Здесь было светлее, я рассмотрела лицо. Он крепко сжимал зубы, еле сдерживаясь, чтобы не обнажить клыки. Под носом натекла кровь, испачкав губы и подбородок. Взбешенное дыхание терялось в шуме, но я его расслышала, когда Эмиль ко мне наклонился.
– Шевелись! – зарычал он, у меня подвернулся каблук, и я повисла на руке.
Я снова попыталась оглянуться, все произошло слишком быстро, и эмоции пришли с запозданием. Я думала, это его убили – моего Эмиля, а оказывается, он сам начал палить, как только туда вошел.
– Отпусти! – я дернулась, пытаясь выдрать локоть из хватки, но Эмиль без усилий подтащил меня к себе, а затем вывел через забитый людьми проход на жаркую пыльную улицу.
Вдалеке звучали сирены, с минуты на минуту сюда приедут. Публика разбегалась по парковке, Эмиль пошел быстрее, волоча меня за собой. Я едва успевала, беспомощно стуча каблуками по асфальту.
Он подвел меня к джипу, открыл водительскую дверцу и затолкал в машину. Вынудил пересесть на соседнее сиденье, а сам сел за руль и заблокировал замок.
– Пристегнись, – велел он.
Джип рванул с места, визжа покрышками, меня бросило назад, потом в сторону, когда Эмиль свернул на дорогу в противоположном от сирен направлении. Я судорожно вытянула ремень и пристегнулась.
– Ты что, выстрелил в него? – прокричала я, не справляясь с силой голоса. – Выстрелил в Андрея?!
Я повернулась и привстала, рассматривая дорогу: за нами никто не гнался. Взгляд скользнул по заднему сидению: все забросано боеприпасами, пачками денег, оружием, которое он небрежно прикрыл одеялом. Я узнала очертания «винтореза» – приклад выглядывал из-под темно-синего края. Одеяло придавили бутылкой воды, чтобы не сползло.
– Сядь ровно! – разозлился Эмиль, и мне пришлось плюхнуться обратно.
– Что произошло? – требовательно спросила я. Больше всего хотелось увидеть его глаза, но он смотрел на дорогу. Внешне спокойный, но челюсти напряглись. Красивый, уверенный в себе, знакомый, такой родной, что я могла бы поклясться, что знаю его, как открытую книгу. Но я ошиблась: ни черта я его не знаю. – Эмиль! Ты что, застрелил их? Ты стрелял в Андрея или нет?
Я взволнованно перевела дыхание. Я все понимаю, но не в клубе же… Если Андрей или кто-то из вампиров получил смертельное ранение, страшно представить, что там начнется.
– Эмиль, ты сумасшедший? – заорала я. – Зачем ты это сделал?
– Замолчи! Мы уезжаем. Пусть горит все синим пламенем.
Эмиль свернул на Ворошиловский – почти пустой ночью, и притопил газ. Он не остановился бы, даже если бы впереди выставили кордон – слишком решительным выглядел. Мы действительно уезжали из города. Вернее, уезжал Эмиль. Меня он прихватил, не спросив.
– Они знают, что убил я, – вдруг сказал он. – Знают все о тебе, обо мне, о том, как я убил московскую троицу… Только не спрашивай откуда! Я не буду сидеть, и ждать, пока меня прикончат.
Свой пистолет он сунул обратно в кобуру и прикрыл пиджаком. Я тоже спрятала оружие в сумку и откинулась на спину, пытаясь прийти в себя.
– Андрей не мог сказать, – покачала я головой. – Он не мог. Он помогал тебе прятать трупы.
Может и хорошо, что Эмиль в него выстрелил… Только бы без последствий в виде бесконтрольного жора посетителей «Фантома». Если эти уроды уже знают, что Эмиль – убийца и стал им из-за меня, то могут догадаться, что Андрей соучастник. Пара дырок от пистолета Эмиля большого вреда не причинят, зато докажут, что они не партнеры и вообще не в ладах. Жаль только, что случайных людей впутали.
– И что теперь делать? – спросила я.
Если московские власти уже в курсе, то… у нас не радужные перспективы. У нас их теперь нет вообще. Особенно после перестрелки в клубе у всех на виду.
– Сваливаем из города, – ответил Эмиль. – Пусть сами разбираются.
Я нахмурилась и наклонилась к нему. По лицу плыли тени из-за неровного дорожного освещения и блики от приборной панели.
Эмиль не сможет всю жизнь провести в бегах. И раз мы уезжаем, я перестану быть городской охотницей, а он, соответственно, мэром. Что это за мэр такой, сбежавший из города, бросивший дом. Это не выборная должность – ее нужно защищать.
А Эмилю, кажется, это надоело.
– Надолго? – спросила я.
– Посмотрим. Может, навсегда.
– Ты шутишь? – возмутилась я. – У меня там квартира, машина… Я вообще…
…Не одна. У меня есть мужчина, только лучше последнее слово проглотить и пока не бесить его – Эмиль и так на взводе. А помимо любви и материальных ценностей в городе остались проблемы. Их чуть больше, чем я привыкла – и они грозили переломить мне хребет.
Глядя правде в глаза, я не могла справиться с Десмодовым, не могла противостоять Москве, и меньше всего мне хотелось видеть вампиров, которые знают обо мне слишком много. Если они не будут держать язык за зубами, может, и вправду лучше не возвращаться? Эмиль по-своему прав.
Я вздохнула и откинулась на сидении, глядя вперед – на темную дорогу, ряд фонарей на обочине. Городская черта осталась позади, по обе стороны дороги тянулись поля и редколесье. Мы молчали, тихо гудела дорога и мне впервые за много лет стало спокойнее. Пусть это бегство от проблем, но когда их слишком много, тоже ведь выход.
Я рассматривала профиль Эмиля, сосредоточенного на дороге. От огоньков на приборной панели веяло уютом, мы миновали аэропорт и выехали на трассу, ведущую на Москву. Неплохо бы поменять машину – джип Эмиля каждая собака знает, но у него наверняка есть план на этот счет. Он все продумал заранее: это показывали запасы на заднем сидении, бронежилет, и то, как уверенно он держится на маршруте.
Но все равно я не хотела уезжать. Этот город выжал меня подчистую – все силы и возможности, что у меня были, но то ли чувство долга, то ли упрямство звали обратно. Пересидеть беспокойное время – это прекрасная идея. Только там остался Андрей.
Через какое-то время Эмиль начал сбрасывать скорость. Он прижался к обочине: место дикое, вокруг ни огонька, даже дорожного освещения нет. Эмиль включил верхний свет, открыл бардачок, перегнувшись через меня, зацепив краем рукава голые колени, и вытащил какой-то пакетик.
– Надо поговорить, Яна, – сказал он. – Серьезно.
У нас будет серьезный разговор… Я хотела вздохнуть и застыла на вдохе: Эмиль разорвал пакетик и вытряхнул на ладонь два обручальных кольца – мужское и женское.
– Станешь моей женой. Или я твоего Андрея в следующий раз добью.
Глава 45
Он предлагал кольца на ладони, но не надел сам и не заставил меня.
Я поджала ноги, спиной вжимаясь в спинку сидения, словно это могло спасти от ответа. Я так устала от его настойчивости… Я думала, он всё понял. И, черт возьми, да, понял всё – только по-своему.
