Ух! Вот уж точно демонического в нем куда больше, чем казалось на первый взгляд. Поэтому она предпочла сменить тему, не давая повода продолжать смеяться над ней.
— Кхм… Лео, я ведь так и не рассказала тебе о своем видении, — она отпила из поставленной перед ней чашки и поморщилась. Все-таки, к этому вкусу стоило привыкнуть. И зачем богатые пьют эту гадость?
— О каком?
— Тень, я видела, кто ее создал.
— Арда… — Леонид разом растерял всю свою веселость. Взгляд стал сосредоточенным, серьезным. — Я уже говорил тебе, что не хочу, чтобы ты лезла в это дело.
— Но я знаю, кто это сделал!
Почему он не хотел ее даже выслушать? Узнать, что она видела?
— Я тоже знаю. Поэтому и говорю — держись подальше от этого дерьма.
Грубое выражение встряхнуло. Неужели все на самом деле так гадко?
— Но тогда почему преступник до сих пор на свободе, если ты все знаешь?
— Исполнитель арестован и скоро будет казнён. В Лорасе запрещена подобная магия, поэтому решение вынесли быстро.
— Подожди… Но у меня было видение, я видела того, кто создал тень…
— Максимилиан Адамс, да. Я знаю. Но исполнитель отказался свидетельствовать против, а мою силу Слова и добытые с ее помощью доказательства, к сожалению, по закону нельзя считать основанием для ареста.
Лео внимательно следил за реакцией Арды. Она свела брови, не понимая, почему же Лео не хотел обсуждать это, если ситуация настолько простая.
— А кто исполнитель? — без особого интереса уточнила она. — И зачем вообще на тебя пытались напасть? Это из-за закона?
— Мотивы Адамса мне неизвестны. Исполнитель же просто пешка. Ты, возможно, знаешь ее.
— Откуда мне знать?
— Эта девушка работала в аптеке неподалеку. Ты могла сталкиваться.
— Что? Мира?!
Килеск задумчиво кивнул, вертя в руках надкушенную булочку.
— Жалко дурочку, но с тех пор, как ты дала показания, и выяснилось, что за магия была использована, от меня уже ничего не зависело. А она активировала чары и поставила метку, по которой пришла тень.
— Но… как же так… Почему она? Мира ведь просто человек! — в голове не укладывалось, что такое может случиться. Болтушка Мира оказалась преступницей? Быть не может! — Я не верю! У нее нет ни одного мотива!
— Ей и не нужно. Все просто. Адамс — ее отец.
— Бред какой-то.
Чтобы хоть как-то справиться с собой, Арда залпом опустошила чашку и тут же болезненно сморщилась. Все-таки, какая непереносимая гадость!
— Я говорил с ней, используя свою способность. Так что можешь мне поверить — все обстоит именно так. Мне самому не слишком радостно от мысли, что все свалят на эту дурочку. Я пытался найти улики против Адамса, но тот хорошенько замел следы. Пока девчонку не казнили, я ещё надеюсь на ее показания. Но как только это произойдет, возьму возмездие в свои руки. Поэтому я и говорил тебе, что не стоит в это лезть.
— Ты так спокойно об этом говоришь?!
— Ты же не думала, что я оставлю так просто попытку убить меня?
— Я не об этом. Я о Мире!
— А что с ней? — не понял он.
Арда зарылась руками в волосы, чувствуя отчаяние и беспомощность. Ещё одна девушка, жизнь которой загублена. Можно ли ей хоть как-то помочь?
— Позволь мне поговорить с ней. Прошу тебя. Вдруг я смогу уговорить ее дать показания?
— Арда…
В Леониде ярко вспыхнуло раздражение, но Арда перебила, не давая ему продолжить.
— Мира росла без отца и, должно быть, не хочет предавать его, когда тот объявился и доверился ей. Быть может, мои слова спасут ее от казни. Ты готов взять на себя вину за то, что даже не попытался спасти? Я — не готова.
— Во-первых, речь о девушке, которая использовала запрещённую магию, и использовала добровольно. А во вторых, я пытался.
— Позволь попытаться и мне.
Они долго смотрели друг другу в глаза. Она слышала отзвуки противоречивых эмоций и молчала, ожидая вердикта. Что победит? Страх за нее? Желание не
отпускать контроль? Злость на то, что она все же вмешалась, заставила рассказать? Или выиграет доверие? Понимание? Близость?
— Это ведь просто работница из лавки. Ты не можешь её близко знать, — в конце концов, произнес Килеск, барабаня пальцами по столу.
— А я и не говорю, что знаю её близко. Но это не мешает мне проявить человечность.
— Ты не человек, — невесело хмыкнул Лео.
— Я безрогий демон, — улыбнулась она в ответ. — Ну так что?
— Казнь назначена на завтрашнее утро. Если хочешь приватную беседу, то лучше поторопиться.
Арда всегда умела быстро собираться. Ей, не привыкшей к красивым нарядам, казалось достаточным надеть чистое платье и туфли, и можно отправляться куда угодно.
Повозка уже ждала на подъездной дорожке. Арда мысленно сделала себе пометку чуть позже спросить, как Лео удалось найти извозчика за такой короткий срок. Разговаривать сейчас не было ни малейшего желания. Она высунулась в окно и смотрела вперед.
Встречный ветер трепал волосы и приносил облегчение. В этот раз ее даже не стошнило. Почему в городе не используют кареты с лошадьми? От езды на лошадях ей никогда не становилось плохо.
Они выехали из города, свернули в сторону леса. Прошло минут тридцать, прежде чем они остановились у высокого забора, обнесенного колючей проволокой. Казалось, даже солнца здесь не было. Веяло холодом и безнадежностью. Зайдешь — и попадешь в бездну.
— Какое жуткое место… — прошептала она.
Лео вышел из повозки, подал руку ей и договорился с извозчиком, чтобы их дождались. Вдвоем они пошли к высоким воротам, от одного вида которых становилось не по себе. Он подошел к охраннику, о чем-то коротко с ним переговорил, и пасть в бездну открылась.
Стоило ступить за порог, навалилась такая тоска и уныние, что Арда и сама чуть не поддалась этим чувствам.
— Среди охраны и командующего состава «Черного полоза» нет ни одного демона. Догадываешься, почему?
Арда подавленно кивнула — еще бы она не догадывалась. Она это чувствует — злобу, ненависть, безысходность. Лео пришлось ненадолго оставить ее, чтобы объяснить цель их визита и договориться о посещении. И все то время, пока его не было, Арда медленно, но верно впивалась ногтями в собственные ладони. Все сильнее и сильнее. Снова и снова. Легкая боль позволяла немного сосредоточиться и отгородиться от общей давящей атмосферы.
В провожатые им выделили высокого тучного ксанфа. Он низко надвинул на глаза форменную кепку, всем своим и без того не слишком радушным видом выражая неприязнь. Несколько десятков ступенек, три поворота — и вот они напротив камеры.
