— Может это враги Аркуса? — поинтересовался отец.
— Не знаю, но нам они точно не друзья, — задумчиво пробормотала девушка, чутко прислушиваясь к своим ощущениям.
Так они дошли до кромки леса. Впереди открывалась караванная дорога и горы. Где-то здесь, по предположению Ланы должен был скрываться Дэн.
— Те, что справа, отстали, дальше не идут. Первый рыцарь, скорее всего, в роще за скалой, — предчувствие снова не обмануло девушку.
— Хорошо, что отстали. А что Кондор?
— Не знаю, папа, но тревога не уходит!
— Нам пора разделиться. Мелифа, береги Лану. Она хоть и умная, но может поддаться чувствам там, где надо слушать голос разума.
— Я постараюсь, Стэн, но силой удержать, сам понимаешь, не смогу, — Мелифа строго посмотрела на девушку. — Может, с нее клятву взять?
— И что это тебе даст? — поинтересовалась Лана.
— Не знаю… понадеялась… — старуха тяжело вздохнула и побрела в сторону гор.
— Пусть вам сопутствует удача! — Стэн проводил дочь долгим взглядом.
Не верил он, что Лана послушно будет выполнять их указания. Последний разговор со старейшинами дался очень тяжело. Девушка перестала слепо им подчиняться, она стала открыто высказывать свое мнение, чего раньше себе не позволяла. Осмол и Луисиан были в гневе, а вот Андор неожиданно поддержал Лану. Он считал, что взрослый человек должен сам принимать решения и нести за это ответственность. В конце концов, это она — Предсказанная. Значит, ее ведет само Провидение, и не им, пусть даже мудрейшим из мудрейших, спорить с судьбой!
Годсы разделились. Продолжая путь в горы вдвоем с тетушкой, Лана все пыталась найти объяснение своей тревоге.
— Мелифа, у меня такое чувство, что я должна вернуться, — Лана медленно брела по каменистой дороге, подстраиваясь под темп пожилой спутницы.
— Ты слышала, что сказал отец?! — старушка гневно погрозила ей рукой. — Даже не думай!
— Как я могу об этом не думать, когда во мне дрожит душа! И чем дальше мы уходим от города, тем все больше и больше!
Скалы уже скрыли караванный путь и теперь их окружали со всех сторон лишь угрюмые серые камни.
— Пожуй пустырник и успокойся, не мне тебя учить, — буркнула Мелифа.
— Не сердись, — Лана понимала, что соплеменница выполняет приказ старейшин, но ей самой от этого было не легче.
— Ты влюблена в Первого рыцаря? — резко сменила ее спутница тему.
— С чего ты взяла?! — опешила девушка.
— Твоя тревога, чем она вызвана? — ушла от прямого ответа старушка. — В нашем городке будут проблемы из-за нашего ухода?
Лана прислушалась к своим мыслям. Откуда они берутся в ее голове, она не знала, но всякий раз они оказывались правильными.
— Нет, канцлер знает, что мы ушли на сбор трав…
— Может, тебя беспокоят те, кто остался в лесу? — продолжала допытываться Мелифа.
— Нет, не они. Им вообще не было до нас дела… — удивленно произнесла Лана и вопросительно уставилась на пожилую спутницу.
— Тогда остается только Дэниэл Кондор, который тащится за нами по скалам с намерениями, не сулящими нам ничего хорошего, — Мелифа строго взглянула на Лану. — Это он?
— Он, — изумленно ответила девушка после нескольких мгновений раздумья.
— Так чувствовать можно или заклятого врага или любимого! — язвительно подытожила старая травница. — Он тебе враг?
— Нет, но он считает меня своим врагом… — горечь в голосе девушки удивила Мелифу. — Я не могу его понять. За что он на нас злиться?
— За то, что мы не похожи на них. За то, что у нас ценятся личные качества, а не личные накопления. За то, что наши женщины равны мужчинам. За то, что мы знаем и умеем больше них, — Мелифа за свою долгую жизнь постоянно сталкивалась с таким непониманием.
— За это можно ненавидеть? — удивилась Лана.
— Ненавидеть можно даже за другой цвет волос или глаз. У тебя волосы особенно отличаются от них!
— Он меня ненавидит за то, что у меня русые волосы? — поразилась Лана. — Но это же смешно!
— Я думаю, главная причина не в этом, но и волосы его тоже могут раздражать.
— И, зная все это, ты думаешь, я его люблю? — девушка смотрела на спутницу, взглядом требуя ответа.
— Ты могла к нему неосознанно привязаться, зная, что он — Предсказанный, — предположила Мелифа.
— А если он не Предсказанный, и все ошиблись? — горько бросила Лана.
— Но твое сердце, девочка, не ошибается, раз ты его чувствуешь даже на расстоянии!
— Но я не чувствую к нему ни капли… — она никак не могла подобрать нужное слово. Наконец, произнесла: — …нежности, только тревогу, — Лана помогла женщине забраться на крутой каменный завал и устремила свой взор на снежные шапки гор. Кто даст ей ответ?
— Потому, что ваши взаимоотношения не ясны, — наставительно бормотала травница, карабкаясь по скалам, — вы мало знаете друг друга. Да, что там — мало, совсем не знаете! Не ты его, ни он — тебя. Но все может измениться…
— Хотела бы я знать, что может изменить отношение ко мне Дэниэла Кондора? Он считает меня ведьмой!
— Ведьмой? Ты не преувеличиваешь? — Мелифа даже рассмеялась.
— Нет, слышала своими ушами, — Лана украдкой оглянулась. — Вон смотри, пошел за нами, шпион! Да еще на коне. Ноги свои бережет.
— Скоро будут большие камни, по ним на коне не проедешь, — ехидно заметила старушка. — Думаешь, вернется?
— А это, смотря какая у него надобность… Если большая, то пешком пойдет. А до хижины далеко?
— Далеко, не далеко. От больших камней надо идти на север до горного луга. Потом спуститься к ручью и идти по нему до черной скалы. У черной скалы свернуть налево, немного подняться вверх. Там будет первый пост Солоса — небольшая беседка из белого камня, у которой бьет горячий ключ. От ключа, опять немного на север, потом на запад, но все время в гору. Выйти на небольшое плато. Вот там и будет хижина. Раньше я туда за день добиралась, а вот теперь эти немного вверх — немного вниз могут стать препятствиями для пожилой женщины.
— Путь-то не сложный, но неужели его в Аркусе не знают?
— Если точно не знать, где у черной скалы поворачивать налево, дорогу не найти! Я там три камушка рядком сложила. От них аккурат семнадцать шагов, и поворачивай.
— Так вот Кондор и разведает…
— Значит, мы остановимся на лугу, и будем плести веночки, — усмехнулась Мелифа.
— Веночки? — Лана непонимающе уставилась на спутницу.
— Да, есть такая женская забава, плести веночки. Заодно горного лука наберем, — мечтательно произнесла Мелифа. Любила она эту терпкую травку, особенно соленую.
