На повестке дня стояла задача поважней — надо набрать команду, а для этого придется вернуться на планету. Надеюсь, нотариус не обратился в полицию. Гнать «Креветку» обратно рискованно и я вызвала катер (это уменьшило мои и без того скудные финансы). Отправив Шианда наводить порядок на главном мостике и оставив Ли за главного, я по-английски покинула судно.
Глава 51
Глава 51
Я купила бутылку газировки и устроилась на набережной, наслаждаясь легким бризом. Если я не укомплектую экипаж, «Скитальцем» управлять будет сложно — особенно, без ключа, а я никогда не давала противнику ни единого шанса. Но работникам придется платить. Лучше бы обойтись без этого, но где я найду таких дураков?
Внезапно ответ пришел, и я даже подавилась газировкой. Если мне повезет, может и выгорит. Рискованно? Но ведь нищим выбирать не приходится. И как это простое и гениальное решение не пришло мне в голову сразу?
Нужные каналы у меня были, причем прикормленные, так что я прямиком направилась к полезному знакомому. Встретили меня хорошо — в прошлый раз я отвалила, как следует.
Я максимально нежно улыбнулась. В мрачном и тесном кабинете начальника тюрьмы всегда становилось не по себе — решетчатые окна, как будто он тоже в заключении, мало света, сырость… Вот машина у него классная! А рабочее пространство просто кричало о нищете и полной безысходности.
Выслушав мои предложения, мужчина разволновался.
— Боже, зачем вам столько?! Что вы с ними делаете?
Я оставила вопрос без ответа и загадочно улыбнулась. Пусть думает, что хочет.
— Это дорого, — предупредил он.
На этой планете я только это слово и слышу кругом. Все будто проверяют платежеспособность клиента, произнося это со значением.
— Не так дорого, как в прошлый раз, — парировала я. — Плачу столько же, но за всех.
— Так дело не пойдет! — заартачился продажный тюремщик. — Тогда была цена за одного…
— Но то был особый случай, — возразила я.
— У меня были неприятности! — зашипел он возмущенно, из кармана появился тонкий батистовый платок и он обтер потный лоб.
— Но ведь обошлось, — я выразительно взглянула на кресло, в котором тот сидел, намекая, что раз место сохранить удалось, то нечего и жаловаться.
— Кто вам нужен?
Взяточник еще не согласился, но начал сдаваться — лед потихоньку тронулся.
— Начальник оружейки, стрелки, один парень на пульт, другой на двигатель, и парень из абордажной команды, — бойко перечислила я.
— Вы словно команду набираете! — фыркнул он. — Куда столько!
Я многозначительно промолчала. Он с минуту злобно отдувался и сказал:
— Во сколько?
— К шести, в порт. И еще кое-что. Все должно быть упаковано и готово к отправке. Понимаете о чем я?
Он серьезно взглянул мне в глаза. Я перестала ему нравиться, это точно. Просьба нетипичная, но в чем он меня подозревает — в торговле людьми или их органами? Пусть его. Можно подумать, у него работа лучше.
— Не нравится мне, что вы задумали, — тем не менее, отказываться он не торопился. — Будет сделано. А теперь рассчитываю, что вы совершите благотворительный взнос в фонд нашей тюрьмы.
— Разумеется, — просияла я и сложила под стол на специальную полку несколько пачек — почти все, что удалось стащить у нотариуса. Все равно хорошая сделка. Этих денег я не жалела…
— Чьи мешки с картошкой?! — как резаная заорала грузчица, коренастая, некрасивая блондинка с очень злым лицом. Я подпрыгнула, мне орали почти в ухо.
— Мои! Если речь идет о семи черных мешках.
Она так зыркнула, словно хотела схватить меня погрузочными вилами и загрузить прямо в сопло катера, которое было как раз позади. Не знаю, чем провинилась. Много груза? Плохо упакован? Она вручила мне накладную, я расписалась и женщина вернулась к работе.
— Поосторожнее там, — забеспокоилась я, глядя, как она орудует погрузчиком.
— Да что с вашей картошкой будет!
— Она семенная! И грузите в теплый отсек, не то померзнет!
— Чтоб ее, — тихо огрызнулась она, но стала аккуратней ворочать мою «картошку».
Убедившись, что все в порядке, я устроилась на месте для пассажиров и пристегнула ремни. Когда мы пристыковались к «Скитальцу» нас никто не встретил, так что грузчица помогла вытащить мешки в коридор.
— Дожились! Картошку на военных кораблях возят! Дорогуша, ты бы свет на борту починила, — разгружались мы в свете ручного фонаря.
Она уже начала злить меня, но, слава богу, мешки закончились, грузчица умотала на свой катер и тот благополучно стартовал. Я осталась одна черт знает где, с семью неподъемными мешками и перспективой объясняться с командой.
По-хорошему нужен Прахер, чтобы привести их в чувство под наблюдением врача, но бедолаги попадают в обморок, когда узнают, что перед ними Доктор Чесотка. А мне нужна команда, твердо стоящая на ногах.
Я вытащила нож из-за пояса и ощупала мешки, пытаясь по очертаниям тела понять, кто передо мной. Один из мешков замычал, и я решила начать с него. Габариты подходили, кажется, с этим парнем я знакома.
Пластик затрещал и сполз двумя рваными кусками. Покрасневшее, дикое лицо Гричека с кляпом, через который он мычал, было обращено ко мне, связанные руки он держал перед собой, во взгляде читалась мольба. Он оглядел ржавые стены «Скитальца» и начал орать сквозь кляп.
— Ну не нужно так реагировать, — тяжело вздохнула я. — Все нормально. Это я, Тиша Гласная и ты больше не в заключении. Радоваться надо!
Рядом зашевелился второй мешок — действие снотворного или чем их опоили, сходило на нет. Через пару минут у меня будет семь паникующих мужчин.
— Спокойно! — я похлопала его по щеке, и он резко замолчал, тяжело дыша носом.
В глубине корабля раздались раскатистые удары, похожие на затихающий гром вдали, и Гричек расхныкался. «Скиталец» продувал двигатели.
— Я тебя освобожу, — предупредила я и ножом потянулась к путам на руках. — Вот так. Только смотри, Гричек… Давай без резких движений.
Я вытащила кляп изо рта, на меня полились потоки бессвязных слов:
— Как это я здесь оказался, за какие грехи… Что ты здесь делаешь?
— Нет у тебя никаких грехов. Если ты думаешь, что умер и попал в ад, вынуждена разочаровать. Мне нужна команда и я вытащила тебя из тюрьмы. Хочешь вернуться?
— Лучше тюрьма, чем «Скиталец»!
— Не гневи судьбу! Там тебя могли вздернуть, а здесь ты на один рейс. Потом поедешь куда захочешь, но за спасение придется потрудиться. Это всех касается, — повысила я голос и пнула ближайший мешок, пресекая яростную попытку уползти за угол.
