Так я и начала ходить в девятилетку в поселке Тивжа, приезжая к маме на каникулы и праздники. Друзья-подруги у меня тоже были деревенские, поэтому мне там было весело, несмотря на бабушку пенсионного возраста рядом.
Евгений Лаврентьевич появился на мамином горизонте тогда, когда мне уже стукнуло одиннадцать лет. Ухаживание было стремительным, как и мамин переезд к этому большому и надежному мужчине, который смог преодолеть недоверие уже преданной ранее женщины в рекордные сроки. Лично мне было очень интересно, что он такое сделал, что обычно недоверчивая мама бросилась в омут с головой.
Расписавшись через несколько месяцев, дядя Женя заставил маму, Лидию Васильевну (теперь уже Шулетову), перевезти меня к ним и определить в городскую школу. Я сопротивлялась этому, как могла, но аргумент, что бабушка уже старенькая и ей тяжело смотреть за уже подросшим ребенком решил все. Я переехала, завела в новой школе кучу приятелей и приятельниц, но настоящие друзья-подруги так и остались в деревне, в которую я срывалась каждое лето, и друзей повидать, и бабуле помочь.
Бабушка заболела, когда я уже училась на втором курсе. Простыла как-то неудачно. Мама, не смотря на то, что бабуля приходилась ей бывшей свекровью, тут же сорвалась к ней, благо отпуск дали ей быстро. Дядя Женя, недолго думая, добился перевода их с женой в часть, что находилась в двадцати минутах езды от поселка, чтобы ухаживать за бабулей, ненавидевшей город всем сердцем. Так я неожиданно осталась жить одна в двушке отчима, расположившейся в центре города.
Так вот и жила до сегодняшнего дня, пока меня не согнал с насиженного места страх за то самое место, на котором сидят. И что же теперь делать? Куда бежать? Для начала решила доехать до военной части, которой командовал сейчас не кто иной, как дядя Женя (его слезно попросили, а он не смог отказать). А это означало, что мне необходимо будет еще сесть на автобус в ближайшем городке, и трястись в нем полчаса до нужной остановки, а после пешком еще полчаса по дороге, ведущей в часть.
До места пришлось ехать в битком набитом старом ПАЗике, смердящем черным дымом, поэтому грохочущий транспорт я покинула с радостью и облегчением. Дорога, ведущая в часть, была пустынна и выделялась из среднестатистического ландшафта ненормальностью ровного асфальта. Над головой нависали ветви деревьев. За те полчаса, что я шла до ворот части, никто не проехал мимо, и даже никто не встретился. Казалось, что даже майские молодые комары, как-то побаивались летать в эту сторону.
У ворот КПП толклись два солдата, один из которых был молодым сержантом, а второй простым рядовым. Оба смотрели на меня, явно недоумевая, что этот ребенок забыл в воинской части.
- Девочка, тебе чего? - Спросил сержантик, стоило мне приблизиться.
- Мне в часть надо. - Убежденно проговорила и попыталась проскочить мимо них, но тут же была поймана за шкирку. Точнее, за капюшон ветровки.
- Так, ребенок, ты чья, и чего тут одна делаешь? - Парни нахмурились.
- Я не ребенок, и мне надо к Евгению Лаврентьевичу. - Сдалась, понимая, что без объяснения меня никто не впустит на тщательно охраняемую территорию.
- Шпионка малолетняя, что ли? - Хмыкнул рядовой, но послушно достал большой телефон и нажал на нем пару кнопок. - Товарищ командир, тут к вам пришли. Девочка. Лет пятнадцать-шестнадцать. Да, рыжая. Сейчас дам. - И протянул телефон.
- Это я. - Сказала, едва взяла трубку.
- Через три минуты буду. Парней не бей. Дай трубку обратно. - Усталый голос дяди Жени послышался из динамика.
Молча отдала телефон обратно. Солдат забрал и приложил к уху.
- Так точно. Нет, больше никого. Понял. Код один.
Сержант рядом напрягся и выпустил из руки капюшон моей ветровки. Затем, достал из кобуры пистолет и принялся внимательно осматривать окрестности. Я тут же вспомнила, как приезжала сюда год назад, перед сдачей диплома. Отчим точно так же заставил новеньких солдат охранять меня до его приезда. Но тогда он хотя бы заранее знал о приезде, а сегодня я ничего никому не сообщала и потому чувствовала себя незваным гостем. Дядя Женя сам же учил заметать следы, в то время как я бегала на дискотеки по ночам, а мама об этом ничего не знала. А вот отчим все знал и даже учил, как делать так, чтобы мама лишний раз не нервничала.
- Ты кто такая? - Нахмурился рядовой, повторяя действия сослуживца.
Я громко фыркнула, показывая, что отвечать на неуместные вопросы не буду. И вообще, надо бы дяде Жене объяснить, что меня сегодня здесь вообще не было, и мою физиономию никто не видел.
Через три минуты рядом с воротами с визгом затормозил покрашенный новой зеленой краской УАЗик. С водительского места тут же выскочил Артур, бессменный водитель начальника части Шулетова.
- Привет, мелкая. - Он, не замечая стоявших рядом со мной парней, выхватил сумку из моих рук и пошел к машине. - Садись, давай.
Я с места не сдвинулась. Отчим сказал, что сам приедет, поэтому я здесь мхом обрасту, но с места не сдвинусь. Задняя дверь машины со скрипом открылась, и из нее вышел подтянутый высокий мужчина лет пятидесяти.
- Дочь, давай в машину. - Он взглядом показал, что стоит поторопиться.
Я тут же сорвалась с места, и через десять секунд уже была в машине. Дядя Женя осмотрел инсталляцию в виде двух солдат, вытянувшихся в струнку при виде командира.
- Вольно. - И тоже сел в УАЗик, который через секунду на приличной скорости сорвался с места.
Дорогу до штаба, мы провели в тишине. Артур тоже молчал, понимая все с полувзгляда, ведь если начальство не было предупреждено о моем приезде, то говорить командир будет об этом со мной и за закрытыми дверями. Вообще за дядей Женей водилось такое, что даже подчиненных он отчитывал не как все, на плацу и при народе, а в кабинете и тихим голосом, которого все боялись, как огня.
- Голодная? - Отчим сразу прошел в свой кабинет, не глядя на вскочившего на ноги молодого солдата в приемной. - Или выпить хочешь? Что-то ты бледная.
Это он так тактично намекнул на то, что я не просто же так приехала. Улыбнулась. Очень деликатный мужчина достался маме в мужья, ничего не скажешь.
- Дядь Жень, ставь чайник. За вкусняшки все расскажу. - Пообещала, зная, что у него в сейфе всегда есть сладости.
Рассказывать мне пришлось все и с подробностями, на что ушло два часа и пакет печенья с вишней. Что-то отчим записывал, что-то переспрашивал, о чем-то иногда задумывался.
- И что ты сейчас думаешь делать? - Спросил он мрачно, думая о сложившейся ситуации.
- К баб Нюре ехать. Там меня долго искать будут, а если и найдут, то будет кому защитить. - Я пошевелила бровями.
- Ну, к Анне Николаевне я тебя сам отвезу. Лиде тоже ситуацию объясню сам. Только давай так: тебя сократили на работе, ты по всем соскучилась и приехала на лето. Сейчас май месяц и уже тепло. Да и в огороде помочь бабушке сможешь. Ты же знаешь, какая твоя мама впечатлительная. Ее тонкая душевная организация не позволит ей правильно оценить обстановку. - Я тактично не стала напоминать ему, что год назад, его впечатлительная жена прямо на полигоне, считай в чистом поле, хладнокровно провела одному из солдат полостную операцию, извлекая осколок не вовремя рванувшей гранаты. - Я пока подниму своих старых знакомых, чтобы следили за процессом и этими твоими «саженцами». И дорогу к поселку пока попридержим, машинки незнакомые подосматриваем.
