Слишком долго я полагалась только лишь на себя, не доверяла никому, верила лишь себе. И это не исчезло бесследно, оно осталось внутри меня каменной стеной вокруг нас с Арли.
Стеной, что не пускала никого постороннего.
— Почему?
— Что почему? — Не понял он меня, продолжая неотрывно глядеть мне в глаза.
Сглотнув ком в горле, пояснила:
— Почему ты решил, что с тобой мне не нужно быть сильной?
Мне действительно было интересно. Что это? Самомнение? Этот мужчина не похож на кого-то, кто страдает от шалящего самомнения. Если он объяснит — хорошо, если не сможет — что ж, тоже хорошо, потому что тогда я смогу убедиться ещё раз, что верить могу лишь себе.
— Потому что ты можешь положиться на меня. Я буду сильным, хорошо? Буду принимать сложные решения и брать всю ответственность на себя.
Заманчиво, но:
— Как ты поймёшь, что это правильное решение?
Однако в этот раз он ответил своим вопросом:
— А как ты поймёшь, что приняла правильное решение?
Молодец, правильный ответ, потому что да — я никак не пойму, что приняла правильное решение. Это будет просто решение, у которого найдутся как единомышленники, так и противники. Всем угодить невозможно.
— Хорошо, — я передёрнула плечами, чувствуя себя не очень уютно от этого разговора, — что ты хочешь от меня?
Мужчина одарил меня тяжёлым взглядом, чуть поджав губы. А когда он заговорил вновь, голос его был тихим и серьёзным.
— Не жди, что я скажу «тебя» или «ночь с тобой». Ты же именно это от меня ожидаешь, правда?
Я не ответила. На губах Аксэля заиграла грустная улыбка.
Он и без слов всё понял.
— Я хочу от тебя шанс.
Снова нахмурившись, несколько нервно уточнила:
— Какой шанс?
— Шанс на нас. Шанс быть твоей каменной стеной. Шанс позволить тебе быть слабой. Шанс просто отдохнуть.
И я снова промолчала, поджав губы и повторно передёрнув плечами.
Поверить? Нет, я просто не могу ему поверить. Зачем ему это? Нельзя же просто так захотеть…я даже не знаю, как это назвать. Захотеть отношений? Нельзя. С чего вдруг? Почему я? Последний вопрос важнее всех остальных.
— Ну, — осторожно привлёк он моё внимание, недовольный молчанием, — что скажешь?
— А что мне нужно сказать? — Беспомощно сморщила лоб. И, так как Аксэль немного растеряно промолчал, продолжила сама: — Скажи, Аксэль, потому что я не знаю. Мне нужно ответить «да»? Или мне следует убить тебя за такие слова по отношению ко мне? Что ты ждёшь от меня? Что бы на моём месте сделала любая нормальная девушка?
Я искренне надеялась, что он ответит на этот вопрос. Даст мне точный ответ, распишет, что и как я должна сделать и сказать, потому что я действительно этого не знала.
Но он поступил совершенно иначе.
— Какая мне разница, что сделает любая другая? Я спрашиваю не у них, а у тебя, Арвэн. И мне плевать, что бы сделал на твоём месте кто-то другой, потому что на твоём месте именно ты. Только ты.
Это…как-то… сложно! Я просто не могу, я не умею, я не знаю, как мне на это реагировать! Что мне сказать ему? Что?!
Резко выдохнув, я торопливо отступила на три шага назад, пока не уткнулась спиной в стену. Но даже это не помогло здраво думать, это только… мешало!
Я схватилась руками за голову в тщетной попытке успокоить тот водоворот мыслей, что закручивался внутри.
Почему… почему? Почему ответы на такие сложные вопросы не могут лежать прямо перед нами? Почему мы просто не можем закрыть глаза и позволить жизни течь дальше?
— Я не могу, — прошептала я, с искренним потрясением от собственного поведения глядя на всё также стоящего на месте Мьяриса, — Аксэль, это слишком сложно…
Как иронично: именно это и означает быть сильной девочкой. Я принимаю сложные решения, а потом живу с их последствиями. Аксэль предлагает избавить меня от этого, но между нами стоит как раз такой сложный вопрос.
— Одно слово, — велел он, не пытаясь подойти, — просто «да» или «нет», Арвэн. Ты ничем не рискуешь.
Как же ты ошибаешься. Интересно, ты хоть сам понимаешь это?
Я очень рискую — сердцем. Потому что неважно, что я отвечу, ему в любом случае будет тяжело. Очень тяжело.
Я ужасная трусиха и эгоистка, но я не хочу, чтобы ему было ещё больнее.
— Нет, — ответ на тихом выдохе, лёгкое движение губ, замершее на половине удара сердце.
Кажется, всё внутри меня в этот момент застыло. Замерло без движения, очень боясь того, что произойдёт сразу за моим ответом.
И я стояла, искренне этого боясь и напряженно глядя на ужасно спокойного Аксэля, пока он, чуть приподняв голову, не открыл рот и не проговорил:
— А я сказал «да», моя маленькая трусишка.
Вопрос «ну и зачем тогда спрашивал?!» озвучить я попросту не успела.
В следующее мгновение меня, представителя Королевского Совета, самым наглым образом подхватили, ловко закинули на твёрдое мужское плечо и куда-то потащили.
— Ну и что ты творишь? — Флегматично поинтересовалась я, вот в таком вот виде чувствуя себя более уверенно, чем при разговоре на неприятные темы.
Парадокс.
— Похищаю тебя, — ответил мне наглый воришка чужих девушек.
А я действительно чужая — своя собственная!
— М-м-м! — Протянула с одобрением. — И что ты потом собираешься делать?
Действительно интересно было.
— Я ещё не придумал, — с лёгким раздражением в голосе сказал Аксэль, — но я уже работаю над этим.
— Как интересно, — решила я, подпирая голову кулаком, хоть в таком положении это было не очень удобно, — ты же поведаешь мне о своём решении?
— Обязательно, — заверили меня, причем в этот раз раздражение в голосе ощущалось на порядок сильнее.
Неужели у кого-то нервы сдают? Или уже сдали? Как интересно!
— А куда мы идём? — Моё молчание не продлилось и половины минуты, а разглядывать мелькающие ноги и пол под этими самыми ногами быстро надоело.
Мне самым наглым образом не ответили.
Подождав ещё пару секунд, я всё тем же невинным голосом поинтересовалась:
— А нам ещё долго идти?
И снова тишина, но, кажется, в этот раз я отчётливо расслышала скрип чьих-то зубов. Интересно, чьими бы они могли быть?..
— А мы скоро придём? А там красиво? Я хочу, чтобы там было красиво. И тепло, а то уже надоел этот ваш постоянный холод, — я невольно поёжилась от воспоминаний, а дальше уже нормально и скорее у самой себя поинтересовалась: — Интересно, почему тут так холодно?
