Побуждение сопровождалось истошными криками. Еще не отошедшая от лошадиной дозы препаратов, которыми ее накачали во избежание очередного дебоша, Пат с трудом поняла голову, чтобы тут же опустить ее со стоном на подушку.
Она с трудом смогла сфокусировать зрение на голубых цветочках, отпечатанных на хлопковой ткани. Они то становились ярче, то расплывались туманными пятнами. Под веками словно песок насыпали.
Опустив глаза, она обнаружила под боком странный сверток. И только через несколько мгновений поняла, что это спящий ребенок. Ее ребенок.
Рядом продолжали кричать, и сердце Пат пропустило удар.
***
— Я никогда себе этого не прощу, — на первый взгляд спокойно сказала мама Дэс, но по щекам ее текли слезы. — Той ночью я ничего не соображала, почему-то решила
— фэйри хотят забрать моего ребенка, недаром ночной гость искал что-то с амулетом. Хотела их запутать, чтобы тебя не нашли и ушли ни с чем. Мне и в голову не пришло, что они способны на другое.
Миссис Сэвидж подняла голову и посмотрела дочери в глаза.
— Мальчик, чья колыбелька оказалась у меня в ногах, не пережил ночи. Просто не проснулся. И никаких следов.
— Мама, — я постаралась говорить, как можно мягче, — а ты допускала, что просто ошиблась? Предродовое состояние, стресс. Мало ли что могло привидеться?
— Тебя хотели убить! — вскипела моя родительница. — Ты хоть понимаешь в каком опасном мире мы живем? Мы с папой назвали тебя «Судьба», потому что тебе на роду предначертано было выжить, а мне — нести тяжкую ношу вины.
Я дрогнула. Каково было моей впечатлительной, эмоциональной маме ощущать столь изматывающий моральный груз.
— Ты не простая девочка. Замечала, как легко входишь в любую компанию?
— Я?!
— Ты, ты. Тебя брали на все работы, куда бы ты не собиралась устроиться. В школе считали просто скромной умницей, но мы-то с папой все видим-подмечаем. У других то с учителями недопонимание, то недруги появляются, хоть малюсенький конфликт за годы да случается. У одной моей Дэстини тишь да благодать. Среди наших активистов ты как рыба в воде, всех выслушаешь, всех успокоишь. Какой тебя хотят видеть, такой и будешь. Гибкая как тростник под ветром, хитрая как лиса на охоте.
Слушая, я только изумленно хлопала глазами. Такой я себя совершенно не воспринимала. Наоборот, считала серой и незаметной мышкой, которая никому неинтересна, вот и проблем не возникает. Сейчас мне впервые в голову пришла мысль, а так ли нормально, что я часто чувствовала пожелания других, могла предсказать реакции.
— В тебе НЕТ магии фэйри, милая, — прошептала мама, перегнувшись ко мне через стол, — ты НЕ фэйри. Ты больше, чем они, ты — человек, которого они будут бояться. Их истребительница. Мой ребенок, который уничтожит погань. Всех, до единого уродца. Они боялись твоего появления, хотели уничтожить. Но ты выжила, моя девочка. И ты им еще всем покажешь. Моя Дэстини.
Она рассмеялась. Тихо. Сухим, чуть кашляющим смехом, смотря на меня с гордостью.
Глава 28. Невольное знакомство с соседями
Привезли меня сюда в автомобиле с затемненными стеклами, провели через служебный вход. Быстро, молча.
По дороге Каурух поглядывал на меня с интересом, но вопросов не задавал. А весь пеший путь от машины к номеру при Посольстве Холмов офицер Брэна шел прямо передо мной, заслоняя широкой спиной от любопытных взглядов.
Я семенила следом, волоча баул с одеждой. Сид даже не подумал предложить свою помощь, а я гордо решила его не спрашивать ни о чем.
Рыжие его волосы шелковой волной закрывали плечи. Несколько косичек начинались на затылке, открывая ровный лоб без намека на морщины. Многочисленные колечки украшали уши и брови. Эдакий пирсингованный красавчик-громила. Интересно, что он думает о моей персоне и наших отношениях с Брэном.
— Неужто сиятельный Брэндилих начал присматриваться к человечкам? — голос раздался сзади, поэтому я вздрогнула от неожиданности.
Блокиратор Каурух принес еще в салон, поэтому за свой образ я могла не волноваться. Вкупе с коротеньким платьицем, из которого немного выросла, и макияжем, тщательно нанесенный Файни — я выглядела настоящей куколкой. Симпатичной любительницей приключений.
Офицер Осени резко развернулся. Секунда и он уже обходит меня, чтобы прикрыть спину. Но я уже успела оглянуться, обнаружив стоящего в коридоре необычного молодого человека с веселыми сияющими магией глазами. Он скалил зубы и притоптывал белыми кожаными кедами.
Черный костюм сидел как влитой на худощавой юношеской фигуре. Если бы не аура сильного естественного флера, который этот парень распространял как дышал, я бы решила, что, наконец, встретила настоящего полукровку.
— Зима опять лезет не в свое дело? — холодно предположил Каурух.
— Зиме на всех наплевать, — показал острые как иглы зубы веселый блондин. — Это просто я общительный. Люблю, знаешь, знакомиться с соседями.
Когда офицер задвинул меня к себе за спину, с плеч резко вспорхнули Кортес с Файни и закружили над головой.
— Ух ты, какаду, — парень улыбнулся. А улыбающийся сид, тратящий эмоции, не к добру. Это я уже твердо усвоила. — Обычно их летние привечают. А еще в сопровождение вижу пикси — весеннюю подданную. Ты что за человечку своему принцу привел, Кау? Скольких сидов она уже поменяла, что так подарками обросла?
Я выглянула из-за плеча осеннего и мрачно посмотрела на наглого незнакомца. Настроение после разговора с мамой у меня было на нуле и очень, очень хотелось на ком-нибудь нервами отдохнуть. Тем более в некотором смысле моя родительница была права, я часто чувствовала, что хочет собеседник.
А белобрысый явно любил словесные баталии, вон как языком метет, провоцирует.
— Добрый день, — серьезно сказала я, — у вас, уважаемый, настолько с девушками непросто, что только через подарки получается? Тогда ошибка понятна. Потому что рядом со мной вы видите не чьих-то подданных, а моих спутников и друзей.
— Друзей? — хмыкнул парень. Он не оскорбился, а обрадовался ответу. Вздохнул довольно. И ранее сдерживаемый им флер рванулся по коридору ко мне как голодный зверь.
— Она — Брэндилаха, — рявкнул Каурух, хватая меня за локоть. Видимо, чтобы я не рванула к зимнему сиду, покоренная его магией до восторженной дрожи и стаскивания белья.
— И что? Мы в Посольстве, здесь закон Холмов.
Некоторое время они помолчали. Пауза стала искусственной, оба чего-то ждали.
Потом Каурух повернулся и посмотрел на меня. Моргнул. Поднял к потолку голову, изучив по-прежнему порхающих над моей головой попугая и пикси.
В недоуменное ожидание вплелась нотка восхищения. Хотелось книксен сделать или раскланяться, как после выступления
— Силен Брэн, — наконец отмер зимний. Любопытный юноша демонстративно беззаботно сделал несколько шагов вперед. Благо офицер перестал перекрывать ему дорогу и даже отпустил мою руку. — Девочка, ты правда в него так втрескалась или наш надменный принц за сезон стал изрядно сильнее?
