Вздохнув, прихватила с собой вещи и отправилась в санузел переодеваться. Сняла платье и колготки, набросила халат, надела тапочки (кстати, моего размера), умыла заплаканное лицо и немного выдохнула. Выглянула в палату. Никого нет. Подобрала свою сумку, села на кровать и принялась искать телефон. Нашла, но вот только поздно. Зарядка закончилась. Черт, там мама, наверное, с ума от беспокойства сходит. Ну…, в ее понимании. Или она догадалась дяде Геку позвонить и спросить, где я? А дядя точно знает, иначе записки бы не было. И почему я не догадалась взять зарядку? Да потому что не рассчитывала надолго задерживаться в этом городе. Я сейчас уже должна была быть дома, а не в больнице.
Я прекрасно знала, что о такой роскоши, как отдельная палата, Гарин позаботился. Врач мне популярно объяснил, что ее оплатил «папаша». Я тогда чуть второй раз в истерику не скатилась. Дура! Погладила живот и, почувствовав шевеления ребенка, облегченно выдохнула. Это ж надо такое учудить? На таком сроке так бегать, а потом так перенервничать. Когда Толик увидел мой живот, думала, что умру на месте от страха. Я очень боялась увидеть его презрительно-брезгливый взгляд. Но он тогда казался настолько ошарашенным, что я так и не поняла, как он отнесся к моей беременности.
И тут, в палате, тоже не поняла. Но брезгливости в его взгляде не было никакой. Скорее, задумчивость и растерянность. Возможно, непонимание, где я такой живот подцепила. Знал бы он….
Я снова свернулась на кровати калачиком и постаралась успокоиться. Неважно, что обо мне думает Толик Гарин. Вряд ли он догадывается, что это его ребенок. Как только меня выпишут из больницы – я тут же уеду домой. А там у отчима переезд в Москву будет. Переедем и все всё забудут.
Пока лежала и думала, дверь в палату открылась, и вошел взъерошенный Толик. Я тут же вскинулась.
- Не нервничай. – Он остановился посреди палаты и настороженно уставился на меня. – Я еду принес. – Он выставил перед собой пакет.
- Еду? – Мой мозг активно пытался понять, почему он не уехал домой.
- Ну да, - он плавно шагнул ко мне. – Ты же хотела бутерброды.
Я кивнула и спустила с кровати ноги. Рот тут же наполнился слюной. Нормально я в последний раз ела утром дома. А сейчас уже почти ночь. Кстати, как его в больницу пустили?
Пока размышляла, Гарин сбросил с себя пальто и оставил его на полу. Прошагал к тумбочке, открыл пакет и… вытащил два контейнера с бутербродами. С настоящими. Черный хлебушек, огурчики и сало. Не дожидаясь разрешения, открыла один из контейнеров и трясущимися руками достала вкусняшку. Чуть слюной не захлебнулась, когда кусала.
- Ммм, - не утерпела и застонала. Как же это вкусно! Обалденно просто.
- Съедобно? – Усмехнулся Толик, глядя на меня каким-то… тоже немного голодным взглядом. Тоже есть хочет?
- Мгм, - кивнула головой и снова впилась зубами в бутерброд.
Пока я жмурилась от гастрономического блаженства, Гарин открыл еще один контейнер….
- Селедка! – Взвизгнула я, прямо пальцами подхватила кусочек и положила сверху обгрызенного многослойного лакомства. Толик как-то странно меня рассматривал, пока я пыталась прожевать огромный кусок, который откусила.
- Никогда бы не подумал, - пробормотал он и покосился на тумбочку, где лежала еда.
А я доела предпоследний бутерброд, икнула и поняла, что наелась. Гарин все так же с интересом наблюдал за мной.
- Еще чего-то хочется? – Спросил, когда я больше ничего не взяла. Я покачала головой и снова икнула. Все-таки всухомятку столько слопала. Толик достал из пакета сок, налил его в принесенную им же кружку и протянул мне. – Пей.
Послушно взяла кружку и отпила. Ммм, яблочный. Вкусно, но в меня действительно больше ничего не влезет.
- Спасибо. – Пробормотала, поставив кружку обратно на тумбочку.
Гарин почему-то нахмурился.
- Ты очень мало ешь. – И так грозно свел брови, что я, видимо, должна была напугаться.
- В меня больше не влезет. Сам ешь. – Я не хотела позволять на себя давить.
Если честно, то еще тогда, когда увидела его на эскалаторе, подумала, что он как-то похудел и осунулся. Нет, от этого он не перестал быть красивым, просто… просто он стал выглядеть серьезнее. И старше немного.
Он снова залез в пакет и вытащил еще один контейнер.
— Вот, еще попробуй. – Сунул его мне в руки. Вздохнув, открыла. Оливье. Разочарованно шмыгнула носом. С виду ну очень все вкусное, но куда я это впихну, если не лезет…? – Ты чего расстроилась? – Замер он около меня.
Блин, он меня сейчас дурой посчитает. Как ему объяснить очевидную для меня вещь.
- Я наелась, а салат наверняка вкусный…. Пропадет же. А в меня точно ничего не влезет и….
- Ясно. – Он забрал контейнер обратно, достал из того же пакета ложку, сел на пол рядом с кроватью и принялся есть. И последний бутерброд с тумбочки утянул. Если честно, то мне тут же полегчало. Что-то нервы у меня совсем никуда не годятся. Умом я прекрасно понимала, что это гормоны бушуют, заставляя чутко реагировать на малейшие изменения, но ничего поделать с этим не могла. – С утра ничего не ел. – Признался мне Гарин, когда поймал меня за разглядыванием его. Ненавижу, когда он белые футболки с джинсами носит. Выглядит, как кинозвезда, и все слюни на него пускают.
- А меня ругал. – Ответила я.
Он пожал плечами, доел то, что было в контейнере, убрал все в пакет и уставился на меня. Я вся подобралась. Чего он так на меня смотрит?
- Ты беременна. – Вдруг сообщил он мне.
Не спросил, не констатировал, а именно сообщил. Я растерянно перевела взгляд на свой живот, обтянутый тканью халата.
- Я знаю. – Кивнула.
Он сжал челюсть и тоже посмотрел на живот. Ребенок выбрал именно этот момент, чтобы слабо пнуть меня. Я резко прижала руку к нужному месту.
- Можно? – Вдруг спросил он меня.
Я сначала не поняла, о чем он спрашивает. А потом, когда он встал на колени и протянул ладонь к моему животу, вообще дышать перестала. Но «общение» ребенка с его отцом прерывать не хотела. Да и морального права такого не имела. Пусть он и не знает, но все-таки….
Я вздрогнула, когда почувствовала тепло его ладони через ткань халата. Но, мужчина этого, кажется, не заметил. Мягко погладил живот и просто прижал ладонь, к чему-то прислушиваясь. Ребенок тут же пнул его по ладони.
- Ох, - он резко отдернул руку. Как-то смешно и недоуменно на нее посмотрел и… вернул на место. – И часто так?
- Все чаще. – Я перевела дыхание.
Он, не отрываясь, смотрел на мой живот. А меня начало потихоньку отпускать. Не знаю, что там будет дальше, но сейчас мне нравилось то, что я вижу.
- Кто там? – Спросил он.
В каком смысле?
- Ребенок. – Ответила. Он же это понимает?
