За этим занятием нас и застал вернувшийся с работы Артем. Благодушно улыбнулся, видимо посчитав наш досуг необременительным. Я тут же подскочила, намереваясь разогреть ужин, но была остановлена.
- Сиди. Я сам.
Я так и осталась стоять и хлопать глазами. Как сам? Устал же.
– Папа говорит, что мы самостоятельные мужчины. – Принялся успокаивать меня Денис. – Он сейчас на стол накроет и нас позовет.
Не решаясь лезть со своим самоваром в чужой устав, села обратно на диван.
- Тань, а зачем кенгурам сумка? – Исковеркал название животного ребенок.
Я тут же отвлеклась и принялась объяснять. Через десять минут в гостиную заглянул Артем.
- За стол. – Коротко бросил. Мы послушно подскочили и отправились мыть руки.
А к ночи случилась катастрофа. Моя личная. И я не знала, что с этим делать в доме с абсолютно мужским населением. У меня начались месячные. Они у меня нерегулярные, но я планировала, что они начнутся хотя бы через неделю, так как ходили они достаточно редко в последнее время. Видимо стрессы и сытая жизнь спровоцировали.
Я сидела в туалете и думала, что делать. Деньги, которые я смогу потратить на средства гигиены, Анжелика выдаст только завтра. А как жить до завтра? Надо найти какую-то тряпочку. А лучше несколько. Платье что ли одно распороть? Старое которое.
Через полчаса моих раздумий, в дверь коротко постучали.
- Выходи. – Последовал приказ.
Я подскочила с крышки унитаза и со страхом уставилась на дверь. Господи, что ему сейчас-то от меня надо.
- Таня, выходи, иначе выбью дверь. – Посыпались угрозы.
Нет, я не хотела сломанных дверей. Осторожно открыла замок, дверь тут же распахнулась.
- Что случилось? – Мне кажется, что он хотел меня ударить или потрясти. Даже руку протянул. Я сжалась и отступила. Артем тихо выругался и опустил руку. – Или ты говоришь, что с тобой, или я тебя отсюда не выпущу.
Несмотря на ненормальность угрозы, я точно знала – не выпустит. Такое в его голосе было….
- Я…, - сглотнула, не желая признаваться. – Надо платье распороть. – Щеки покраснели. Мне было очень стыдно об этом говорить.
- Зачем? – Нетерпеливо потребовал он.
- Мне тряпочки надо. Ну…. – Я совсем стушевалась.
- Таня, скажи по-хорошему, зачем? – Потребовал он.
- Я… мне… у меня… месячные начались. А ничего для этого нет, вот и я подумала, что платье… все равно старое. – Сумбурно закончила я мысль, понимая, что даже если мне сейчас дадут денег, то магазин-то уже закрыт.
- Подвинься, - попросил.
Я вжалась в ближайшую стену. Артем шагнул к шкафу, висевшему на стене, открыл и достал оттуда пачку прокладок. Настоящую, запакованную и дорогущую.
- Но… откуда? – Растерянно округлила я глаза.
Догилев криво улыбнулся и внимательно окинул меня взглядом.
- Предполагал, что они у тебя бывают. – И вышел из туалета, прикрыв за собой дверь.
Я же ошарашенно стояла и сжимала в руках шуршащую пачку. Он подумал о том, что у меня могут быть месячные и купил мне прокладки? В голове не укладывалось. Я покосилась на закрытую дверь. Как? Почему? С другой стороны, если он воспринимает меня, как ребенка, то вполне мог таким образом позаботиться о моих нуждах. Но, черт, я еще ни разу не слышала о мужчинах, согласных идти в магазин и покупать в нем прокладки. И уж тем более не встречала таких.
Когда через десять минут я осторожно выглянула в коридор, то с облегчением обнаружила его пустым. Дениска еще час назад отправился спать, а Артема видно не было. Тихо прошмыгнула на кухню и тут же встретилась с изучающим взглядом черных глаз. Артем стоял рядом со столом и смотрел на меня. Мне тут же стало неловко.
- Я… воды попить. – Шагнула к раковине.
Он коротко кивнул, резким движением взял стакан, налил в него воды, насыпал порошка с витаминами и протянул мне.
- Пей.
Дрожащими руками вцепилась в стакан и быстро выпила содержимое. Артем забрал из моих рук стакан, открыл холодильник и вытащил бутылку вина.
- Можно я вино не буду? – Я скривилась от необходимости пить алкоголь.
Полжизни смотрела на пьяного дядьку. Не хочу сама пить. Догилев вскинул голову и отрицательно качнул головой.
- Нет. Воспринимай, как лекарство. – Налил треть стакана.
- И долго мне так… воспринимать? – Нахмурилась.
- Пока не вылечишься.
Пришлось выпить. Я прекрасно помнила, как это вино попало в мой организм вчера и повторения не хотелось. Кажется, Артем тоже это помнил, потому что криво усмехнулся, забрав у меня стакан.
- Иди спать.
Кивнула и развернулась, чтобы покинуть кухню, но остановилась и, не оборачиваясь, сказала.
- Спасибо.
Из-за спины раздалось тихое хмыканье.
- За что? – Огорошил меня вопрос.
Я даже обернулась. Неужели он не понимает, что делает для меня столько, сколько еще никто не делал, кроме мамы, наверное?
- За заботу. – Ответила.
Он громко хмыкнул и отвернулся к раковине.
- Иди спать, Таня.
Я и пошла. Лишь в комнате задумалась над вопросом: а зачем Артему возиться с несчастной нищей сироткой? Из-за душевной доброты? Нет, он определенно добрый, хотя всячески это скрывает, но не до такой же степени. Так ни до чего и не додумавшись, я легла спать. Завтра будет легче и понятнее. Надеюсь.
Утро началось привычно рано. Я на удивление хорошо высыпаюсь в этом доме. Посетила санузел, умылась и спустилась вниз, чтобы приготовить завтрак. Артем вчера купил продукты по моему списку, поэтому испечь пирожки мне сегодня ничего не мешало. Я с энтузиазмом принялась за дело.
Через час по дому поплыл невообразимо вкусный аромат. Правда с духовкой я разобралась не сразу, но вскоре мне удалось и это. Правда, я боялась все сжечь, но пирожки на удивление получились румяными и хорошо пропеченными.
- Тань, это же пирожки? – На кухню забежал Дениска.
- Да. – Улыбнулась я.
Мальчуган с горящими глазами подбежал ко мне.
- Я тебя так люблю. Я так вкусно много дней подряд никогда не ел. – Признался он мне и крепко обнял за талию.
У меня на глаза слезы навернулись. Хоть кто-то в этом мире меня любит. Нет, я понимала, что эта детская любовь скорее к вкусной еде, чем к самой мне, но слышать такое было безумно приятно.
- Что за сырость? – На кухню вошел Артем и увидел мои слезы. – Денис, что ты сделал Тане? – Строго спросил он.
Мальчуган отпустил меня и сел за стол.
- Я сказал Тане, что люблю ее. – Ребенок явно был доволен собой. – Если ты ей скажешь то же самое, то она не будет плакать.
