Джимом звали конюха, что выехал в Долиш с письмом маркиза.
– Разумеется, ваша светлость. Но, насколько я понимаю, ваша светлость примет завтра участие в торгах.
– Они не начнутся раньше полудня, а я обернусь до завтрака, к Тревельяну поеду в фаэтоне.
– Слушаю, ваша светлость.
Бен собрал вечерний костюм маркиза и двинулся к выходу:
– Покойной ночи, ваша светлость.
Но маркиз уже не слушал, он полностью погрузился в размышления. Приблизительно через час, все хорошенько обдумав, он лег. Перед тем как уснуть, маркиз успел удивиться, насколько умно все рассчитал. Да, он превзошел самого себя, поэтому можно завтра сделать себе в награду за собственную сообразительность маленький подарок, скупив, не считаясь с расходами, всех мало-мальски приличных лошадей.
Стоя на коленях и мурлыкая под нос какую-то песенку, Аджанта мыла пол. День был прекрасен, и она решила, что если управится быстро, то сходит в лес полюбоваться на колокольчики. Раз в году, всего лишь на неделю, лесные лужайки неподалеку от их дома превращались в голубой ковер. Аджанте нравились колокольчики: они были того же цвета, что и ее глаза. И мама как-то раз сказала:
– Каждый раз по весне любуюсь на колокольчики, и их красота живет потом во мне целый год. А когда на душе тоскливо, правда, такое бывает нечасто, вспомню их – и на сердце становится легче.
– О мама, как ты поэтична, – сказала тогда Аджанта с иронией в голосе.
– А я и не могу быть другой, когда у меня есть твой папа и четверо самых восхитительных в мире детей.
«Пойду и погляжу на колокольчики. Они заставят меня забыть о счетах, которые пришлют к концу месяца и о сапогах для верховой езды, так некстати понадобившихся Лилю», – пообещала она сама себе. Она тревожилась за Лиля не меньше, чем отец. «Позаботься о папе», – это были последние слова мамы, обращенные к ней перед смертью. Но ее отец после смерти жены был в ладу с собой только тогда, когда забывался писательской работой, помогавшей ему отвлечься от незаживающей раны – потери самого близкого человека.
А Лиль по характеру был иным. Он был молод и очень хорош собой, поэтому хотел не только упорно работать, но и иметь какие-нибудь развлечения, подобно своим однокашникам. Но для их семьи было не по силам наскрести денег и на его содержание, и на пристойную одежду, и на карманные расходы, которые, разумеется, были необходимы, чтобы хоть когда-нибудь позволить себе маленькое удовольствие. «Если бы я могла заработать немного денег», – думала Аджанта.
Но какие возможности были для этого в маленькой деревушке, где и жило-то от силы две сотни человек. Но все же, потому что солнышко светило радостно, потому что. она сегодня увидит колокольчики, Аджанта напевала.
Внезапно прямо перед ней на каменном полу кухни возникли, словно по волшебству, два черных блестящих предмета, в которых Аджанта узнала блестящие ботфорты. Она взглянула вверх, вскрикнула от неожиданности и села на пятки. Посреди кухни стоял необычайно элегантный, очень красивый и важный мужчина, так бесцеремонно, по ее мнению, ворвавшийся вчера в их дом. Оба, и маркиз и Аджанта, были удивлены. Маркиз перед этим долго дергал веревочку звонка, и, наконец, решил, что он сломан.
Он прошел в дом через незапертую входную дверь, в надежде, что кто-нибудь скажет ему, где священник, заглянул в гостиную. Комната была невелика, ковер на полу довольно изношен, однако здесь было очень уютно. В комнате никого не было. Никого не было и в кабинете, уставленном с полу до потолка книжными полками. Книги лежали также на всех столах и стульях, и даже на полу. Маркиз решил, что единственная надежда кого-нибудь найти, спросить у прислуги. Он направился в столовую, думая, что она должна быть расположена рядом с кухней. Лишь на кухне он увидел женщину, моющую пол, и хотел было обратиться к ней, когда по золотому мерцанию волос узнал в этой женщине Аджанту.
Когда девушка взглянула на него, маркизу показалось, что она еще прелестней, чем вчера. На мгновение он забыл, что хотел сказать и произнес первое, что пришло в голову:
– Зачем вы моете пол? Неужели больше некому этим заняться?
– Почему же, есть. Полдюжины женщин из деревни с радостью стали бы убираться у нас. Но им нужно платить.
Потом она подумала, что показывать собственную нищету незнакомцу – недостойно. И с недобрыми нотками в голосе спросила:
– А вам что угодно? Зачем вы пришли?
– Я хотел бы видеть вашего отца.
– Он в отъезде, его не будет до вечера.
Губы маркиза сжались, затем он проговорил:
– В этом случае, мне бы хотелось поговорить с вами, мисс Тивертон.
– О чем? Вы разве не видите, что я занята.
– То, что я хочу сказать – очень важно, срочно и, как ни странно, непосредственно касается вас.
– Касается меня? Не могу вообразить себе, как меня могло бы касаться что-либо из того, о чем вы собирались говорить с моим отцом, мистер Стоу.
Маркиз улыбнулся. Улыбка очень шла ему:
– Большинство молодых особ не ожидают от меня иных тем разговора, как о них самих.
Аджанта не слушала. Она глядела на пол. Осталось домыть еще половину.
«Нельзя ли попросить его подождать, пока я закончу», – думала девушка. Потом она решила, что он может остаться и наблюдать за ней, что поставит её в затруднительное положение.
– Надеюсь, вам не потребуется много времени. У меня еще много уборки. Кроме того, нужно готовить ленч.
Маркиз не ответил. Он смотрел, как она снимает фартук из мешковины. Под фартуком было платье дешевого ситца, скорее всего самодельное. Однако оно не могло скрыть изящества ее фигуры: у Аджанты была тонкая талия, стройные бедра, и, насколько маркиз мог догадываться, длинные, сильные ноги. Он вспомнил, что еще в первый раз заметил, что она похожа на юную греческую богиню. И греческое имя больше бы подошло ей, чем индийское.
Она не спеша опустила закатанные рукава и аккуратно застегнула манжеты. Отодвинув ведро и прислонив швабру к стене, она сказала:
– Может быть, вы пройдете в гостиную. И, пожалуйста, постарайтесь долго меня не задерживать, иначе не останется времени сходить посмотреть на колокольчики.
Сказав, поняла, что думая вслух, при этом не желает посвящать в свои очень личные переживания докучливого незнакомца.
– Колокольчики? – сразу заинтересовался маркиз.
– В лесу, за садом. Но вас это не касается.
Маркиз ничего не ответил и молча последовал в гостиную за Аджантой. Там он понял, что уют комнате придает множество цветов, расставленных на каждом столе. Казалось цветы излучают свет, а оттенки нарциссов перекликаются с золотом волос хозяйки. Она остановилась у камина и подняла на него свои голубые глаза. Он понял, почему Аджанта хотела посмотреть на колокольчики.
