– Все остальное, что выручите, передайте, пожалуйста, Его Величеству, – попросила на прощанье, скрываясь в мареве портала.
Дворец, как ни странно, встретил меня тишиной, но добраться до кабинета короля я не успела. Шла по коридору, когда чья-то рука вдруг схватила меня поперек талии, а другая прижалась к губам. Отбиться я даже не пыталась. Просто не успела предпринять что-либо, как оказалась в темном помещении без возможности разглядеть собственные руки, не говоря уже о похитителе.
– Тихо, – произнес голос, который я знала. – Я хочу тебе помочь.
Глава 10: Историю пишут победители
Еще одна бессонная ночь. Еще одно темно-синее небо с миллиардами звезд. Мне всегда было интересно, что там, за этими звездами. Что скрывает синее полотно, какие миры прячет под своим одеялом, каким расам дает жизнь.
Я помнил, как в Дарконии появилась первая попаданка. Свой дом они неизменно называли Землей, но говорили, будто планета эта находится где-то совсем в другом измерении. Там, где луна только одна, а магии нет и вовсе в том проявлении, в каком мы воспринимаем ее с детства.
Хотел бы я там побывать?
Наверное, нет. Просто потому, что отчетливо осознавал, насколько это сложно – привыкнуть к чужому миру, познать чужие законы, влиться в жизнь, в которой тебя совсем не ждали. Отчасти я понимал Дарини. Видел, насколько ей сложно, и желал максимально облегчить ее жизнь, лишив совершенно ненужных для женщины проблем, связанных с правлением, однако идея с воспитанницей пришла в одночасье.
Драконы правящей ветви частенько брали себе воспитанников из ближайших родственников, чтобы поделиться опытом правления с молодым поколением, научить всему, что знают сами. Обычно подобной чести удостаивались один или два молодых дракона, уже закончивших основное обучение. Они становились помощниками, секретарями и неизменно следовали за своими учителями, да только проблема в том, что это всегда были мужчины.
Даже во времена, когда еще рождались драконицы, никто не делился с ними этими сокровенными знаниями. Стать воспитанником было престижно. Родители таких сыновей гордились своими чадами. Я и сам когда-то был воспитанником, приставленным к молодому королю Дарконии из-за двойственности моего огня. Гартхар научил меня многому, посеяв во мне те ростки знаний, которые я с годами совершенствовал и шлифовал. За это я чувствовал себя ему обязанным и, наверное, именно поэтому до сих пор помогал.
А может быть, дело было в самой Дарини.
В этой упрямой, несносной девчонке, которая заморила себя голодом. Никто не доложил мне, что гостья вчера так и не спустилась в столовую. Кто же знал, что гордость и глупость пересилят разум и голод.
Девчонка…
Так страстно воевала за свою свободу, так яро доказывала самостоятельность… на словах. А на деле же была ребенком, за которым только смотреть и смотреть. Контролировать, чтобы поела, чтобы вовремя легла спать, чтобы наряды в ее гардеробе соответствовали статусу.
Как здесь не злиться, когда она доводит себя до обморока? Как не злиться, если истощает себя морально и физически?
Понимал, что вместе мы не уживемся под одной крышей, если и дальше будем доказывать каждый свою правоту. Не привык, чтобы мне перечили, но буду вынужден переступить через себя, если хочу наладить с ней отношения.
Очень сильно надеялся, что, увидев во мне перемены, Дарини и сама прекратит воспринимать в штыки каждое мое слово. По крайней мере, обещал себе попробовать, точно зная, что нарычать и запереть у себя в замке всегда успею. Тогда как статус воспитанницы даст ей то, чего она хочет, – знания, а мне то, чего желаю я, – контроль над ней.
Но сделать оказалось гораздо сложнее, чем сказать.
– У меня нет времени на ваши вопросы, – ответил резче, чем хотел, но тут же попытался исправиться, смягчить свои слова. – Сейчас мне нужно уйти, но я готов услышать их вечером, если вы будете себя хорошо вести. Надеюсь, что вы составите мне компанию за ужином. И еще…
Аккуратно подбирал каждое слово, хотя, видят великие, был бесконечно зол на драконицу за то, что совсем не бережет себя. Как можно было довести себя до такого? Бледная кожа, синяки под глазами, замученный взгляд. Отчетливо ощущал ее худобу, когда переносил девушку на диван. Кожа да кости. Как пушинка, которую вот-вот сдует порывом ветра.
– Не пытайтесь сегодня сбежать. У меня нет целей навредить вам, и, если вы будете послушной, я постараюсь сильно не ограничивать вашу свободу. В конце концов, мне это тоже невыгодно, потому что у меня есть и своя жизнь, а ходить за вами сутки напролет не входит в мои планы. Я разрешаю вам сегодня посетить центральную площадь, но к пяти часам вы должны вернуться в замок. Не вернетесь – пеняйте на себя, потому что тогда учебы в академии вам не видать. Хорошего дня.
Я был максимально милым. Скулы сводило от доброты и терпеливости. Повторял про себя как мантру, что должен, просто обязан попробовать быть мягче и наладить с ней отношения. Равная…
Возможно, она действительно была права, когда говорила о том, что я не имею права принимать решения единолично, и за нее в том числе, но я действовал на благо ей и Дарконии, стараясь при этом максимально минимизировать потери. Всего-то и нужно что выждать до того момента, пока король примет решение касаемо империи. К Его Величеству я сейчас и направлялся.
– Это ведь вы распорядились, чтобы мне выслали те тряпки, называемые самоубийцами подарочными нарядами, Ваше Величество? – это был первый вопрос, который я задал, но подтверждения мне не требовалось.
Я знал ответ. Дарини не стала бы лгать, тем более при условии, что она сначала говорит, а потом только думает.
– Те самые, в которых ты явился в спальню к моей дочери? – усмехнулся Гархтар, жестом предлагая мне присесть. Сегодня монарх был увлечен делами, а потому взгляда от документов не отрывал, разговаривая со мной. – Очень жаль, что в этот момент мне не пришло в голову заглянуть в ее покои. Тогда от брака ты точно не смог бы отвертеться.
– Ваше Величество, мы уже обсуждали этот вопрос. Я привел достаточно аргументов, чтобы вы могли подумать над передачей власти совету, состоящему из наместников человеческих королевств. Тридцать драконов справятся гораздо лучше, чем один, – терпеливо повторял уже сказанное.
– Ты тоже наместник, – заметил король, на секунду отрываясь от документа, который подписывал.
– Я сниму с себя все полномочия, как только вы примете решение, – признался честно, не желая скрывать правду. – Мне с детства претит власть, и вы прекрасно знаете об этом.
– Но тем не менее, кроме тебя, я не знаю никого из ныне живущих, кому бы без опасений смог передать трон. Дарконии нужен именно такой правитель – тот, кто не соблазнится властью, золотом. Тот, кто будет действовать во благо Дарконии и людей, за которых мы несем ответственность. Что будет с ними, если я передам власть совету, ты подумал?
