугало оружие.
– Держись подальше, если не хочешь нарваться. Это моя женщина…
Чем больше он говорил, тем сильнее меня охватывал холод – он поднимался от кончиков пальцев вверх по рукам. Я заметила, что дышу ртом, и дыхание стало горячим от страха. Я не могла смотреть Эмилю в лицо, еще чуть-чуть и я либо упаду в обморок, либо выбегу вон.
С самого развода я не начинала серьезных отношений. Он был моим последним мужчиной, и считал, что так должно остаться.
– Твоя? – неожиданно Эмиль перевел взгляд на меня. – Ты что, с ним спала?
И мне он не понравился: жгучий и вопросительный, полный темной силы. От этого взгляда, брошенного мимоходом, я чуть не выронила пистолет. Я не отвела глаз, но и ответить не смогла – только сглотнула, чувствуя боль в горле.
Его охватывало напряжение – Эмиль настороженно переступил с ноги на ногу, словно выбирал момент для атаки.
– Тихо-тихо, – Феликс подступил к брату со спины, чуя к чему идет дело, и прикрыл сзади.
– Спала, – ответил за меня Андрей, и я перестала дышать. Представлять это было легче, чем признаваться Эмилю, глядя в глаза. – Теперь она со мной. Так что я тебя предупреждаю.
Он знал, что не сладит с Андреем, но все равно выдохнул ртом рванулся вперед. Его остановил Феликс, обхватив плечи.
– Что ты сказал? – зарычал Эмиль.
Я опустила взгляд, у меня закружилась голова. Он не должен был узнать об этом так – когда слаб и болен. Мы как будто сыграли нечестно.
– Пойдем, Кармен, – Андрей попятился, наощупь нашел мою руку – холодную и дрожащую, и, не выпуская Эмиля из поля зрения, вывел меня в подъезд.
– Отпусти! – заорал Эмиль. – Яна! Он мою жену увел! Он только что увел мою жену!
– Уймись! – рявкнул Феликс.
Я спускалась по лестнице, сердце билось глухо и болезненно – это было больно, уходить. Больно слышать крики вслед, голодные и сырые. Андрей приобнял меня одной рукой, словно боялся, что я передумаю и побегу обратно.
– Все нормально, Кармен. Он мальчик взрослый, справиться. Лучше сразу сказать, чем три года сомневаться.
Он прав. Прав, но все равно у меня ныло сердце. Мы с Эмилем проросли друг в друга и сами не заметили, но рано или поздно пришлось бы рвать и не возвращаться.
Ноги подкашивались, в голове бродили обрывки мыслей, раздуваемые безумным ветром, но я поставила окончательную точку в отношениях с Эмилем. Можно собой гордиться, только почему-то хотелось рыдать.
Внизу Андрей усадил меня в машину охраны, устроился рядом и первым делом отобрал мой телефон и выключил.
До дома мы добрались молча, а там Андрей отвел меня на кухню, всучил чашку с кофе и долго смотрел, как я рассеянно ковыряю щербатый фарфоровый край.
– Прости, что испугал, – наконец сказал он. – Я все понимаю, но пока тебе его лучше не видеть. Со временем все сгладится.
– А нельзя было подождать, пока он не выздоровеет?
Это казалось неправильным больше всего. Нельзя сообщать такие новости тому, кого накануне пытали. Это не по-человечески… Ах да, они же не люди. Чья-то слабость – лучший момент для нападения.
– Ты, наверное, обижаешься. Ни один мужик не позволит так близко подойти к своей женщине, понимаешь? Я знал, что ты к нему пойдешь. Я предупреждал.
– Я не обижаюсь, – пробормотала я. – По крайней мере, не на тебя.
– И что это должно значить? – Андрей нахмурился.
– Что ты все правильно сделал.
Кто-то должен был меня увести. Сама бы я не ушла.
Он покрутился рядом, попробовал взять за руку, но я не отреагировала. Андрей вздохнул и оставил меня в покое – вышел из кухни и начал собираться.
– Я ухожу, у меня и вправду дела… Ты извини, я тебя запру. Телефон оставлю под обещание, что не станешь звонить своему уроду.
– Обещаю, – прошептала я, уткнувшись носом в кружку. Шепот разогнал пар, оставляя туманный след на поверхности.
– Прекрасно, Кармен. Ты не переживай, если он нас не тронет, то и я его тоже.
Андрей хлопнул дверью, а я осталась сидеть одна, мрачная и разбитая. Черт возьми, он меня запер. Я понимала, почему он так поступил – я слишком своевольная, говорю одно, делаю другое, это мало кому понравится. Но меня даже Эмиль не запирал.
Я устало встала, залпом выпила кофе, обжигая язык и пошла в комнату. Упала на кровать и достала телефон, рассматривая экран. Я бы ему позвонила, но не могу – не из-за Андрея, нет – я боюсь услышать его голос. Его уговоры, крик, злость… Боль.
Если я не собираюсь возвращаться, то и раны ковырять не стоит. Эмиль не изменится, а значит, вместе нам не быть. Пусть простит меня. А с Андреем у нас будет серьезный разговор – насчет запирания дверей и моих поступков.
