— Родственница твоя. Которая вчера с твоим детенком сидела, — пожала плечами навка.
— Что? Но зачем?
— Она пока одна сидела, все ворковала что-то вроде… — фея вскочила на ноги, сложила руки так, будто качает малышку, и принялась ходить из стороны в сторону, явно изображая мою свекровь. — «Ах, мамаша твоя непутевая, запустила тебя, мою кровиночку! Ах, ты ж моя копия, и носик мой, и ушки мои, а от мамаши-то ничего тебе и не досталось…»
— Похоже, — не сдержавшись, хохотнула я, узнавая визгливые интонации Инны Эдуардовны. — Только суд тут при чем?
— Ну, может, на нее так мое присутствие действовало… Пришла ее подруга, и они начали обсуждать, какая ты отвратительная мать и что оставлять ребенка с тобой — это преступление. Ну а потом подруга предложила твоей родственнице на тебя в суд подать, сказала, что даст какое-то видео, еще бумаги какие-то, и что шансы есть. Они так уверенно говорили, словно дело уже решенное.
На слове «видео» внутри буквально все перевернулось. А ведь точно, когда у меня забирали Алечку, велась съемка! Что если свекровь действительно подаст на меня в суд, попытается лишить меня родительских прав, имея при этом поддержку органов опеки?
Дрожащей рукой прикрыв рот, я молчала, переваривая услышанное. Дыхание от волнения стало прерывистым и поверхностным, пришлось ухватиться за спинку стула, чтобы обрести ощущение опоры, и комната не качалась перед глазами.
Так, спокойно. Это всего лишь злобная болтовня двух сварливых старых перечниц, да еще и под воздействием нечисти.
— Обсуждали, куда ты пропала, — Моль вновь вернулась к поеданию сахара. — Решили, что побежала к любовнику мириться и что тебе дитенок только мешает личную жизнь налаживать.
— Вот ведь…
Ну а что я, собственно, ожидала? Вряд ли Инна Эдуардовна хоть когда-нибудь думала обо мне что-то хорошее. А тут — такой повод для фантазии. Ушла в аптеку и вернулась через два часа весьма потрёпанная. Бросила голодного больного ребенка! И ведь у нее и свидетельница имеется. И что теперь со всем этим мне делать? Почему у меня такое чувство, что с каждой минутой я все больше и больше завишу от Андрея? И что бы я ни делала, он остается моим единственным спасением. Если Инна Эдуардовна подаст на меня в суд, справлюсь ли я одна? Не слишком в этом уверена…
Как же все навалилось… Мать, пытавшаяся стребовать с меня денег, работа, теперь еще и свекровь со своей закадычной подругой-инспекторшей… Да уж, а я еще обвиняла Финика в том, что его брат на меня охотится. Да я сама просто мастер по влипанию в безвыходные ситуации!
Брат… Что же все-таки произошло между ними? На той фотографии в портмоне все трое выглядят вполне счастливыми и дружными. И как вышло, что Андрей так сильно поседел за короткий срок? Может быть, это как-то связано с тем самым событием, что их рассорило? Ведь не может быть, что один решил красть у другого ни с того ни с сего?
И ведь если спросить прямо — наверняка не ответит. Опять отшутится, сменит тему, да так, что я и не вспомню, о чем вообще спрашивала…
Остаток дня я пыталась придумать, как лучше поговорить с Фиником, чтобы он не ушел от ответа и я наконец смогла уяснить, чего же, собственно, мне стоит опасаться и от чего держаться подальше.
Вечером он не пришел. Уже улегшись вместе с малышкой спать, сквозь сон услышала шаги на лестнице — кто-то поднимался. Сил, чтобы окончательно проснуться и встать, не было. Все, на что меня хватило — сделать мысленную пометку поговорить за завтраком.
Но за завтраком поговорить тоже не получилось. Когда я рано утром спустилась в кухню, на столе стояла ваза с разноцветными герберами и маленькая записка: «Доброе утро! Не скучайте!»
Крупные яркие цветы притягивали взгляд, и хоть они и выглядели как ромашки-переростки, были при этом настолько праздничными, что от одного их вида повышалось настроение. Должно быть, Андрей принес их вечером, но, увидев, что я его не дождалась — оставил здесь.
Усевшись за стол, подперла кулачком щеку. Какие все-таки странные у нас отношения или, скорее, их отсутствие. С его стороны постоянные шутки и намеки на возможный роман, а то и что-то посерьезнее, цветы, подарки… С моей… Я все еще считала, что мне рано начинать с кем-либо встречаться. Я уже была замужем, у меня на руках дочь, и в первую очередь нужно думать о ее интересах. Хотя уже не раз представляла нас с Фиником вместе.
День тянулся своим чередом. Я приготовила обед и ужин и прошлась с тряпкой по дому, убрав отовсюду пыль. Перекинулась парой ничего не значащих фраз с по-прежнему сидевшей в холле Ирен. Она как раз читала очередной вампирский романчик. На сей раз на обложке гордо значилось «Живые мертвецы в Далласе».
— Андрей сегодня так рано ушел, — посетовала я, надеясь узнать хоть какие-то подробности.
— Угу. Выгодное деловое предложение, пришлось еще ночью выехать за город, — откликнулась девушка, переворачивая страницу. — У тебя что-то сгорело.
— Ммм? — я обернулась, принюхиваясь. — Вроде ничем не пахнет.
Да и что могло сгореть, если на плите ничего нет? Уже все выключила, убрала в холодильник и даже проветрить успела.
— Если я говорю, что сгорело, значит, сгорело. Сходи проверь, — безапелляционно заявила Ирен.
Алечка у меня на руках беспокойно заерзала. Я поцеловала малышку в щечку, поудобнее перехватывая. Делать мне больше нечего, как ходить туда-сюда с ребенком на руках. Сейчас я как раз собиралась подняться наверх, чтобы сменить подгузник, а не бестолково проверять то, что в проверке не нуждалось.
— Если тебе так надо, сама и иди, — раздраженно бросила я, ступая на лестницу.
Однако стоило сделать всего пару шагов, как я остановилась, втянув носом воздух. Мне самой вдруг почудилось, что чувствую какую-то гарь. Ирен вдруг отбросила книгу в сторону и медленно поднялась с места. Но прежде чем я успела что-либо сказать, прозвучал хлопок. Это было похоже на взорвавшуюся петарду или лопнувшую автомобильную шину. Будь я где-нибудь на городской улице — даже не обратила бы внимания. Мало ли где и у кого что бабахает. Вот только сейчас по лицу Ирен я поняла — что-то не так. Еще один хлопок — она сорвалась с места к двери, а я так и осталась стоять, беспомощно оглядываясь.
Полувампирша выбежала на улицу, и с того места, где я находилась, было видно, как она стремительно бежит к воротам, а те вдруг срывает с петель. Грохот и свист, от которого заложило уши, настиг спустя несколько мгновений. Словно вместе со слетевшими воротами сотрясся и фундамент дома. Заложило уши. Сигнализации соседских машин и лай собак доносились словно через слой ваты.
Восемь мужчин в черном обмундировании, похожие на группу военных, высыпали в наш двор. Обвешанные оружием, в бронежилетах. Все, что в тот
момент я чувствовала — страх. Сковывающий волю, парализующий, мешающий дышать.
Ирен в ярких шортах и простой футболке одна против восьмерых вооруженных и опасных мужчин. Она атаковала первой. Стремительный бросок, выпад, удар — и вот уже первый из противников стоит на коленях, прижимает руку к горлу и, задыхаясь, харкает на землю кровью. Двое направили на нее автоматы, но не ожидали от модельной красотки, что она обезвредит их еще до того, как они успеют выпустить очередь. Всего несколько мгновений — и Ирен выбила у них оружие, забирая его себе, одного нападавшего отправив в нокаут, а второго используя в качестве живого щита. Правда, живым он был недолго — его же собственные товарищи, целясь в полувампиршу, расстреляли его.
