Магия истончилась и исчезла под ветром. Словно убрали приласкавшую ладонь.
Угу, очень интересно. То-то Брэн обеспокоенно упоминал, что у них во Дворе люди быстро стареют. И я прекрасно помню равнодушные лица танцующих девушек в весеннем клубе, без эмоций, без реакций на окружающих. Не так все просто с вашим флером. Да и я его сейчас чувствовала как-то по-другому, нежели в первый раз.
Мы шли медленно. Сид выглядел спокойным и перестал меня нервировать. Чувство опасности просигналило отбой и я, расслабившись, начала смотреть по сторонам.
Сад фэйри был виден еще на подходе. Величественные деревья и цветущие кусты, выросшие без всякой нарочитой геометричности и ровных линий, сочетались в естественную неброскую гармонию. Если бы меня спросили, можно ли одним словом отразить впечатление, я бы предложила «Умиротворение».
— Завораживающе красиво, — прошептала я, останавливаясь перед входной аркой.
Небольшой сад прямо на городской улице выглядел словно вырос сам, без чьей-либо помощи. Аккуратные дорожки из камешков витиеватыми росписями вились по ковру из трав. Между деревьями мелькали фигуры гуляющих, но голосов не было слышно, только нежное пение птиц.
— Позволь подарить тебе браслет взамен твоих старых, один мне, один тебе, — на небольшой полянке Йовиль обернулся ко мне, одновременно вытряхивая из мешочка и протягивая на открытой ладони два тонких золотых браслета.
— Это так любезно с вашей стороны, но не нужно, мне дороги старые, — пробормотала я, отодвигаясь.
— Позволь я примерю, не принимай поспешных решений, Дэс, — он ловким быстрым движением оказался близко, почти припирая меня к стволу дерева, — посмотришь, как это будет красиво.
Сид улыбнулся, сверкнул изумрудами нечеловечески прекрасных глаз. И флер вырвался, ударив, точно и жестко. Сминая мою уверенность как бумагу, подавляя волю, окутывая.
Того всепоглощающего восхищения и жажды касаний, внимания сида я не чувствовала. Тяжело и душно дышать, нет сил ничего делать, но потерпеть вполне можно.
Зажмурившись, я сжалась в клубок.
— Маленькая Дэс, — прошептал Йовиль, целуя меня в закрытые глаза.
Бесконечно приятно, и было бы еще лучше без оглушающего воздействия. Даже в переулке у «Поющих Лесов» мне нравилось больше.
Горячие пальцы погладили по щеке и уверенно побежали вниз, зарываясь в слишком большой, как я сейчас поняла, вырез у горла, надрывая ткань и охватывая ладонями освобожденную грудь, — сними свои браслеты, надень мой.
Щеки вспыхнули огнем, стыдно стало до боли и отчаяния. Руки висели гирями, не поднять, не защититься. Меня бесстыдно трогали и раздевали в общественном месте, приводя в негодность платье, уговаривая как капризничающего щенка. Йовиль ничем сейчас не отличался от пристававшего днем развратного консорта.
Не размениваясь на легкое дуновение ауры, сид бил флером как молотком. Но теперь вместо желания я испытывала все большее раздражение от своей зависимости, оттого, как пугал и восхищал одновременно, как делал беспомощной.
— Нет, — еле слышно прошептала я. Задохнулась воздухом. Собралась. И уже более уверенно. — Нет.
— Отойди от девушки, весенний. Ты же слышал, она сказала: «Нет», — хлестко раздалось рядом.
Йовиль очень аккуратно, почти нежно прикрыл обнаженную часть груди надорванной тканью ворота и повернулся к нарушившему наше уединение Брэндилиху.
— Валь-де-валь, — сказал он, — смотрим пункт отношений между девушкой, предназначенной в спутницы, и ее сидом. Ты вмешиваешься, Наследник.
— Это мое право по силе крови. Но дело не в этом. Девушка еще не решила, она говорит «Нет», а ты хочешь успеть до завтра, торопишься, Рука. Чем не пример как вы, весенние, готовы преступать дух закона, соблюдая лишь букву.
Мой наниматель сделал шаг навстречу наглецу, время текло обманчиво медленно, оба словно шли по тонкому льду.
Зато меня оставил флер, какое же это облегчение. Оглядываясь в поиске вариантов бегства, потому что сейчас мое чувство опасности било в набат, я обнаружила, что мы уже не одни. На поляну вышли и молча стояли около шести сидов, включая двух ранее мне знакомых спутников Брэна.
На меня никто не смотрел, я так, разменная монета в споре явно другого масштаба.
— Положение о спутницах сегодня еще в силе, — вокруг Йовиля заклубился флер, сейчас заметный невооруженным глазом, как искры в тумане, — даме я нравлюсь. Ты в своем праве Брэндилах, но я очень не советую им сейчас воспользоваться. И я запомнил, что Осень говорит о Весне.
— Передашь королеве? Осень чтит Валь-де-валь, нам нечего скрывать. Я не подниму вопрос об этом небольшом недоразумении, если ты уберешь браслеты.
— А если нет?
— Заявлю право Наследника на чужую спутницу. Научу тебе закону, Рука.
И уже вокруг Брэндилиха всколыхнулось марево силы, с мелкими, еле заметными разрядами молний, бьющих в границы, будто желающих вырваться на волю.
Фэйри, стоящие на поляне, качнулись, нарушая собственную почти идеальную неподвижность. И я быстро прикрыла рот ладонью, чтобы не выпустить невольный вскрик. У одного из них колено было в два раза шире нормального. Очень характерная метка, которую я так долго искала.
Среди зрителей спора принца и полицейского спокойно стоял Лже-Йовиль.
Почувствовав мое внимание, фэйри мазнул в ответ взглядом и равнодушно отвернулся. С золотыми волосами и тщательно накрашенной он меня не узнал, да и за себя не опасался. Мужчина даже помыслить не мог, что кто-то может увидеть его метку через иллюзию, тем более человечка.
Недалеко стояло мое избавление, возможность больше не иметь ничего общего с загадочными нелюдями. Осталось вывести мошенника на чистую воду и попрощаться с Йовильрухом, его руками, ногами и прочими важными для Трона частями тела — чем не прекрасная компенсация ужасного дня.
Глава 18. Что скажет Лже-Йовиль
Я приподнялась на цыпочки, а потом рухнула на землю с печальным громким криком, словно разбившаяся птица. Надеюсь, этим привлекла внимание конфликтующих сторон, потому что бросаться между ними я и не подумаю.
Полное молчание. Легкие шаги.
— Дэс, — надо мой наклонился полицейский. Недовольный, словно много ждал от поединка, я ему помешала. Пряди светлых волос упали, скрыв выражение скульптурного лица.
— Он тут, ваш двойник, — прошептала я.
Йовиль замер, но напряжение в лице не исчезло. Он помог мне подняться, поддерживая за ладонь и всячески избегая касаться локтя. Сид прекрасно помнил где прячутся железные браслеты и повторно пораниться не собирался.
Его лицо казалось замкнутым, а глаза смотрели куда угодно, но не на меня.
Зато Брэн сдержанно сиял. Нет, он стоял спокойно, на лице почти не было заметно эмоций, но странный блеск глаз сказал мне о многом. Что-то произошло, чего я не заметила, пропустила пока падала.
