Неужели он оставит Олана там? Неподалеку на привал остановился небольшой караван, и Дэмиор, попросив приглядеть за нами, уехал.
Познакомившись с путешествующей семьей, мы присели у огня. Милая женщина предложила нам перекусить, но мы отказались. Усадив троих детей мал-мала меньше, она принялась кормить их. Переживая за Олана, Брисса тихонечко всхлипывала, и я приобняла ее. Слов, чтобы утешить ее, не находилось — мальчик нарушил свое обещание, обокрал человека, приютившего нас.
Маленькая девочка, смуглая и черноволосая, покончив с обедом, подошла поближе к Бриссе, завороженно глядя на ее светлые тугие локоны.
— Хочешь потрогать?
Я с облегчением выдохнула: фандрийка отвлекалась на ребенка и улыбалась сквозь слезы.
Сидеть на месте было невыносимо и, заметив куст каринны, занесенный снегом, я поднялась.
— Я отойду, — сказала я Бриссе, и та коротко кивнула.
Отойдя от костра, я прошла ярдов пять вперед и завернула за большой вяз. Погладив его по шероховатому стволу, ощутила пульсацию внутри. Постояв так пару минут, приблизилась к каринне. Ее маленькие желтенькие цветочки были занесены снегом, но приятно пахли. Этого растения не водилось на Юге, оно цвело лишь в первый снег и обладало жаропонижающими свойствами. Вот только я не знала, что именно нужно срывать: цветы, завязи или листья.
Я прислушалась к кусту, и меня накрыла волна тепла и обожания. Растворившись в ней, мысленно спросила, можно ли потревожить растение ради лекарственных целей. В ответ пришло одобрение. Занеся руку, замешкалась: что именно срывать? Куст покачал ветками, и его листья засияли. Все-таки листья!
Голова немного кружилась от переутомления — раньше мне ни разу не удавалось вступить в диалог с растениями, и сил ушло немало.
Сорвав с десяток листиков, я сложила их в свою сумку и присела отдохнуть прямо на снег. Прикрыв глаза, ждала, пока успокоится сердцебиение.
Неожиданно рядом раздались тяжелые шаги и тихое утробное рычание. По коже побежали мурашки, и я медленно подняла голову — передо мной стоял крэйтар. Он полусидел на задних лапах, словно готовясь к прыжку. Лобастая голова была наклонена, а с оскаленных зубов капала слюна. Коричневая шерсть была всклокочена, а во взгляде желто-зеленых глаз царил голод.
Я тихонько сглотнула, боясь пошевелиться. Зверь в любой момент может броситься.
Секунды тянулись бесконечно. Нельзя смотреть хищнику в глаза — в поле моего зрения лишь мелькал коричневый хвост. Мысленно я взмолилась Мафрине и зажмурилась. Спустя несколько томительных минут дыхание монстра стало спокойнее. Я уже изрядно замерзла, но не смела подняться со снега. Украдкой переведя взгляд, заметила, что кровавое бешенство из глаз крэйтара исчезло, уступив живому любопытству. Он, казалось, изучал меня. Спустя какое-то время осмелилась пошевелиться: животное глухо заворчало, но осталось на месте. Я чуть слышно выдохнула, но не успела обрадоваться, как позади меня захрустел снег под чьими-то шагами. Нет!
— Орис, ты куда запропастилась? — звонкий голос Бриссы разрушил установившееся перемирие между нами.
Зверь, коротко рыкнув, ринулся на меня. Я завизжала, прикрыв лицо руками и сжавшись в комок. Левую руку обожгла боль, крэйтар когтями вспорол кожу, и едва не погреб меня под своей тушей, в последний момент отпрыгнув в сторону. До меня донесся пронзительный крик фандрийки. Открыв глаза, я увидела прямо перед собой огромную морду крейтара. Он стоял на месте, глядя мне в глаза. С руки капала кровь, но он не обращал внимания на нее. Зверь потянулся ко мне, и я задрожала от страха. Брисса по-прежнему визжала на одной ноте, сзади послышался топот бегущих на помощь людей. В последний раз посмотрев на меня внимательными желто-зелеными глазами, крэйтар повернулся и прыжками унесся в глубь леса.
Следующие полчаса я не запомнила. Меня успокаивали, перевязывали рану, где-то рядом мелькало обеспокоенное лицо Дэмиора и опухшее от слез Бриссы. Я хотела сказать, что почти не пострадала и чтобы они не волновались, но язык отказывался шевелиться. В конце концов я смирилась и провалилась в ласковую темноту.
Очнулась я на лошади. Передо мной вилась заснеженная дорога, с обеих сторон которой росли деревья. От неожиданности я заметалась и наверняка упала бы, если бы крепкие руки Дэмиора не подхватили меня.
— Что произошло? — мысли никак не собирались в кучу, порхая разноцветными стайками в голове.
— После нападения крэйтара я побоялся оставаться на том месте.
Крэйтар! Стоило вспомнить, как противно заныла пораненная рука.
Мне не было видно лица мужчины, но его голос звучал неприветливо, словно он чем-то раздражен. Не успела я задуматься о причинах этого, как проводник остановил коня и помог мне спуститься.
Следом за нами двигалась еще одна лошадь, на которой сидели Брисса и Олан. Оба выглядели заплаканными и время от времени шмыгали носом. Заметив, что я пришла в себя, фандрийка мгновенно оказалась на земле и сгребла меня в объятия.
— Орис, я так рада, так рада, что ты не очень пострадала! У меня сердце в пятки ушло, когда я увидела крэйтара.
Брисса задела больную руку, и я зашипела, отчего она отскочила с виноватым видом.
— Чем вы меня напоили? — спросила я, держась за голову. Все плавало как в тумане.
— Тем, что ты мне показывала, — ответила девушка.
Пару недель назад я рассказала Бриссе и Дэмиору, какими травами пользоваться в случае чего, но фандрийка с испугу явно превысила норму эмбрайсы в несколько раз.
— Все же не зря я тогда купила амулеты! Неизвестно, чем бы все кончилось, не будь на тебе амулета! — щебетала она, и я с трудом осознавала ее слова.
Амулеты? На мне не было амулета, я давно отдала его Олану — безделушка понравилась мальчику, а мне она ни к чему.
На мне был лишь мамин медальон, который я упорно прятала. Теперь Брисса еще больше верила в чудодейственную силу амулета, и я не стала ее разубеждать, надеясь, что она не станет лезть на рожон. Однако от меня не укрылся внимательный взгляд Дэмиора. Знает ли он о том, что амулета на мне нет? И почему крэйтар отпустил меня? Ведь в последний момент он отшатнулся. Голодного зверя вряд ли могли напугать крики фандрийки.
Я покачала головой и постаралась выбросить эту загадку из головы. Я и так едва стояла на ногах.
— Дэмиор все-таки не бросил Олана? — спросила я Бриссу, обратив внимание на мальчика.
— Да, — фандрийка понизила голос. — Он, конечно, устроил ему жуткую выволочку, но разрешил остаться, предупредив, что следующий подобный проступок будет последним.
Я была рада, что Олан останется с нами. Каждому надо дать шанс. Иногда прошлое сложно изжить.
— Дэмиор так переживал, когда на тебя напал крэйтар. Не отходил, пока твою рану не перевязали. И всю дорогу к себе прижимал с таким лицом, будто сокровище везет.
Странно. Сейчас проводник выглядел разозленным: он то и дело хмурился, а на меня и вовсе старался не смотреть. Сердце неприятно царапнуло. Хотелось бы не обращать внимания на его поведение, но оно причиняло мне боль. И почему меня так волнует, что думает обо мне мужчина?
