Тот тоже пил, больше не улыбаясь, а, наоборот, хмурясь.
— Я до сих пор поражаюсь его расчётливости, — протянул он, — и мстительности демонов тоже. Тысяча лет прошла, а они всё не успокоятся. И ведь подгадали, пришли тогда, чтобы застать твоё рождение.
— А что во мне такого особенного? — поинтересовалась я с опаской, взяла вилку и лениво ковырнула салат.
Аппетит пропал, хоть блюдо и выглядело очень здорово.
— Много чего. Ты первенец, наследница правящего рода, в тебе много золотого огня.
Я в этот момент почему-то подумала о том, что наш с Ником ребенок, которого, конечно же, не будет, был бы куда могущественнее меня. Намного. Ник очень сильный маг, тоже перв… стоп! Он же не первенец! Он сказал, что у него двое старших братьев!
— А почему мне в мужья выбрали тебя? У тебя же двое старших братьев, — тут же озвучила я ему свои мысли.
Ник сильно скривился, а потом всё же улыбнулся. Вот с этой хитрой улыбкой он мне и ответил:
— Твоя семья посчитала моих братьев недостойными, — и так он улыбался, ну прямо так, что сразу стало понятно — парен был рад утереть нос старшеньким, — вот они теперь и бесятся. Кстати, я говорил тебе про них серьёзно.
— Да я поняла уже, — кивнула, помня, как он разрешил их сжечь, если что.
— В открытое противостояние они не полезут… но я не уверен. Они подлые и обид не прощают, так что есть такой шанс, что они попытаются как-то отомстить.
— Мне кажется, что сжигать их не самая лучшая идея, — мягко заметила я, чуть улыбаясь.
— Да ладно, ты будущая императрица, — отмахнулся будущий император.
— И всё же, — настаивала я, — они огнём управляют всяк лучше меня, к тому же их двое и меня они сожгут куда быстрее, чем я их.
Ник поднял на меня удивленный взгляд, потрясенно моргнул и хотел что-то сказать, но смолчал. Молчал он, впрочем, недолго.
— Глупенькая моя Варя, — улыбнулся он по-доброму, — золотой огонь самый сильный. Тебе достаточно просто подавить их огонь. Кстати, твоё пламя способ…
Николас вдруг запнулся и потрясенно замолчал, глядя на меня едва ли не с ужасом. Естественно, я тут же испугалась, обернулась на всякий случай, но, когда ничего сзади себя не увидела, подалась к Нику поближе.
— Эй, ты чего?
— Я идиот, — прошептал он, глядя на меня широко распахнутыми серыми глазами.
Подавив желание сказать «я знаю», всё же спросила то, что и надо было:
— Почему?
— Потому что идиот, — прошептал он в ответ, — Варя, я полный придурок.
Я совсем ничего не понимала, а это начинало слегка нервировать.
— Я, конечно, рада, что на тебя озарение снизошло, но может ты всё же расскажешь, с чем оно связано?
Ник рывком подался вперёд, оказавшись столь близко ко мне, что наши носы на миг соприкоснулись. Смутившись, я торопливо отстранилась, облокотилась на спинку стула и недовольно посмотрела на того, кто сейчас ничего вокруг не замечал, возбужденный какими-то своими безумными мыслями.
На запылавшие щеки я старательно не обращала внимания, перебарывая желание потереть нос, на котором всё ещё ощущалось касание Ника.
— Твой огонь самый сильный! — восторженно прошептал он срывающимся голосом.
Замолчал, странно как-то покосился на стены, потом поднялся, вышел на середину комнаты и раскинул руки в стороны. Светло-серые стены, белый потолок, пол — всё вмиг почернело! Мгновенно стало куда темнее, нехорошее чувство во мне свернулось тревожным клубком и прилегло на сердце.
А тем временем непроглядно чёрным пламенем подёрнулась дверь и даже окно, у которого я сидела.
Вот теперь мне действительно стало очень страшно. Хорошего настроения не предал и Ник, у которого глаза опять почернели. Выглядело это всё жутко, напрягала неизвестность, хотелось куда-нибудь быстренько свалить.
— Ты меня пугаешь, — я старалась говорить спокойно, но голос всё равно предательски дрожал.
— Варя, слушай меня очень внимательно, включай мозг и начинай всё понимать, — с этими словами он невероятно быстро подлетел ко мне, нависнув над сжавшейся на стуле мной, — ты меня поняла?
— Поняла, — говорить обратное было просто страшно.
— Золотой огонь самый сильный. Помнишь, я говорил, что Золотой дракон был самым сильным?
— Помню, — согласилась я, внимательно вслушиваясь в его слова.
— На данный момент носителей золотого огня всего двое — ты и твой отец.
— Ого! — потрясенно выдохнула я, — Я думала, намного больше.
— Огонь в вашей семье передается по отцовской линии, твоя мать вообще не из императорского рода, но об этом не мне тебе рассказывать. У Сэма и Санти подчинение ещё не произошло, огонь в них спит. Настоящий брат твоего отца мёртв, больше родственников не осталось, так что всего двое: ты и император.
— Хорошо, — я кивнула и даже всё поняла.
— И я тебе точно говорю — твой огонь сильнее, чем у императора.
— Это важно?
— В принципе нет, — Ник пожал плечами, чуть успокоив свой восторженный пыл, — суть в том, что золотое пламя самое сильное. А знаешь, почему?
Я не знала, но решила, что за предположение мне по голове не настучат:
— Потому что подавляет весь остальной огонь? — вопросительно вскинула брови и посмотрела в глаза своего фиктивного жениха.
— Он не просто огонь подавляет, — по его губам блуждала глумливая и жутко хитрая улыбочка, — он в состоянии подавлять любое магическое влияние. Я идиот, Варь, потому что не подумал об этом раньше!
— Погоди-погоди! — я торопливо вскинула обе руки, останавливая его, — Хочешь сказать, что я могу подавить влияние Эргаса на себя?
Ник торжественно кивнул, а затем по его довольно красивому лицу скользнула тень неуверенности, но он всё же произнёс то, что хотел:
— Если моя теория верна, ты также можешь подавить влияние Эргаса на меня, если оно, конечно, есть.
Мне это почему-то очень не понравилось. Если бы всё было так хорошо, Ник не стал бы говорить так неуверенно и вместе с тем немного печально.
— Что ты не договариваешь? — прямо спросила я.
Сжавшаяся комком на сердце неуверенность принялась скакать в груди, превратившись в нервное нетерпение и желание поскорее начать действовать.
— Кажется, тебе придётся меня сжечь, — криво улыбнулся Николас.
Сжечь?! Я едва не заорала от возмущения, бросила на него гневный взгляд и резко вскочила на ноги, оказавшись почти впритык к Нику. Только он был выше, поэтому смотрела я не в его глаза, а на его грудь!
Гневно пыхтя, я резко развернулась, решительно забралась на собственный стул и только после этого обернулась обратно.
