И, по идее, это не было проблемой хотя бы потому, что на всё том же подносе на столике лежал нож, до которого я вполне могла дотянуться и освободиться. Всё портил лишь Аксэль, находящийся непозволительно близко от меня, не сводящий с меня же насмешливо-снисходительного взгляда. Если я дёрнусь, он легко перехватит и мои руки, и все удары, что после этого полетят в его сторону. Ещё и нож уберёт подальше.
Поэтому я сидела и изображала из себя хорошую девочку, хотя, уверена, он заметил мой взгляд, брошенный на нож.
— Именно, — с какой-то странной улыбкой на губах подтвердил мужчина, продолжая помешивать и одновременно остужать суп в тарелке. — Ты что-то имеешь против?
— Я очень много чего имею против, — горячо заверила его.
— Да-а? — Притворно заинтересовано протянул он. — Поделись же, мне очень интересно!
Издевка ощущалась в каждом звуке, поэтому я, здраво рассудив, справедливо ничего не стала на это отвечать. Мужчина же в ответ воспринял мою реакцию как-то по-своему, насмешливо хмыкнул и зачерпнул ложечкой суп, чтобы с поистине умилительным выражением лица поднести мне её ко рту.
Причем смотрел он не на меня, а как раз на этот суп, боясь, наверно пролить. И наклонился так близко-близко, едва ли сам рот не приоткрыл, как обычно с детьми поступают, наглядно демонстрируя, как и что надо делать.
Поэтому скользнувшей по моим губам усмешки он и не заметил сразу, а когда всё же спохватился, то было уже поздно. Я, чувствуя себя уже практически отмщённой, набрала полную грудь воздуха и от души дунула на поднесённую к губам ложку.
Всё её содержимое, весело журча (хотя последнее было, скорее всего, лишь моим богатым воображением), разлетелась на ближайшие десятки сантиметров задорными капельками, большая часть из которых угодила прямо в Мьяриса!
Застыли мы с ним одновременно: он, только и успевший глаза прикрыть, да теперь как-то медленно и выразительно облизывающий поджатые губы, наверняка раздумывающий о том, каким способом меня будет наименее затруднительно убить, и я, не решившая, нервно мне смеяться или переходить уже к активным действиям по собственному освобождению. Ну и, чего таить, страшно мне было! Вам бы тоже было, находись вы в связанном состоянии перед лицом потенциального врага, магически и власти одарённого. В смысле, он меня сейчас до состояния свежего пепла испепелит, а потом по ветру пустит, и никто ему ничего не скажет, потому что с местной властью ругаться станет только полный идиот.
А я себя особо умной никогда и не считала…
Но время шло, а этот эймот продолжал ничего не делать, только смотрел на меня как-то странно, вроде и со злобой, но как-то неправдоподобно, что ли.
Наверно, именно поэтому я, не сдержав нервной улыбки, выдала:
— Ой.
У меня определённо расшалились нервы, потому что никак иначе я не могу объяснить, почему вдруг, втянув голову в плечи, я начала прикладывать максимум усилий для того, чтобы не рассмеяться в голос.
Просто такой весь злой маг, сидящий прямо передо мной с медленно стекающими по лицу блестящими от мясного жира капельками бульона, да ещё и волосок моркови, так живописно повисший на кончике его носа… А какой, оказывается, выдающийся нос! Несчастная морковь, правда, отказалась со мной соглашаться, поэтому тут же предприняла попытку капитуляции: начала ме-е-едленно сползать вниз…
За её путешествием мы с Аксэлем наблюдали с одинаковым интересом. Он всё сильнее хмурился, а я всё шире улыбалась.
В итоге маг, не вытерпев, раздраженно смахнул бедный овощ с собственного лица, вновь почерпнул супа и быстрее, чем я успела опомниться, запихнул ложечку мне в рот.
Проглотила я как-то машинально, приготовившись не есть, а смеяться, из-за чего закономерно подавилась и закашлялась. Меня заботливо, с каким-то неясным умилением похлопали по спине, а потом ещё и велели быть осторожной и «не баловаться с едой»!
И только я открыла рот, собираясь праведно возмутиться, как в меня впихнули ещё одну ложку приятно тёплого супа!
— Не отпущу, пока всё не съешь, — с заботливой улыбкой, которая больше смахивала на улыбку серийного маньяка, «обрадовал» меня Аксэль Мьярис, зачерпывая ещё ложку наваристого бульона.
Ну и наглость, вы только посмотрите! И я просто отказываюсь определять, что меня удивляет больше: его забота или способы и навязчивость в её проявлении!
— Да ты охамел! — Потрясенно успела вставить я за миг до того, как мне скормили ещё одну порцию супа, что оказался довольно-таки вкусным, но признавать этого вслух я, ясное дело, не собиралась.
— А что мне будет? — Нагло ухмыльнулся маг и вежливо посоветовал обижено надувшейся мне: — Ну-ка, открывай ротик.
Звучало как «я всё равно скормлю тебе это, так что лучше сама ешь». Пришлось послушно открывать рот — сработали инстинкты самосохранения. Мало ли, что ещё может ему в голову придти!
С супом мы закончили всего за пару минут, но не успела я облегченно перевести дыхание, как мне с какой-то садистской радостью объявили:
— А теперь второе!
— Да ты… — начала, было, не обрадованная таким поворотом событий я, но меня опять не стали слушать, всунув в рот что-то мясное и сочной, от чего рот против воли наполнился жадной слюнкой.
— Вкусно, да? — Понимающе улыбнулся Аксэль, и в этот раз улыбка его не была издевающейся или превосходящей, она была какой-то доброй и даже родной, как бы странно это ни было.
— Ага, — охотно согласилась я, не видя смысла скрывать. Задумчиво пожевала, и не думая прекращать обижаться за подобное со мной обращение, и всё же заметила: — Я и сама поесть могу.
— Да даже не сомневаюсь, — тут же заверил в ответ мужчина и дёрнул головой, отбрасывая назад упавшую на лоб тёмную прядку волос.
— И зачем тогда всё это? — Выразительно подняла я перевязанные запястья к его лицу, искренне недоумевая на эту тему.
Хитрющая улыбка в ответ и наглое-наглое:
— А мне нравится тебя бесить.
И ещё один кусочек мяса в рот, чтобы я не вздумала болтать.
Ела я молча, но жевала очень выразительно, глядя на мужчину с искренним возмущением, которое его, впрочем, только лишь веселило.
Но прошло время, и радость его была вынуждена исчезнуть, как и последний мясной кусочек с тарелки.
— Как ты узнала про детей? — Спросил внешне совершенно спокойный и даже в какой-то степени безразличный мужчина, не спешащий меня освобождать и прямо намекающий на то, что я не уйду, пока не отвечу на все его вопросы.
Я не очень любила, когда меня зажимали в углу, но бывали ситуации, когда проще ответить, тем более, если ты знаешь, что эта информация никак тебе не повредит, чем отнекиваться, включать «дурочку» и делать вид, что ты вообще случайно что-то там ляпнула и даже не запоминала, что именно это было.
— Освободи меня, — невольно копируя его спокойный деловой тон, не то попросила, не то приказала я.
