— С вас триста пять серебрушек. Вот наименования купленных товаров с их ценами.
Сколько?! Слепая богиня! Вытаращив глаза от удивления, дрожащей рукой взяла лист. Внизу действительно было подписано: «Итого — триста пять серебрушек». Ну ничего себе! А быть магом — накладное дело! Неудивительно, что Арквил ничего не ест — с такими ценами на волшебные штучки не только есть перестанешь.
Стараясь не показывать замешательства, вытащила кошелек. Столько серебра там не было. Зато было несколько золотых монет, которые ценились по отношению к серебру как один к ста. Рассчитавшись с продавцом, положила бумагу и червей в корзинку, убрала подальше кошель и вышла из магазина.
Как же все-таки приятно выбраться на свежий воздух! Улица с высаженными в одну линию деревьями, между которыми стояли скамейки, была не слишком оживленной. Ждать Томаса оставалось еще как минимум полчаса, и я направилась к ближайшей лавке.
Я только что отдала три золотых! Деньги никак не желали выходить у меня из головы. Это была самая большая покупка в моей жизни. В нашей деревне на эту сумму можно прожить как минимум год. Чтобы чем-то занять себя, вытащила бумагу с ценами и принялась рассматривать.
Ромашки — три серебрушки, Ундария перистая — десять серебрушек… и на что только деньги потратила?.. Земляные черви. Особенные — двести серебрушек… шкурка рогонога… Стоп! Все внутри буквально заледенело.
…Земляные черви. Особенные — двести серебрушек…
Но… там же было написано, что они стоят десять? Как же так? Меня что, обманули?
Вскочив и прижимая к себе корзинку, я бросилась обратно в лавку. Продавец в этот момент как раз выходил из нее с небольшим кожаным чемоданчиком в руке.
— Подождите, подождите, кер… — быстрый взгляд на вывеску, и я понадеялась, что угадаю, — кер Вреднер! Тут ошибка, вы неправильно указали цену!
— Что? Кера, возьмите свои слова обратно, за сорок лет управления магазином я никогда ничего не путал! — он недовольно поджал губы, вытаскивая из кармана длинный изогнутый ключ, но вместо того, чтобы вставить его в замочную скважину, лишь поводил им в воздухе.
— Посмотрите сами! — я сунула ему бумагу с ценами под нос. — Земляные черви стоили десять! А вы взяли в двадцать раз больше!
Вреднер поморщился как от зубной боли.
— Земляные черви и стоят десять. Но вы взяли особенные. Они дороже.
— Но… — я замялась, не зная, что сказать. — Я просто не нашла других. Вы должны были предупредить меня! Пожалуйста, позвольте обменять!
От осознания сделанной ошибки и ее стоимости начинало тихонько колотить.
— Мне некогда, я уже уезжаю, — отмахнулся от меня мужчина.
— Пожалуйста! Это ведь не мои деньги! Дайте хотя бы вернуть этих особенных, кер… — я вцепилась ему в локоть, но тот грубо стряхнул меня.
— Что за манеры?! Отойдите, или я вынужден буду вызвать полицию.
— Это займет всего минуту, пожалуйста, разрешите мне вернуть червей!
— Уже экипаж приехал, я опаздываю!
Лавочник быстрым шагом направился к остановившейся в нескольких шагах карете. Мне только и оставалось смотреть, как он садится в нее и уезжает. А вместе с ним и исчезала надежда исправить ситуацию.
Зло ударила рукой в дверь его магазина. Кулак обожгло болью, из глаз брызнули слезы, а дверь лишь молчаливо вспыхнула зеленым. Слуги нечистого — вот кто эти маги! Чтоб их всех после смерти в душегубку забрало!
Лелея ушибленную руку, медленно поплелась обратно к скамейке.
На коробочку с «особенными» червями смотрела уже с откровенной ненавистью. Слепая богиня, как же теперь это исправить? Да и Арквил тоже хорош! Зачем мне дал с собой столько денег? Все, что он заказал, стоило гораздо меньше. Чтобы меня ограбили по дороге? Так вот меня и ограбили! Так ему и скажу!
По щекам побежали злые слезы, которые я то и дело смахивала. Двести серебрушек… не пять, не десять… двести!
Вспомнилось, как пару лет назад отчим послал меня на базар, купить ткань ему на новую рубаху, и где-то по дороге у меня выпала пара медных монет. Даже не серебрушка. Я пол дня ходила туда-сюда пытаясь отыскать пропаду, да только без толку.
Ох и драл он меня в тот день за волосы! Чуть лысой не оставил! Что же со мной теперь Арквил сделает? С другой стороны, червей я ему принесу. Может, еще и ничего? Может, эти особенные такие, что их прям есть можно? А вкус лучше любого мяса и рыбы? Да за такие деньги они должны и шелк прясть, и от всех болезней излечивать, и сами серебром какать!
Бросив коробочку обратно в корзинку, громко шмыгнула носом.
Лавка «Все для всего» молча взирала на меня своими пустыми черными окнами-глазницами.
На мгновение даже появился соблазн разбить одно из них, залезть внутрь и забрать свои деньги, но я тут же отмахнулась от этой мысли.
И, тем не менее, за оставшееся время до приезда Томаса желание забраться внутрь возникало еще не раз и не два. Противный старикашка! Вот что ему стоило задержаться на минуту и поменять товар? Чтоб ему всю поездку икалось! Чтоб его понос пробрал! Чтоб он сам своих червей сожрал!..
— Эй, Айна, ты что, плакала?
За злыми мыслями я и не заметила, как мой возничий уже пригнал телегу, успел спешиться и сейчас взволнованный стоял рядом.
— Нет, — соврала я, вытирая щеки.
— Но я же вижу, — парень подхватил мою корзинку и подал мне руку, предлагая опереться. — Ты ушиблась? Упала где? Или обидел кто?
Я неопределенно кивнула, ожидая, что Томас сейчас снова продолжит бомбардировку вопросами, а затем перейдет с темы на тему, не дожидаясь ответа. Но тот молчал, встревоженно глядя на меня.
— Ах, да. Ты говорил, что тебе попадет, если обратно не довезешь… — фыркнула, понимая, чем вызвана его тревога — за себя боится.
— Да что ты такое говоришь?! Тебе идти не больно? А ну пошли к телеге, все расскажешь.
Томас усадил меня на телегу, опустевшую без мешков с зерном, и там же устроил рядом со мной корзинку. Сам сел на козлы и стегнул лошадь. Та медленно двинулась, колеса застучали по мостовой. Я зажмурилась и опустила голову на согнутые колени. Томас молчал, телега то и дело подскакивала на мелких камушках. Вокруг раздавались чьи-то голоса, скрипы проезжавших мимо телег, зазывалы кричали, приманивая народ в их магазинчики. Я поняла, что мы выехали из города по тому, как неуловимо изменился воздух и стало гораздо тише. Телега остановилась. Я открыла глаза, поднимая голову, и увидела, что Томас сидит напротив меня, по-прежнему очень взволнованный и напряженный. Не выдержав этого его взгляда, я как на духу рассказала ему, что случилось. Про особенных и обычных червей. Про то, как заплатила лишние двести серебрушек и не смогла вернуть ненужную дорогую покупку. По мере моего рассказа выражение лица Томаса светлело все больше. Под конец я не выдержала и спросила прямо:
