Он не произнёс ни слова, но из его рук посыпались магические искры, что рванули во все стороны, надёжно оплетая все видимое пространство, укрепляя и делая его безопасным…
Третьего удара мы практически и не ощутили, надёжно окутанные магией этого эймота.
Магией, что, возможно, только что спасла всех нас.
А Аксэль Мьярис, бросив на меня одинокий взгляд, развернулся и уверенно вошёл в портал, велев детям следовать за ним.
Он ушёл, не потребовав благодарности. Ушёл без выражения лица «Я тут герой, я всех вас спас». Он просто ушёл, как самый обычный человек. И я даже не знаю, понял ли он вообще, как много только что сделал.
Наверно, это неправильно, но именно об этом я и думала, когда бегала по ещё двум подземным этажам, открывала ещё четыре портала и кратко объясняла собранным там мальчикам и девочкам, что, как и зачем им нужно делать.
Они слышали, они слышали, они делали так, как им говорят. Вот только большого воодушевления я у них не заметила. Или же я просто была слишком сосредоточена спасательной операцией, чтобы замечать это.
Через полчаса здание полностью опустело. Я даже перетащила и вышвырнула в портал бессознательное тело храмовника.
И уже потом, когда осталась совсем-совсем одна, предусмотрительно закрыв все порталы, поняла, что совершенно забыла про артефакт, висящий на моей шее.
Забавно. Так спешила помочь всем остальным, что совершенно забыла про себя саму. Непростительная ошибка с моей стороны.
Последний из порталов я открывала уже конкретно для себя, и вывел он меня за забор храма. Однако пришлось торопливо делать шаг назад, потому что уже там терялась всякая видимость и слышимость. А сражаться в тишине и темноте — то ещё занятие.
Кажется, это опять происходит. Только я и только они.
Пари с Удачей, никогда не знаешь, кто из вас в итоге победит.
Да, я могла просто уйти, но что тогда? Храм соберёт силы и ударит, и бить он будет в дворец правителя. Место, где в данный момент собраны все ценности этого государства.
Место, где сейчас находится будущее этого государства.
Правительство будет стремиться защитить детей, значит, на нападение у них останется слишком мало ходов. Зато в руках храма будут едва ли не все остальные территории, которые они могут как захватить, так и запросто уничтожить.
Так какой мне смысл уходить и позволять всем им это?
Нет, куда разумнее будет атаковать. У меня есть навыки, оружие, магия, так почему бы и не рискнуть?
А потом мы с Арли обязательно уедем. Продадим родительский замок и купим себе что-нибудь маленькое и уютное. Там, где совершенно никто нас не найдёт.
Это случилось, когда я уже почти завершила боевое заклинание, что, по моей задумке, должно было выбить дверь и часть стены, сбить с толку храмовников и дать мне несколько секунд форы. Просто рядом со мной вдруг что-то замерцало, набирая сияние и формируясь в магическую воронку, а затем на каменный пол уверенно ступил эймот Кормэйа.
— Говорю же: упрямая женщина, — укоризненно покачал он головой и смял в руке моё заклинание.
Моё боевое заклинание! Это вам не световой пульсар, это сконцентрированная агрессивная энергия! А он взял и смял! Просто уничтожил, даже не взглянув на него, не сводя внимательного взгляда с моих глаз.
— Ты… как это сделал? — Выдохнула я потрясенно, глядя на его ладонь, уверенно накрывшую мою.
Не отвечая на мой вопрос, мужчина мягко потянул меня за собой в портал.
— Всё, малыш, навоевалась, — решил он, — вся наша страна и так обязана тебе до конца своих дней, позволь и страже порядка оставить свой след в истории.
— Я и не планировала забирать у вас всю славу, — слегка обиделась я на такое предположение, безропотно позволяя ему увести себя из пустого окруженного здания.
— Знаю, — улыбнулся он, первым проходя сквозь магические потоки и выходя в светлом дворце, где уже столпились десятки, а то и сотни детей, а также военные, прислуга, лекари и даже эймонт Аэр стоял, хмурился и о чём-то напряженно переговаривался с командованием, сжимая руку моей сестры.
Это было последним, что я увидела. И как так вышло, что я позволила Аксэлю увести себя, совершенно позабыв про наличие артефакта на шее?
Об этом я и думала, пока стояла и чувствовала, как все сильнее и сильнее сжимаются мужские руки на моих ладонях.
Интересно, он сейчас ругается?
Двадцать
— Просто подожди меня тут, — говорил Аксэль Мьярис за минуту до этого, выводя девушку из опасной зоны, которую уже оцепили командующие его армией — старые друзья, доверенные люди.
— Арвэн! — Воскликнула где-то там Арлим, искренне переживающая за сестру, которая опять сунулась во что-то смертельно опасное.
— Она переживала, — улыбнулся Аксэль девушке.
И только лишь после этого заметил отсутствующее выражение лица и потерянный взгляд, осторожно перемещающийся мимо его лица.
Слишком поздно он опустил взгляд ниже и увидел в разрезе чёрной кофты мерцающую розу. Такую же, что до сих пор была на слишком многих детях, собравшихся в этом большом зале, за какие-то минуты ставшем тесным.
И он действительно выругался. Тихо, сквозь рычание, дважды использовав выражение «упрямая женщина». Причем совсем не в радостном контексте.
А затем, плюнув на всё, наклонился, подхватил удивленно дёрнувшуюся девушку на руки и потащил куда-то в сторону, прочь из зала.
* * *
Меня куда-то несли. Понятия не имею, что это было за место, но страшно почему-то не было. Даже немного наоборот.
Пришли мы довольно быстро, затем меня осторожно посадили на что-то мягкое и оставили на пару минут одну. А уже после этого шеи осторожно коснулись прохладные пальцы, подцепили цепочку артефакта и сдвинули в сторону, рассматривая.
Или не рассматривая, потому что уже через пару секунд артефакт с меня сняли, а мне самой вернулась возможность видеть, слышать и говорить.
Чудесные возможности, честное слово! Потому что, например, без них я не смогла бы увидеть хмурого Аксэля, стоящего над чьим-то телом.
Судя по одежде — храмовник. Судя по разбитому в кровь лицу — очень плохой храмовник, который ещё и сопротивляться думал.
— О, как весело, — протянула уважительно, чуть вздрогнув от звука собственного голоса.
— Он отказывался сотрудничать, — ничуть не виновато сдал уже даже не стонущего мужчину Аксэль.
— Бессовестный, — покачала я головой укоризненно.
— И не говори, — согласился со мной эймот, а затем куда обеспокоеннее: — Ты как?
— Шикарно, — сорвала тут же, не собираясь прислушиваться к собственным ощущениям, — а ты?
