Он говорил монотонно и безэмоционально, как будто делал это уже сотни раз, хотя я уверена, что ни одна женщина не слышала от него того, что слышала сейчас я.
– Когда дело закрыли, потому что Линка с родственниками связалась, я напился до поросячьего визга. Первый раз тогда до такой степени. Второй, когда пришлось сожженную квартиру продать, чтобы выплатить компенсацию пострадавшим соседям. С работы пришлось уйти, Дениска мелкий же был совсем. Не повезло ему с родителями. – Он грустно усмехнулся. – Я три месяца не просыхал, зная, что тетя Саша присмотрит за ним. А потом парни мне ультиматум выдвинули: или я завязываю и начинаю с ними интересный проект, или меня лишают родительских прав, и я качусь дальше по наклонной. Я выбрал первое. Во-первых, потому что жить хотелось, а во вторых они меня для начала в лес вывезли, к дереву привязали и ждали, когда я протрезвею, чтобы все это мне рассказать. У них получилось донести до меня всю важность мероприятия. Сначала с программой этой долго возились. Я курсы специальные закончил, на стройке подрабатывал, чтобы какие-то нюансы узнать.
Он замолчал. Я его не торопила, лишь трепетно провела ладонью по волосам, поддерживая. Я знала, сколько мужества нужно, чтобы открыться другому человеку и рассказать о своих бедах и неудачах. Лично у меня пока такого мужества не было. Он закрыл глаза, поддаваясь моей ласке. Затем вздохнул и снова заговорил.
- Когда парни предложили мне уехать из города, я с радостью собрал наши с сыном манатки и приехал сюда. Первый год в бытовке жили, пока производство налаживали и первые дома строили. – Я кивнула. Это я знала. – Я тебя первый раз увидел, когда ты еще в магазине работала с Иркой этой. Зашел, а ты из-за прилавка глазищами своими в пол-лица на меня смотришь и не моргаешь. Меня тогда, как будто молнией к полу пригвоздило. Стоял, как дурак и пялился. А ты раз, и в подсобку эту сбежала. Наорал тогда на тебя с испугу. Помнишь? – Он дождался моего легкого кивка. Я действительно помнила. Напугалась тогда, плакала потом дома вечером. – Господи…. Мне тогда так страшно стало, что снова повторится история с Линкой, что я бегать от тебя начал. Смешно, да? Тридцатилетний мужик бегает от девчонки едва совершеннолетней…. Чувствовал, что ты, если захочешь, то меня в бараний рог скатаешь. Думать о тебе себе запрещал. Дальше стройки старался не появляться никуда. Но стоило только в деревню выйти, то ты с ведрами за водой чешешь, то с этой бабой Любой своей скотину какую гоняешь, то рядом с Надькой ошиваешься…. Когда в контору работать пришла, меня чуть инфаркт не разбил, так сердце щемило. На тебя наорал, Анжелку я и так тогда ненавидел, Толяну досталось ни за что.
Он снова замолчал. Мне даже показалось через минуту, что он уснул.
- И здесь на тебя кричал каждый день, потому что боялся до одури. Только сегодня понял, как я боялся того, что ты мной вертеть во все стороны можешь, стоит только захотеть. Пока не развелся сегодня. А потом, как отрезало. Так легко стало и понятно все сразу. С Линкой так получилось, потому что не моя она, и моей никогда не была. А ты – моя. И мне не страшно уже. Хотя нет…. очень страшно. – Он снова поднял голову с моих колен и заглянул мне в глаза. – Мне так страшно, что я тебе сегодня так больно сделал, что ты меня не сможешь простить. – Он вдруг схватил мои ладони и прижал их к своим губам. – Синяков наставил, придурок. Лучше бы собой об стену постучал….
Он невнятно говорил, а у меня все похолодело от ужаса. Я смотрела на его окровавленные распухшие руки, с подсохшей корочкой крови. Господи, ему же больно! Подхватилась, вырвав руки из его ладоней, и отодвинув стул, схватила аптечку из шкафа.
- Сядь. – Приказала тихо. Он тяжело поднялся и непонимающе на меня посмотрел. – Почему ты их не обработал у Анжелики? – Схватила его за руку, чтобы рассмотреть ссаженную кожу.
- К тебе хотел быстрее вернуться. – Ответил он, чуть морщась, когда я полила его руку перекисью.
Я набралась храбрости и спросила.
- А почему убежал? – Полила вторую руку и подула на запенившиеся участки кожи.
- За помощью. Испугался, что навредил тебе сильно. Думал, что ты от меня шарахаться начнешь совсем. И так тебя постоянно пугаю…. – Он замолчал, разглядывая мое лицо.
- Я не тебя испугалась. – Смутилась и принялась стирать кровавые разводы бактерицидной салфеткой. – Ощущения просто… новые были. – Я покраснела.
Артем помолчал несколько секунд, а затем поймал мой подбородок уже обработанной рукой. Поднял и заставил на себя посмотреть.
- Танюш, я же синяк тебе огромный поставил. Засос этот…. Одежду порвал. Тань, это неправильно. Ни один мужчина так поступать не должен. Просто я урод и забыл совсем, как контроль легко потерять, если ты пьяный. – Принялся он втолковывать мне.
- Мне не больно. – Пожала плечами. – Давай забинтую. – Перевела взгляд на его руки.
Он послушно вытерпел мою корявую помощь и больше не касался темы моих несуществующих травм. Вот когда на меня рядом с общежитием двое гопников напали, и избили, пытаясь деньги найти, тогда да, было больно и страшно. А это разве боль?
- Мне в душ, наверное, надо. – Он поморщился.
Я быстренько нашла упаковку хозяйственных перчаток и протянула ему, чтобы не мочить повязки. У меня самой никаких сил не осталось на то, что бы идти мыться. Очень уж меня вымотал сегодняшний день. Проводив Артема в душ, я ушла спать. Долго думала, что мне приспособить под ночную рубашку. Ничего подходящего не нашла и решила сегодня поспать в бюстгальтере и трусиках. Неудобно, конечно, но другого выхода я не видела. Это лучше, чем голой.
Я уже задремала, как вдруг дверь в мою комнату открылась, и вошел Артем в одних мягких домашних штанах, которыми он частенько смущал меня. Голый торс отсвечивал в темноте.
- Тань, ты спишь? – Прошептал он.
Я тут же подскочила, натянув одеяло до подбородка, и включила ночник.
- Нет еще.
Он аккуратно прикрыл дверь и приблизился ко мне. Сел на кровать поверх одеяла.
- Я…, - он тяжело вздохнул. – Тань, можно я мазью тебя намажу от синяков? Нашел в ванной, в Денискиной аптечке. – Он раскрыл ладонь, на которой лежал небольшой тюбик с какой-то фиолетовой кикиморой.
- Там прошло уже все, наверное. – Пискнула, не желая показываться из-под одеяла.
Артем лишь головой покачал и просяще на меня уставился. Ну и как здесь откажешь, если для него это так важно? Пришлось сдвинуть одеяло, чтобы достать обе руки, так как я не помнила, какую именно он сжал сильнее, чем нужно. Мужчина рвано выдохнул.
- Прости. – Протянул руку и погладил по правому плечу. Нежно. Кончиками пальцев.
Крем он в меня втирал так же мягкими ласкающими движениями, заставляя все тело покрываться мурашками. Сам же он завороженно следил за своими действиями. Когда он измазал все плечо, то с сожалением отнял от меня руку.
- Тань. – Он бросил тюбик на тумбочку и опустил глаза к полу. – Можно я сегодня у тебя посплю. У себя точно не усну сегодня, а если и задремлю, то опять кошмары мучать будут.
