Кортес был в сознании, но почти без сил от ужаса. При виде меня он закрутил глазами.
— Дэс, — сказал еле слышно какаду, — мы вернулись?
— Вроде бы, — осторожно произнесла я, все еще с недоверием оглядываясь.
— Кстати, а ты не знаешь, что такое Зойи?
— Знаю, — попугай с трудом поднялся на трясущиеся лапки. Выглядел он теперь вполне обычным, белым, — это сидхе, погибшая в войне с фоморами, во время битвы за обретение Купели. Возлюбленная спутница Ульгара, племянница Мэб. Покоится в Зимнем Холме. Подходит для подарочного эксперимента.
Отбарабанив эти новости, Кортик открыл клюв, хватанул воздух и раскинул крылья.
— Это я сказал? — изумленно спросил он.
— А я — Дэс Зойи Сэвидж? — слабо пробормотала я, нащупывая рукой боковину дивана, и пытаясь сесть на воздух. Эфир держать меня отказался. И я просто уселась на пол.
Глава 43. Время пить чай
Мы пили горячий, почти обжигающий чай и ели блины. В блаженном осоловелом молчании.
— А…, - начала Файни.
— Не надо, — покачал головой Кортес.
И опять безмолвствовали. Пикси уже не могла передвигаться, поэтому она сидела у тарелки и гипнотизировала горку блинов. Уже третью по счету. С первыми двумя она героически справилась.
Меланхолично вздохнув, она взялась за нижний блин и потянула на себя, креня все остальные.
Мы с Кортиком покосились на малышку, но сил говорить или реагировать не было совсем. Холмы нас выпили и выпотрошили, не хуже Шиэла.
Блин в руках пикси оборвался, она задумчиво покрутила добытым куском и, с меланхоличной улыбкой, уставилась на меня.
Самое главное — мы вернулись живыми и здоровыми из мира Холмов. Без обязательств и кабальных договоров, да еще справедливо засудив маньяка- убийцу. Но вопросы оставались. Больше всего меня беспокоило, почему Ульгар назвал меня Зойей, той, которая когда-то была его спутницей.
Вот соберусь с силами и кааааааак расспрошу Кортика про его хозяина Вагнера, человека Мэб. Может вспомнит что-нибудь полезное.
Во входную дверь позвонили.
— Мы есть? В смысле вообще присутствуем? — с интересом спросил Кортик.
— Завтра придем, — убедительно ответила я. — или послезавтра.
— А денюжки? — удивилась практичная Файни.
— Подождут, на, — заверила я, решительно разрубив воздух рукой.
И мы все втроем заговорщицки захихикали.
Грохот выбиваемой двери прервал наш смех.
— О, — вздохнула я, услышав звон салонного колокольчика. Значит нежданные гости уже подошли к секретарскому столу.
— Че-то я зол и никого не хочу видеть. Если это бандиты, то мы немного почистим город от преступности, — пробормотал Кортик. — Если фэйри…
— Уложим их в Купель, на, — икнула Файни, попыталась встать, не смогла и просто убедительно дернула ногой.
— Кстати, а кто в Холмах упокоен — слуа? — заинтересовано спросила я, тоже поняв, что вставать лень. Надо будет грабителям, сами поближе подойдут, ноги-то есть.
Я в глубине души подозревала, что Холмы у фэйри, как и у людей — могильники. Но все же оставалась надежда, что ошибаюсь. Во-первых, кого там хоронить, если все бессмертны. А во-вторых, это надо быть на всю голову отмороженными, чтобы жить на кладбищах.
— Хрен слуа упокоишь, — задумчиво ответил какаду, пытаясь подпереть крылом клюв и в очередной раз теряя баланс, — в Холмах Первые фэйри лежат, которые во время захвата Купели погибли. Сиды тогда были смертны и часть полегла в битве с фоморами ради остальных. Герои. Тогда вообще мало кто выжил…
— Давно дело было?
— Пффф…
— Ясно.
В коридоре затопали, приближаясь к столовой и, соответственно, к нашей компании.
Неожиданно для нас в проеме показались не глупые воры, а бывшая мадам Лавайет собственной персоной. За ее плечом маячил любовник, которого я видела пару раз вечером, когда он забирал ее после работы.
— Ты?! — изумилась женщина. Трикотажный брючный костюм обтягивал тучное тело, не давая простору воображения разгуляться и подчеркивая многочисленные ряды жировых складок. — Тин ни, ты же должна была умереть!
— Так она и умерла, на, — подтвердила Файни.
Хорошо, что кроме меня и Кортика никто в комнате не видел пикси. И что еще замечательней — не слышал.
— О, — сказала я, — добрый вечер, а почему вы сломали дверь?
— Это наша дверь, хотим — ломаем, — пробурчал Рупсик, как ласково называла женщина своего любовника. Он оперся пухлым плечом о притолоку и пристально меня рассматривал. — Жупочка, ты посмотри на девку, что с ее лицом?
— Какой стыд, — заголосила дама, — намарафетилась-то так, бесстыдница. Мне, приличной женщине, и в голову бы не пришло так позориться.
— Тихо! — поднялась я с места. Бывшая гадалка явно собралась вернуть салон нахрапом. Для нее со времени нашего расставания прошла всего неделя, зато у меня было ощущение пары прошедших лет. — Вы полностью отдали мне салон, я за него все выплатила, официальные бумаги подписаны. Если через минуту не покинете мой офис, я вынуждена буду вызвать полицию и заявить о вторжении с порчей имущества.
— Что?! — прохрипела гадалка. — Но как же так? Рупсик!
Она схватилась за грудь и шумно задышала.
— Не пыли, девка, — сказал мужчина, отталкиваясь от створки двери, отодвигая свою даму и нависая надо мной. — Никто тебе салон не отдавал, ошибка это. Жупочка нагадала двойную смерть: для клиента и для владелицы салона. Мужик-то взял и коньки откинул, подтвердил, стало быть, прогноз. Вот и пришлось слинять временно. От греха. Но это был не отказ от салона, а только от должности! Ты не думай чего, мы честь по чести, зарплату за все дни выплатим, хоть ты и не работала.
Толстые пальцы сжали мое плечо до боли. Мужчина подтянул меня к себе и подмигнул:
— Все будет хорошо, не обидим.
Его цепкие, темные глаза быстро бегали по моему лицу, одобрительно щурясь.
Взлетающего попугая, уже прижавшего чуб к голове и выставившего когти, я остановила в воздухе легким взмахом кисти. И повернула голову к яростно подпрыгивающей на столе Файни.
— Его под контроль можешь?
На детском лице пикси расцвела зубастая кровожадная ухмылка. Глаза зло засияли. В воздух пикси поднялась, уже разбрасывая вокруг себя золотую пыльцу. Сейчас она выглядела настоящим пугающим волшебным созданием Холмов, а не крошечной милой девочкой.
— Замри, на! — рявкнула Файни, присаживаясь мужчине на плечо. И я сразу вспомнила двух амбалов, которыми она управляла вместе с братцем в день нашего первого с ней знакомства. — Ты испугался! И не хочешь связываться с полицией. Берешь свою чучелку и мотаешь домой, на!
