Чтобы выйти на другом конце страны, в свежеотстроенном трёхэтажном доме. Большая территория с огородом и небольшим, совершенно безопасным лесом. Магически защищённый забор вокруг. Охранная сеть над всем поместьем. И четыре десятка Ищеек повсюду.
Здесь не держат опасного преступника.
Здесь живёт мама моей Снежинки.
Глава 34
Она оказалась неплохой… женщиной. Я не стал ей врать, не стал стирать у неё память или что-то приукрашивать, я рассказал ей всё так, как есть: «Ваша дочь по случайности получила в дар смертельную магию, и, если она не научится ею управлять, мы все можем умереть. Я бы с радостью отвез вас к ней, но, боюсь, тогда вас попытаются убить или украсть, чтобы воздействовать на Снежинку, так что я вынужден спрятать вас здесь, в доме, что мои люди построили за три с лишним орэ.»
Реакция была… неоднозначной. Сначала в меня прилетела тарелка, затем какая-то ругань и обвинения в том, что я наркоман (кто-нибудь знает, что это значит?), затем ещё одна тарелка. Кинуть третью женщина не успела, моё заклинание успокоения коснулось её раньше.
А потом мы посидели, попили травяного чаю с купленным в мучной лавке тортом, обо всём поговорили, всё обсудили и пришли к выводу, что данный наш поступок очень логичен. Надежда Валерьевна даже поблагодарила меня за то, что мы перенесли её и всё рассказали — по меркам её мира прошло два месяца с тех пор, как Снежинка пропала.
Два месяца, хотя должен был пройти неполный месяц. Таким нехитрым способом удалось узнать, что наши времена различаются сильнее, чем мы предполагали, и это отличный повод ускорить поиски решения данной проблемы.
Кивнув вышедшему из дома дворецкому, я уверенно пошёл внутрь. Надежда Валерьевна обнаружилась в полюбившемся ей месте — саду. Копалась с чем-то в клумбе, слабо улыбаясь, и поэтому не сразу меня заметила. Но стоило ей поднять голову и встретиться со мной взглядами, как её губы тут же растянулись в улыбке.
— Аяр! — Тут же поднялась она на ноги. — Ты пришёл.
Я улыбнулся ей совершенно искренне, незаметным жестом отослав высунувшихся из стены дома Ищеек, и подошел ближе.
— Я же обещал. — Напомнил ей с улыбкой.
— Ты обещал показать город. — Согласно кивнула она, встряхивая светлую, не очень длинную косу, в которую убраны её волосы.
Она в целом вся похожа на Снежинку, только не белоснежно-светлая, а, скорее, тёплая. Волосы у неё скорее пшеничные, нежели платиновые. Кожа такая же ровная, но не бледная, а слегка загорелая. Невысокий рост, хоть она и выше Снежинки, малость более плотное телосложение, чувствуется уверенность в каждом движении — не опасная, а просто спокойная.
И глаза у неё не небесно-голубые, и светло-зелёные.
— Я держу свои обещания. — Осторожно намекнул ей.
Она в ответ улыбнулась, и я не знаю — понятен был мой намёк или нет.
— Как моя Вика? — Спросила она, внимательно разглядывая меня снизу вверх.
— Лучше, чем в первый день. Она быстро учится.
— Да, — улыбнулась женщина мечтательно и очень по-доброму, — моя девочка всегда была умной.
«Моя», — хочется исправить её тут же, но я вовремя прикусил язык и просто вежливо улыбнулся. Сложно привыкнуть, да и просто принять мысль о том, что моя Снежинка не только моя. Но это её мама, кто я такой, чтобы отнимать дочь у матери?
Мы гуляли по городу, на черте которого и построили дом Надежде Валерьевне, почти половину орэ. Она с интересом расспрашивала меня фактически обо всём, что видела, а я ругал себя за то, что постоянно думал: каково было бы гулять вот так же со Снежинкой? И жалел о том, что пока не могу вывести её в город.
Слишком опасно.
По желанию Надежды Валерьевны мы заглядывали практически во все лавки, что попадались нам на пути, а потом я переводил для неё фразы их хозяев. Обучать её языку так же, как это пришлось сделать со Снежинкой, я не хотел, что, конечно же, вызывало ряд трудностей: например, её не понимала прислуга, а она не понимала прислугу.
В итоге я настоял на том, чтобы купить Надежде Валерьевне местной выпечки и безвредных фруктов — видел, с каким интересом она на них смотрела, но не просила ни о чём. Потом ещё и отказаться пыталась.
— Береги её. — Попросила она, когда я уже собирался уходить.
Остановившись в дверях, обернулся и внимательно посмотрел на эту женщину. Хотелось сказать ей, что со Снежинкой всё будет в порядке, но вместо этого я произнёс:
— Постараюсь. Я пришлю к вам учителя нашего языка, хорошо?
— Я была бы очень за это благодарна, — искренне улыбнулась она, кивнула, а затем развернулась и пошла вглубь дома.
Мне оставалось только лишь искренне понадеяться, что с ней всё будет в порядке.
Далеко нелюбимый Совет ожидал меня в полном составе. И стоило только выйти из портала, как эти надменные эоры решили, что имеют хоть какое-то право бросать в меня обвинения.
— Мы ожидаем вас целое орэ! — Возмутился раньше всех Арасэн, с грохотом опуская ладони на тяжёлый деревянный стол.
Остальные с таким же возмущением смотрели на меня, явно тоже желая высказаться.
Одного-единственного взгляда на Арасэна хватило, чтобы на корню обрубить всё их недовольство. Не сразу, но эоры всё же вспомнили, кто стоит перед ними и кому они посмели дерзить. Им просто пришлось заткнуться.
Раньше я подобного себе не позволял. Не пропускал собрания Совета, тем более не опаздывал на целый орэ. Сегодня же я лично назначил это собрание, хорошо понимая, что Совет не посмеет не явиться или уйти. И я сидел со Снежинкой, а потом с её мамой, отлично понимая, что прямо сейчас меня ожидает двадцать недовольных эоров.
Возможно, кто-то скажет, что так не делается. Что ж, я соглашусь. И в другой ситуации я бы непременно извинился. А сейчас мне было наплевать.
Молча подойдя к столу, я без лишних слов уронил на него копии договоров и документов, что лично собирал последние сутки. Нашёл, всех нашёл. И если эти кахэши были уверены в том, что смогут меня обмануть, то мне за них стыдно.
Как я уже сказал, я бы извинился за своё опоздание. Но я не извиняюсь перед трупами.
— Что это? — С плохо скрываемым недовольством поинтересовался Росор с того конца стола.
Им всем было интересно, и все они непонимающе на меня смотрели. И только лишь Ир, сидящий ближе всех, несмело придвинул к себе документы. А пока он смотрел их и бледнел, я всё же заговорил:
— Вы видели иноземную гостью в моём доме?
Знаю, что видели. И они знают, что я знаю, поэтому, пытаясь не кривиться, кивнули, переводя встревоженные взгляды с меня на Ира.
Устроившись в кресле во главе стола, я совершенно спокойно откинулся на высокую спинку. Сожаления не было. Сомнений тоже. Я никогда не сомневаюсь в своих действиях.
