— Нет, я очень благодарна. Спасибо. Вот только тебе столько лет не было до меня никакого дела, так, может, оставим все как есть?
— Мне нужна помощь, — фыркнула она с явной неохотой.
— Еще раз спрошу: при чем тут я? У тебя двое замечательных детей. Муж. Звони им.
— Ты единственная, кого я знаю в этом городе!
— Двадцать первый век. Есть телефон, интернет, кредитные карты. Зачем тебе я? Экскурсию устроить?
— Этот твой Юрий Андреевич оказался отвратительным типом… — обвинительным тоном начала она.
— С чего это мой?
— Так это оказался твой знакомый! Черти бы его побрали! Он сказал, что я запорола ему работу, выгнал меня, вдобавок, у него что-то украли, и он свалил это на меня, прикинь? Потащил в полицию, теперь у меня подписка о невыезде! Если муж узнает…
— Кхм…
Брови сами собой удивленно полезли вверх. Нужно признать, что Финик-старший прямо молодец, быстро сработал. Если бы вся эта ситуация не касалась меня напрямую, наверное, я бы даже поаплодировала ему. А что? Понял, что держать мою мать при себе не имеет никакого смысла, и выгнал ее. Но решил, что будет лучше, если она, на всякий случай, останется в городе, и придумал финт с подпиской о невыезде.
— Кристина, мне сейчас правда не к кому обратиться, чтобы не узнали муж и дети. Они и так в мою карьеру дизайнера не верят, отпускать не хотели, а тут такое! — в трубке раздались всхлипывания и длинные причитания. — Я же твоя мать, ты должна мне помочь! Ты, в конце концов, знаешь этого злобного козлобородого!
Так и хотелось ей высказать что-нибудь вроде «я ничего тебе не должна», но уж больно интересно, какой именно помощи она от меня ожидает?
— И что, по-твоему, я могу?
— Уговори его забрать заявление, ну или дай ему денег, немного у него и пропало! Ты же теперь богатая, пусть подавится!
Я еле сдержалась, чтобы не расхохотаться в голос, но смешнее всего то, что говорила мать так, будто действительно она и совершила кражу.
— Так это ты сделала?
— Сделала что?! Он должен был мне! Да меня бы домой без этих денег не пустили! Это ж я, дура, поверила, договор с ним не подписала, а теперь он меня выгнал и вроде бы как ничем не обязан!
— С ума сойти… — а я-то предполагала коварный план Юрия, а ему, оказывается, ничего и делать не пришлось! — Так верни деньги, и дело с концом.
— Не могу, я уже их на счет закинула и перевела Илоночке за университет. Что теперь я им скажу? Нет, они не должны ничего знать!
Господи, ну нет, это просто бред какой-то! Илоночка с Русланчиком ничего не должны знать, а я договаривайся, чтобы эту дуру в тюрьму не посадили?
— Ладно, — со вздохом произнесла я.
— Ты мне поможешь? — с надеждой воскликнула мать.
— Нет, просто мне пора идти. Приятно было пообщаться, очень смешно, честное слово. Всего доброго и удачи с подпиской о невыезде, — я нажала кнопку отключения вызова, а затем выключила и телефон.
Пожалуй, нужно сменить номер.
Некоторое время после разговора все буквально валилось из рук, несколько раз порезалась ножом, нарезая продукты, да и Алечка все-таки раскапризничалась, так что пришлось подняться с ней наверх — у нее снова забился носик.
Дочка лежала на кровати рядом со мной, а я листала старый альбом, переданный мне матерью в парке. Тут были фотографии моей бабушки и мои детские. Любопытно сравнивать маленькую себя с Алей и находить сходства. На одной из последних страниц была фотография, сделанная на мое восемнадцатилетние. На ней у меня была такая же прическа, как сейчас, а из-за яркой косметики я выглядела гораздо старше. Если не знать точно, то вполне можно предположить, что снимок сделан недавно. Вытащив его, ухмыльнулась, вспомнив ту, что была в портмоне у Андрея.
А что если подложить ему свою? Это было бы ребячеством, но желание сделать это оказалось слишком сильным, чтобы ему не поддаться.
Интересно, как он отреагирует, когда увидит?
Дурное дело не хитрое, а потому, смеясь, я подхватила дочку на руки и вместе с ней отправилась претворять свой коварный план в жизнь.
Я успела всунуть фото поверх старого, когда в холле отворилась дверь, и мы с дочкой пошли встречать пришедшего на обед Андрея. Ирен куда-то пропала, на небольшом диванчике осталась только раскрытая книжка про очередных вампиров.
— Привет, — бодро улыбнулся мне черт, заходя в дом. — Я, кажется, бумажник забыл, так что буду обедать дома. Пахнет просто изумительно.
В руках у него была стопка каких-то брошюр и листов с фото и чертежами.
— Пойду наложу тебе…
Сцена была такой домашней, что я невольно растерялась. Располагающая легкая обстановка, его добродушие. Мужчина отправился наверх, должно быть, оставить документы в кабинете. Тем временем, суп и рыба были уже готовы. Я наполнила тарелки себе и Финику, дожидаясь, пока он придет на кухню.
Вот только вернулся он с теми же самыми бумагами.
— Вот твое портмоне, — указала я на полку, чуть напрягшись в ожидании, что Андрей сразу же возьмет его и увидит мое фото. Но он просто кивнул и уселся за стол. — А это что?
На этот раз я спрашивала о брошюрах, которые он положил рядом с собой.
— А почему ты не спрашиваешь, как прошел разговор с твоей бывшей начальницей? — ухмыльнулся черт, беря ложку.
— Точно! — спохватилась я, только сейчас вспомнив, о чем просила его утром. — Как прошел разговор с моей… погоди, ты сказал «бывшей»?!
Я запнулась, ошарашенно смотря на черта и не зная, что думать. По его виду нельзя было сказать, что он раздосадован или недоволен. Но как же так? Ведь он уверял меня, что все будет решено! Что сложности договориться с Анной Евгеньевной нет!
Андрей отправил ложку супа в рот и зажмурился от удовольствия.
— Ммм…. Ты волшебница. Просто божественно! — похвалил он, явно наслаждаясь не только супом, но и моей оторопелой реакцией.
— Андрей, — укоризненно перебила я, надеясь, что он перестанет ломать очередную комедию и расскажет, что случилось. — Ты ведь понимаешь, что мне нужна эта работа?
— Работа? Может быть. Эта? Не думаю, — хмыкнул он.
— Андрей! — в очередной раз воскликнула я, чувствуя, как растерянность перерастает в злость. — Какого черта, я извиняюсь, ты опять все решаешь за меня?!
Внутри буквально все кипело. Ну почему, почему он такой? Никогда не спрашивает мое мнение, будь то вопрос проживания с ним, покупки для меня дорогой вещи или теперь уже даже работы!
А мужчина все с той же невозмутимостью продолжал есть суп, чуть слышно причмокивая. Видимо, я угадала, и рыбные блюда действительно были его любимыми. Вот только сейчас я не испытывала от этого никакой радости.
