Поселившееся внутри после этой новости нехорошее предчувствие не отпускало долго.
Пришедший несколько часов спустя Арквил подтвердил слова отца, что меня действительно возжелал видеть сам Король. Это было странно и пугающе. Вспомнились слова Пресветлого, что многие захотят меня использовать из-за моей способности, но я, хоть убей, не могла понять, как я могла быть хоть кому-то полезна. Разве что как целитель для тех, кого прокляли.
Следующей новостью стало, что для Милы наняли учителя. Теперь она должна была заниматься с утра и до обеда с гувернанткой, которая преподаст ей этикет и основы алфавита и счета. Это было странно, но возражать я не стала — в конце концов, это действительно только на пользу ребенку.
Вот только первые два дня я просидела, занимаясь вместе с ней — рассказывала миниатюрная пожилая женщина интересно, и о многом я слышала впервые.
Арквил был снова вежлив, приветлив и улыбчив. Когда он не уходил по делам, то много времени проводил со мной и Милой. Памятуя о его предупреждении, я старалась лишний раз не провоцировать мага, мучительно краснея каждый раз, когда мы случайно соприкасались рукавами или внезапно оказывались вдвоем в одной комнате.
Он вообще практически не говорил о своих делах, о том, чем занимается во дворце, а мои вопросы были встречены мягкими отговорками, тем не менее, дающими понять, что эта тема меня не касается.
Кер Валентайн бывал дома не часто, но каждый раз, когда я его видела, он был усталым и хмурым, а один раз обмолвился о беспорядках в столице и попросил быть осторожнее.
При этом Арквил об этом даже не заикался, хотя, может, это лишь потому, что я избегала оставаться наедине, а при Миле подобные темы поднимать действительно не стоило.
На утро третьего дня я не выдержала.
Именно сегодня Пресветлый приглашал меня в главный храм, обещая рассказать обо всем. Что именно заключалось в этом «всем», я не знала, но нервничала все сильнее.
Я чувствовала себя мухой, попавшей в паутину. Выяснить бы еще, кто тот таинственный паук, что плетет сети. О деле с Томасом и Лавочником я не напоминала Арквилу, боясь показаться навязчивой, а кер не спешил что-либо рассказывать сам. Но если он выполнил обещание и Томаса уже допросили — скорее всего, злоумышленник уже знает о том, что это из-за меня. Знает он и о том, что из-за меня же не удалось покушение на Бальтазара.
Чем бы ни было происходящее, кажется, я уже втянута в него так, что самой и не выбраться.
Может быть, действительно стоит выслушать церковника? В конце концов, это просто разговор, чтобы получить информацию. А она лишней не бывает, особенно в моем случае.
Когда Арквил утром собирался уходить, остановила его в холле.
— Кер, могу я спросить? О том, что происходит? Вы говорили, что магам в столице сейчас небезопасно… — как ему дать понять, что мои расспросы из-за волнения? И пусть я ничем не могу помочь, оставлять меня в неведении относительно того, что происходит в Сейферте, на мой взгляд, было неправильно.
— Все хорошо. Айна, я вполне могу постоять и за себя, и за тебя, не бери в голову, — в очередной раз улыбнулся он, — лучше скажи, как продвигаются уроки Милы? Я подумал, что, может быть, стоит нанять учителя хореографии? У нее столько энергии, было бы неплохо, если бы она могла выплеснуть ее в танцах…. И да, я оставил тебе деньги на тумбочке. Мила мне все уши прожужжала про игрушку, которую ты ей не купила.
— Кер… Вы меняете тему, — решила стоять на своем я.
— Ну что ты хочешь услышать? — устало выдохнул он. — Айна, просто не лезь в это дело. Я недоволен уже тем, что отец пообещал Королю твое присутствие на предстоящем балу.
— Не лезть? Кер… Я ведь уже влезла! Если я буду знать, что творится, то хотя бы смогу если не постоять за себя, то хотя бы знать, чего опасаться.
— Айна, ты ведь даже не маг, — он поднял к глаза к потолку, и у меня возникло ощущение, что он считает про себя. — Хорошо, я… подумаю, о том, чтобы подумать на тему того, стоит тебе знать подробности дела или нет.
— Подумаете, чтобы подумать?
— Именно так.
Ах, он… аристократ! Пришлось буквально прикусить себе язык, чтобы снова не послать его к нечистому с такими витиеватыми формулировками. Это ведь не только моя безопасность! Но и безопасность Милы! А что если злоумышленник захочет отыграться за раскрытие его связи с Томасом?
Когда маг ушел, я буквально не находила себе места. Мила начала занятие, а я никак не могла заставить себя пойти к ней.
Сначала оделась, взяла, на всякий случай, деньги, оставленные кером, и просто вышла подышать свежим воздухом.
Пресветлый? Нет, мне совершенно не нужно было к нему идти. В конце концов, я даже не знала, где располагается главный храм. Подумаешь, первый же спрошенный прохожий указал мне нужное направление.
И вообще, кер Валентайн сказал, что в столице небезопасно.
Вот только ноги уже сами вели меня за ответами.
Главный храм был большим и величественным. Он возвышался над городом, шпилями уходя в небо. Я ненадолго замерла, с восхищением наблюдая за тем, как людской поток, разделенный на две части, входит и выходит из храма. Отец рассказывал, что паломники идут со всей страны, ведь именно в этом храме хранится повязка, которой, по преданию, закрывала себе глаза богиня, когда была на земле.
Идти туда было боязно. Я пытаюсь получить ответы, вот только вполне может оказаться, что Пресветлый и есть тот злодей, что стоит за всем.
Рядом с храмом было много попрошаек, нищих, просивших милостыню. Увидев безногого старика и жавшуюся к нему чумазую девочку, я с трудом подавила в себе порыв отдать все, что у меня при себе было.
Подойдя еще ближе, я влилась в плотный поток людей и только тогда заметила показавшуюся знакомой фигуру в черном платье. Сделав еще несколько шагов, я поняла, кто это.
— Елена!
Она обернулась на мой голос. Выглядела она уже значительно лучше, разве что излишняя худоба указывала на недавно перенесенную болезнь.
Забыв обо всем, я кинулась к ней на шею, крепко обнимая.
— Елена! Тебя отпустили из госпиталя? Вот Мила обрадуется…
— Я сбежала, — разом изменившись в лице, тихо призналась сестра.
— Что? Но что случилось? Это тот доктор? Он обидел тебя?! — я не на шутку разозлилась на этого докторишку, посмевшего плохо обращаться с моей сестрой.
— Нет, нет… Ричи тут не при чем, — сестра воровато обернулась и, оценивающим взглядом скользнув по мне, вдруг прищурилась. — У тебя деньги есть?
— С собой? Немного… А что случилось? — злость разом сменилась страхом за Елену. Что могло с ней случиться в госпитале аристократов?
— Идем, — все так же оглядываясь, она вывела меня из толпы, заводя за угол храма, подальше от чужих глаз. Ее серьезность и целеустремленность, с которой она шла, пугали.
