Как оказалось, первый курс велись общие базовые предметы для всего потока, на группы делили чисто формально. А вот со второго уже начинался выбор профильного направления. Окончательно будущую профессию выбирали лишь к четвертому курсу.
Так далеко заглядывать было рано, а потому Аня внимательно слушала все, что могло пригодиться ей для поступления.
Когда вводная лекция закончилась, их распустили до завтра. Можно было вернуться в «Шляпку» и почитать выданные учебники. Но, поколебавшись, Аня все же решила, что пойдет проверять оставшиеся контрольные. Она не была уверена, что все сделает правильно без Олега, но, как сказал повелитель, Франц никогда не проверял ничего за ней. Похоже, тот просто решил, что это больше не его проблема.
Она снова сидела в одиночестве в тишине кабинета боевого мага, когда раздавшийся из ниоткуда голос заставил ее вздрогнуть:
— Ну как успехи? Сегодняшние речи вдохновили тебя на подвиги? — тон невидимки был как всегда насмешливым и воодушевленным.
— Да, было довольно любопытно… а ты где был? — Аня зачеркнула неправильный вариант ответа на бумаге, вывела оценку и взялась за новый листок.
— То тут, то там… Скучала без меня? — искушающим тоном спросил темный маг.
— Не так чтобы очень. Зато узнала много всего интересного, — с деланным безразличием сказала она.
— И о чем же?
— Например, о том, что тебя предал и заточил в твой куб лучший друг, — она не удержалась и хмыкнула.
Невидимка с минуту не отзывался, а потом заметил довольно прохладным тоном:
— Злорадствуешь?
— Разве что самую капельку, — честно призналась Аня. — Согласись, есть в этом какая-то высшая справедливость.
— Ты путаешь причину со следствием, — наставительно заметил Олег. — Справедливостью или возмездием это можно было бы назвать, только если бы это произошло уже после того, как я оставил тебя одну в новом для тебя мире. Но тут и там ситуации не равнозначные. Я не подвергал тебя смертельной опасности и не замуровывал заживо.
— Не смей оправдываться! — не выдержав, она хлопнула по столу ладонью. Стопки работ опасно пошатнулись, и Ане даже пришлось поддержать крайнюю, чтобы та не упала. — Ты поступил подло!
— У меня были причины так поступить, — невозмутимо отозвался невидимка.
— Ну так значит, и у твоего друга вполне могли быть весомые причины от тебя избавиться, так, хочешь сказать? — из-за захвативших эмоций она невольно начала повышать голос.
— Могли, почему нет, — совершенно спокойно ответил Олег.
— Да черта с два! Ты что вообще такое говоришь?! Ничто не может оправдать предательство.
— Слышала что-нибудь о проблеме вагонетки? — неожиданно спросил он. — Когда что бы ни выбрал – не замараться не получится.
Аня резко замолчала. Она чувствовала себя так, будто была шариком, из которого выпустили разом весь воздух.
Проблема вагонетки? Это когда на одной дороге одна жизнь, а на второй сразу несколько. Остановить вагонетку нельзя, можно только решить, по какому пути ехать.
И к чему это он сейчас говорит? Может быть, намекает на то, что сейчас сама Аня стоит перед таким же точно выбором? Если она поможет повелителю тьмы выбраться, то поможет тысяче темных. Они вновь обретут лидера и смогут бороться за свои права. Вот только наверняка у этой борьбы будут свои жертвы. Жертвы, которые останутся на совести Ани.
Или же она оставит все как есть… какое ей дело до притеснений темных магов? Сама-то она – светлая.
— Тогда давай начистоту? — вдруг спросил Олег. — Я могу быть честным, если ты захочешь. Больше никакой лжи, экивоков и недомолвок. Ты одна во всем мире, кто может вытащить меня из куба, и я готов на многое, чтобы ты это сделала. Но даже если не сделаешь… Что ж, я в любом случае могу помогать тебе. Хочешь ты того или нет. Что мне еще остается? Когда тебя не слышат, бестелесное существование слишком бессмысленно.
— Я больше не могу тебе доверять, — глухо призналась она. И это было правдой. Но от этой правды было плохо прежде всего ей самой. Что бы она ни говорила, невидимка по-прежнему оставался ее единственным другом.
И ведь в худший момент ее жизни он был рядом.
В памяти моментально воскресли события того злополучного дня. Марк, подкарауливший ее у школы, его попытки узнать секрет ее фокусов. И темный вонючий контейнер. С грязными склизким стенками, удушающе пахнущий гнилью.
Все это было настолько живо, что девочку мгновенно замутило, сердце учащенно забилось. Захотелось куда-нибудь на воздух, чтобы ветер ударял в лицо, чтобы солнце слепило глаза.
Подальше от проклятых воспоминаний.
— Если я наврежу тебе, то лишусь связи с реальным миром. Пятнадцать лет, когда никто мне не отвечал… Аня, я, конечно, вполне мог свихнуться за это время, но не настолько, чтобы не понимать, насколько ты ценна.
На глаза навернулись непрошенные слезы, а в горле застрял комок.
— Больше никакой лжи! Никакого обмана! — потребовала она дрожащим голосом.
— Никакой лжи. Даю слово. И в знак того, что я собираюсь сдержать свое слово, я кое в чем признаюсь тебе.
Она буквально кожей почувствовала, что сейчас прозвучит что-то, что ей очень-очень не понравится. Захотелось закричать: «Замолчи! Не надо! Не хочу ничего знать!», но она молчала, лишь до боли кусая губы.
— Тот случай… после которого ты согласилась отправиться через портал, — он вдруг выдохнул с каким-то чересчур показным сожалением. — В общем, должен признаться. Я знал, что так будет.
— Нет, — она с трудом сглотнула, не желая признавать очевидного. — Нет! Нет! Ты не мог…
И вот она снова в этом чертовом контейнере. Темнота и обмазанные гнилью стенки. Они сужаются, того и гляди раздавят ее. Только на этот раз никто не успокоит, никто не придёт на помощь.
Она выбежала из кабинета и, не разбирая дороги, кинулась вперед. На улицу, подальше от затхлого воздуха, подальше от навязчивых образов прошлого, подальше от лжи и предательства.
Только оказавшись на одной из скамеек в сквере Академии, она вспомнила, что оставила двери кабинета открытыми. Впрочем… плевать.
Сейчас она жадно глотала свежий воздух, судорожно держась за край скамейки, и до возможных проблем с Францем ей не было никакого дела.
— Я думал, у нас минутка откровений, — хмыкнул над ухом Олег. — Что-то ты слишком бурно реагируешь.
— Не хочу иметь с тобой ничего общего, — твердо произнесла она.
— Да ладно тебе. Нельзя же быть такой наивной. Это вполне естественно, что я пытался тобой манипулировать. Я думал, ты оценишь мою откровенность, — по голосу было понятно, что ее реакция ничуть не смутила повелителя тьмы.
— Что я должна оценить? Что ты один из тех, из-за кого мне по ночам снятся кошмары? Что ты тоже приложил руку к худшему воспоминанию в моей жизни? — прошедшие мимо ученики обернулись на нее, заставив девочку резко замолчать.
