После скорого завтрака мы выдвинулись в путь. Я с опаской смотрела на сугробы, выросшие за ночь. Мне не верилось, что мы сможем преодолеть перевал вместе с лошадьми.
Обогнув подножие горы, Дэмиор свернул вправо и нырнул в едва заметную расщелину, занесенную снегом. Нависший над ней кусок скалы скрывал вход от посторонних глаз. Всё внимание сосредоточив на лошади, я даже не заметила, как расщелина превратилась в полноценный коридор. Так вот как мы преодолеем перевал! Не поверху, а через систему пещер! Свет падал откуда-то сверху, но его едва хватало. Дышалось тяжело, а серый камень, поросший местами мхом, навевал уныние. Головная боль усилилась, и я крепче вцепилась в поводья. Тем временем ход расширился и стал идти в гору.
— Мне как-то не по себе здесь, — сказала сидевшая позади Брисса.
— Мне тоже, — шепнула я в ответ, не отрывая взгляда от напряженной спины Дэмиора.
Спустя еще пару ярдов проводник остановился. По моим ощущениям мы ушли уже куда-то вглубь горы, и мужчина зажег пару факелов, протянув один из них мне.
— Лучше вести лошадей на поводу, дорога неровная, — скомандовал он и, столкнувшись с моим взглядом, отвернулся. За весь день проводник не перемолвился со мной ни единым словом, но даже зная причины этого, я тянулась к нему.
Дэмиор пошел впереди, следом за ним Олан и Брисса, я же замыкала процессию. Идти приходилось в гору, и кобыла нервничала. Я ласково потрепала ее по голове:
— Пойдем, Незабудка. Мне тоже страшно.
С влажных стен сочилась вода, и звук капель действовал на нервы, заставляя вздрагивать и оборачиваться. Копыта лошадей гулко стучали на каменном полу, и мне казалось, словно кто-то следует за нами.
Вскоре ход разошелся на два, и Дэмиор уверенно шагнул в левый коридор. Здесь было посуше, и Брисса, забравшаяся на лошадь, повеселела и принялась что-то рассказывать. Я поежилась: меня не оставляло чувство тревоги, к тому же головная боль в недрах горы усилилась.
Следующие несколько часов мы сворачивали в тот или иной коридор, неизменно двигаясь в гору. Прервавшись на обед, мы поели сухарей и запили водой, натопленной из снега утром, и продолжили путь. Дэмиор нервничал: он время от времени сверялся с картами и морщился, взъерошивая и без того встрепанные волосы.
— Какие-то сложности? — не выдержав, приблизилась я.
Проводник неопределенно качнул головой и бросил на меня предупреждающий взгляд. Он серьезно? Неужели теперь я не смогу подойти к нему и на пару ярдов? Вспыхнув, я отошла в сторону.
Сверившись с картой, Дэмиор вновь продолжил путь, Олан, как и Брисса, последовал за ним на жеребце. Я устало вздохнула и поплелась следом. Низкий потолок словно сдавливал горло, не давая сделать глубокий вдох, в носу свербило от запаха сырости и затхлости. Голова начала кружиться, и я вдруг почувствовала, что сползаю по стеночке. Прорезавший воздух вскрик Бриссы, заметившей это, привел меня в себя. Я поднялась и, встряхнув головой, с силой растерла лицо. Не время терять сознание!
— Что с тобой? — спросила Брисса.
— Стало нехорошо, — тихо ответила я и, предвосхищая вопрос, твердо добавила — Я уже в порядке и не поеду на лошади!
Фандрийка грустно вздохнула, но спорить не стала.
— Наконец-то! — в голосе идущего впереди Дэмиора послышалось облегчение. — Ночуем здесь!
Коридор расширился и плавно перетек в большую пещеру с круглым сводом, в центре которого виднелся кусочек темного неба с сияющими звездами. Здесь было куда свежее, и я с наслаждением сделала глубокий вдох, чувствуя, как туман в голове рассеивается.
У правой стены было сложено кострище, именно там мы и расседлали лошадей. Едва оказавшись на земле, Брисса нырнула в седельные сумки: только сейчас я поняла, что тоже проголодалась.
Олан с разрешения Дэмиора принялся ставить шатры — прежде чем мы отправимся спать, они должны нагреться — я же огляделась вокруг в поисках дров для огня.
— Здесь нет дров, — ответил на невысказанный вопрос Дэмиор, стоящий поодаль. — Придется обойтись сухим пайком. Я заготовил пару вязанок, но их будем использовать в крайнем случае.
Я рассеянно кивнула, рассматривая проводника. Выглядел он неважно: возле глаз залегли морщинки, на щеках пробивалась темная щетина. Казалось, он сейчас отшатнется, но подошедшая Брисса прервала наше молчаливое сражение.
— Что это за пещера? — повеселевшая девушка держала в руках полоску вяленого мяса. — И как ты о ней узнал?
— Я бывал за перевалом с опытным проводником, — Дэмиор расслабился. — Он передал мне свои знания, с тех пор я не раз водил путников этими ходами. Не беспокойся.
Брисса улыбнулась, а меня кольнула ревность. Фандрийка хотя бы может разговаривать с ним!
Не дослушав Дэмиора, я отправилась к лошадям, которыми занимался Олан. Налила им воды, надеясь, что завтра мы, как и обещал проводник, выйдем к озеру.
От меня не укрылся заботливый взгляд, который Олан бросил на Бриссу. Мальчик действительно сильно привязался к фандрийке. Хорошо, что ей не придется зимовать одной с ребенком на руках. Олан поможет ей.
Вытащив кулек сухарей из седельной сумки, я вдруг поняла, что вовсе не голодна. Лучше отправиться спать, возможно, это исцелит головную боль.
Глава 20
Факел горел ровно, и в непроглядной тьме его сияние слепило. Уже двое суток мы шли по нескончаемому каменному коридору. Вопреки нашим надеждам, вчера не удалось выйти на поверхность. Выход засыпало, но Дэмиор убедил нас, что есть еще один.
Разговаривать не хотелось, и тишину прерывали лишь эхо шагов да стук капель, разбивающихся о камень. Этот монотонный звук все время напоминал о жажде, но воды почти не осталось. Мы пытались собрать влагу, стекающую со стен, но она оказалась не пригодна для питья.
Облизнув пересохшие губы и подняв факел повыше, я взглянула на Дэмиора, остановившегося, чтобы свериться с картой. Он по-прежнему избегал меня, но я не оставляла попыток поговорить с ним.
— Что там? — нетерпеливо спросил Олан.
Проводник молчал. Вдруг до моего лица донесся порыв свежего воздуха, и я подняла голову.
— Ура! — захлопала в ладоши Брисса. — Ты нашел его, Дэмиор!
Мужчина впервые за последнее время искренне улыбнулся и первым шагнул в незаметный проход в левой стене. Через пару секунд он вернулся и махнул рукой, показав, что все в порядке. Проход оказался достаточно широким и плавным — Брисса спешилась и повела кобылу на поводу.
Забравшись наверх, я закашлялась: воздух оказался разреженным, и дышалось тяжело. Сильный мороз, встретивший нас на поверхности, не мог унять радости, а снег казался величайшим даром богов. Ведь это вода!
Я привалилась к широкому уступу скалы и прикрыла глаза. Стоило увидеть серое небо, как внутри вновь загорелась искорка Зова. Я улыбнулась и глубоко выдохнула. Зов приведет меня, я сумею отыскать дядю.
