Не хотелось думать плохо о сестре, но, может быть, люди действительно меняются? В конце концов, даже отчим, когда только стал жить с мамой, вел себя вполне прилично.
От сравнения сестры с отчимом меня буквально передернуло. Даже доктор заволновался и снова принялся дотошно выспрашивать о самочувствии.
После того, как Ричард ушел, я все так же сидела в одиночестве, накручивая себя то по поводу сестры, то по поводу новой рыжеволосой служанки. К тому времени, когда внизу хлопнула входная дверь, я была готова на стенку лезть от скуки.
Ужин принес Арквил. Дверь открылась, и он вошел вместе с подносом. Рукава закатаны, верхние пуговицы на рубашке расстёгнуты. От его улыбки перехватило дух, и даже жалобы на то, что пришлось просидеть целый день взаперти, так и не сорвались с языка. Первым делом я спросила о Миле, боясь, что девочка переживает из-за меня. Но оказалось, она даже не знала, что со мной что-то не так. Арквил сказал ей, что я отправилась в родную деревню на несколько дней и скоро приеду обратно.
— Сама посуди, она такая шустрая, а тебе особенно лучше не двигаться.
Это было неправильно, но моя обида на Елену частично перенеслась и на ее дочь, поэтому спорить я не стала.
Мы ели вместе, прямо на кровати, смеялись, кер рассказывал о том, чем занимается во дворце. Про научные исследования, курирование экспериментальных проектов. Половину слов, что он говорил, я не понимала, но все равно слушать его, так увлеченно рассказывающего о каком-нибудь зелье, было безумно интересно. Я кивала в нужных местах, даже задавала вопросы, и кер, распаляясь еще больше, начинал вдаваться в тонкости своей работы.
Ужин был давно съеден, а я к концу беседы была настолько вдохновлена, что попросила у кера что-нибудь почитать про варку зелий для начинающих.
— А помните ту мазь, кер? Когда у меня руки чесались после уборки, я помазала — и все прошло! Это ведь действительно волшебство, пусть и без волшебства. Может быть, я и сама смогла бы сделать что-то подобное? Вы же сами сказали, что это очень похоже на готовку.
— Хм… Если так интересно, лучше начать с варки мыла и шампуня. Думаю, даже Миле будет интересно.
Мысли о веселящейся с пеной племяннице вызвали улыбку. Все-таки я привыкла и успела привязаться к девочке. Увидев, что я загрустила, Арквил заявил, что мне пора спать, проследил, чтобы поудобнее легла, и подоткнул одеяло. Кажется, даже мама в детстве так не заботилась обо мне. Последовавший поцелуй не был страстным, но от прикосновения его губ по телу разлилась нега, наполняя до краев ощущением счастья и тепла.
Глава 16
Следующие три дня я так же провалялась в постели, читая учебники для начинающих травников и пытаясь продраться сквозь незнакомые слова и термины, а вечерами засыпала Арквила вопросами на тему прочитанного, перемежая их с вопросами о племяннице. И если на первые кер отвечал охотно и много, то после очередного «А что она кушала? А в чем ходила гулять?» мужчина буквально взвыл и пообещал уже завтра устроить мое триумфальное возвращение из деревни.
— Но только и ты пообещай, что будешь лежать, а не прыгать вместе с Милой и уж тем более не брать ее на руки!
Пришлось клятвенно заверить, что буду паинькой.
После того, как Миле сообщили, что я вернулась, дни стали веселее, и к моему изучению различных трав и способов приготовления отваров из них прибавилось общение с племянницей. Девочка первое время обижалась на меня, что я уехала, не предупредив ее, но быстро оттаяла и даже утащила для меня с кухни мармелад.
— Это тебя так тот злой дядька набил? — серьезно спросила она, когда я попыталась объяснить, почему должна больше лежать и меньше прыгать по лестницам особняка.
Я даже не сразу поняла, что речь идет об отчиме. Покачав головой, честно призналась, что на меня упало бревно, а затем все-таки пришлось немного приврать, чтобы закончить моралью:
— Гуляла в грозу. Не стоит так делать.
Мила серьезно покивала и погладила меня по плечу.
— Я буду тебя лечить.
Так мы и играли в доктора и пациента, а когда приходил настоящий доктор — Мила сидела рядом и слушала с преувеличенной серьезностью. Даже после того, как Арквил принес ей несколько новых кукол, она продолжала крутиться рядом, приносила мне пить, следила, чтобы солнце не светило на меня, и поправляла одеяло. Видя, как она переживает, хоть и старается не подать виду, мне стало стыдно. Наверное действительно для нее лучше было думать, что я уехала. Ведь она точно так же рассталась с матерью — та долго болела, и, в конце концов, ее забрал доктор. Мысли об этом вызывали только злость на непутевую сестру. Она бы уже давно могла забрать девочку к себе, но почему этого не сделала? Неужели нисколько не переживает за собственного ребенка?
В порыве эмоций я написала сестре записку, попросив новую служанку отнести ее в главный храм. Где еще искать сестру, я не знала, так что оставалось надеяться, что мое короткое послание найдет адресата. В письме я просила о
встрече, написала, что «племянница очень скучает по тете», хотя на самом деле Мила о ней после единственной встречи пока не спрашивала.
Полноценно ходить доктор Ричард разрешил мне только накануне бала.
— Может быть, сказать, что я еще не поправилась? — с надеждой спросила я кера, когда тот пришел домой.
— Я сам не слишком рад тому, что ты пойдёшь, — нахмурился он в ответ на мою просьбу.
— Кер, вы ведь подскажете, что надеть? — встрепенулась я.
На это мужчина расплылся в довольной улыбке. Как оказалось, он уже заказал по моим меркам платье, и его должны были доставить за два часа до начала празднества.
Когда его наконец принесли, я даже не поняла сначала, что эта огромная коробка, больше похожая на саркофаг, и есть платье. Я не то что сама надеть — даже вынуть его смогла с трудом. Под подъюбники надевались огромные кольца, закрепленные на полупрозрачной ткани, и когда я все-таки смогла водрузить на себя наряд — он оказался огромным.
— Ты как принцесса! — плясала вокруг меня обрадованная Мила. — Такая красивая! Я тоже хочу такое!
Когда я отказалась утягивать корсет, рыжая служанка принялась причитать, что так не принято, и в тех домах, где она раньше служила, никто из дам не выезжал на прием, не утянувшись на три-четыре пальца.
Я, может быть, и была бы рада сделать так же — все же не хотелось, чтобы керу Арквилу пришлось краснеть за меня — вот только когда корсет пытались затянуть, все ушибы и ссадины давали о себе знать, и я с трудом удерживалась, чтобы не начать выдавать все, что когда-то слышала от пьяного отчима.
Обошлись тем, что служанка сделала мне какую-то затейливую прическу, потратив на нее все оставшееся время. Я нервничала с каждой минутой все сильнее и сильнее. А вдруг я сделаю что-то не так? Надо было все-таки упросить кера Арквила дать мне пару уроков танцев. Я ведь даже не подумала об этом, а он не предложил.
