— Скорее всего, — в разговор вступил Янис. И пояснил. — Пригреби они издалека, у них вся лодка была бы завалена тем, что им может понадобиться. А в ней практически ничего и не было, — Ну да: с верхотуры ему хорошо все было видно. — Значит, недалеко отсюда имеется целый поселок, — закончил он свою мысль.
— Не факт, — не соглашаясь, Слава Проф помотал головой. — Вот смотри сам. Допустим, таких точек как эта, у них несколько. И тогда…
— … И тогда им проще устроить где-нибудь базовый лагерь, где можно оставить все лишнее, и объезжать точки, так сказать, налегке, — сразу же понял его мысль Трофим. — Прав ты во всем, не даром же профессор.
Слово «профессор» в свой адрес, Вячеслав мог услышать по любому поводу, и в любой интонации. С иронией, с уважением, иногда даже с сарказмом, когда допустил в чем-либо очевидный ляп. Сейчас оно прозвучало как похвала.
— Но даже если они обитают действительно недалеко, — Трофим разговорился не на шутку, чего с ним происходит крайне редко, — мы не знаем, что нас там ждет. Какие у них порядки, чем они вообще живут. Возможно, сборище бандитов. Или необязательно бандитов, но они загорятся желанием отомстить. Или вот еще что: не станет ли та причина, по которой на нас напали, новым поводом?
— А какая у них была причина? — спросила Дарья.
Они с Лерой сидели за столом вместе со всеми, но в обсуждении не принимали участия.
Трофим принял виноватый вид, а все остальные начали старательно отводить глаза под ее требовательным взглядом.
— Так какая же все-таки? — Дарья теперь не просила ответа, требовала его. И догадалась сама. — Ею были мы?
Пришлось кивнуть. Теперь главный я. И именно мне придется делать многие неприятные вещи.
— Получается, все погибли из-за нас?! Глеб, Григорий, Павел и Веня?!
— Нет.
Они погибли по той причине, что мы расслабились. Даже не так. На время потеряли бдительность на фоне смертельной усталости и сильнейшей жажды. Случись нападение в других условиях, нисколько не сомневаюсь, все бы сложилось иначе. А так…
Сноудену просто не повезло: его нашла шальная пуля. Выстрелили наугад, сквозь заросли, но угодили точно в сердце. Малыш оказался в ситуации, в которой ему никогда прежде не приходилось бывать, и попросту растерялся. Начал делать глупости, и как результат… Убитые возле него — не его работа, Трофима. Паша Ставрополь пытался прикрыть Гудрона, когда Бориса, раненного, уронило на землю. И прикрыл, ценой собственной жизни. Грек? Он постарался все взять на себя, чтобы дать нам выиграть время, перегруппироваться, разобраться в обстановке. То, что произошло еще на Земле, под Босрой, когда погибла вся его группа, так и не смогло отпустить. В том не было его вины, он и сам остался в живых только чудом, полгода провалявшись в госпиталях. Но Грек страстно желал, чтобы история не повторилась.
Вот так все и произошло.
Дарья, которая все время держалась, заплакала. Взахлеб, прикрывая лицо руками, и плечи ее тряслись от рыданий. Лерой обняла ее, и повела куда-то прочь, что-то наговаривая ей на самое ухо.
— Простите, — севшим голосом сказал Трофим. — И черт же дернул меня за язык!
Глава 12
— Привет! — я поздоровался с ним так, как будто не видел его единственный раз, а знал уже давным-давно.
— Ну здравствуй, — ответил он, глядя на меня без особой опаски.
Хотя мог бы и вздрогнуть. Все-таки я возник из зарослей неожиданно, а поблизости не было никого из его людей. Но если они появятся, Трофим, который оставался для нас обоих невидимым, обязательно даст знать.
— У меня есть несколько вопросов. Собственно, за этим и пришел. Кстати, как зовут?
— Петром.
Петр все же покосился вокруг, словно желая обнаружить либо своих людей, либо моих, но и только то. Главное, он не стал хвататься за оружие, что обнадеживало. Ни за прислоненный к камню на котором сидел карабин, ни за пистолет в кобуре на поясе, ни за нож на другом боку.
— Мы вдвоем пришли. И повторюсь: мне нужны всего лишь ответы на несколько вопросов.
— Задавай, — после чего залез пальцами под шляпу, и почесал голову всей пятерней.
Шляпа был та же самая, в которой я и видел его во время нашей предыдущей и единственной встречи. Фетровая и замызганная. На ней должна быть еще ленточка вдоль тульи, но ее не было.
«Наверняка она у него счастливая. Иначе, чего это он с ней не расстается? Штаны выглядят новыми, разгрузка тоже, а шляпа смотрится так, что ее давно пора уже выбросить без всякого сожаления. Фартовая она, так сказать» Обычное дело в до краев переполненном опасностями мире, где так много зависит от удачи. Практически у каждого что-нибудь да есть. Амулет, талисман, оберег… Называть можно, как угодно. И быть чем угодно.
У меня самого, например, наган. Давно бы уже мог поменять ровесник царя Гороха револьвер на что-нибудь более современное, мощное, многозарядное. Но не хочу. И не буду. Мой наган видел ровно столько же, сколько и я. Случались моменты, когда мне только и оставалось надеться, что он не подведет. А еще с единственным патроном в его барабане долго, недели, пришлось пробираться сквозь первозданные джунгли. И несколько раз, судорожно сжимая его рукоятку, приходилось выбирать: как поступить правильней? Прихватить с собой одну из окруживших тварей, или все-таки пустить себе пулю в лоб? Чтобы не успеть почувствовать, как их клыки рвут на части еще живого. Нет, ни за что не буду его менять.
Мы с Трофимом застали Петра одиноко сидящего на берегу, и бездумно бросающего в море камешки. Хотя вряд ли бездумно: для чего-то же он от всех удалился? Не для того ли, чтобы поразмышлять над чем-то в одиночестве? А камешки — это так, занятие, которое он и сам себе объяснить не сможет. Слава Проф оказался прав в своем предположении. Существовала база, откуда Петр и объезжает точки, где обитают добытчики вяделя. Или собиратели, ведь с этим еще предстояло разобраться. Как и с тем — какую все-таки ценность тот собой представляет?
Найти базу оказалось легко: достаточно было проследить за уже знакомой лодкой. С вершины одного из многочисленных здесь утесов. Но перед этим нам пришлось убраться оттуда, где мы с Петром и встретились, чтобы найти другое более или менее безопасное место, куда заглянуть можно только случайно. Убраться вовремя. Ночь задалась на удивление звездная, и нам хорошо были видны темные силуэты нескольких лодок, которые скользили по воде к нашему прежнему убежищу.
Можно задавать вопросы, говоришь? Ладно, начнем не с самого животрепещущего.
— Как вы их называете? — продемонстрировал я жадр.
Федор искоса взглянул сначала на него, затем на меня, и только затем ответил.
— Лапти.
— Чего?! — после того что пришлось увидеть и пережить в последние полгода, я почему-то считал, что меня уже трудно чем-либо удивить. Но чтобы называть жадры лаптями!.. Дурость какая-то.
