- Я хотел все по правильному сделать. – Пробормотал Толик, отняв от меня одну руку и полез во внутренний карман пиджака. – Но…. Ты за меня ведь выйдешь? – Он вытащил бархатную коробочку и протянул мне. И столько неуверенности было в его голосе, что я, пережив еще один спазм внизу живота, согласно кивнула.
- Выйду. – Улыбнулась и взяла коробочку в руки. Открыла. – Часики! – Радостно взвизгнула, увидев изящное произведение искусства на бархатной подушечке. Все такое цветочное и воздушное….
- Как часики? – переполошился Гарин и заглянул в коробочку. – Гмм, действительно, часики. Он тут же принялся рыться в остальных карманах, в то время, когда я уже выудила это лепесточное чудо и принялась искать застежку. – А, вот. – теперь мне в руки положили еще одну коробочку. Уже открытую.
- Ох, - я замерла, разглядывая кольцо. Вроде бы с виду простое, но стоит приглядеться и…. – Какое красивое.
Пока я любовалась кольцом, Толик благополучно нацепил мне на запястье часы. Затем, на моем безымянном пальце появилось кольцо.
- Ну, горько, че! – Громко гаркнула Машка, все так же внимательно смотрящая на дорогу.
Но, едва я потянулась к губам толи жениха, то ли уже мужа, как меня скрутил первый сильный спазм. Я задержала дыхание и зажмурилась.
- Оля! – Переполошился Толик.
- Блин, - занервничала Машка. – Ты это, потерпи. Не вздумай рожать! Минут пятнадцать осталось.
Я истерично хихикнула. Легко сказать, потерпи. Как тут терпеть-то? Толик еще кому-то звонил (в больницу, что ли), даже на кого-то орал, но это прошло мимо моего мозга. Я старалась задерживать дыхание и не стонать, когда схватывало особенно сильно, потому что Толик от этого нервничал еще сильнее.
- Приехали! – Оповестила нас Машка и первой выскочила из машины, едва та остановилась.
Нас уже ждали. Несколько человек в халатах выкатили каталку, на которую меня уложил Толик. Вот только далеко меня не увезли. К Гарину подошел человек в дорогой одежде и протянул ему бумаги. Толик быстро одолжил ручку у одного из сотрудников больницы и расписался. Затем, протянул бумагу мне и ткнул пальцем в то место, где мне нужно было поставить автограф. Я урвала момент между схватками и быстренько черкнула там, где надо.
- Поздравляю. – Услышала краем уха, когда меня уже завозили в больницу.
В каком-то коридоре меня перегрузили на другую каталку и куда-то снова повезли. Толик пихнул бумаги Машке и поторопился за мной. Ой, черт! Опять больно. Я старалась задерживать дыхание и просто терпеть. Мама, когда я спрашивала ее о родах, сказала, что это самое главное. Кроме терпения и компетенции врачей в родах мало что другое играет роль. Вот я и терпела. И на врачей надеялась тоже. И на Толика.
В предпоследних дверях его остановили, сказав, что дальше нельзя. Гарин остался скандалить, а меня повезли дальше. Я пыхтела и страдала молча, сжимая зубы. Меня быстро переодели в некое подобие халата и определили уже на третью лежанку в небольшой палате.
- Та-ак, кто тут у нас? – В палату вошел уставший врач и тяжело вздохнул. – Корсарова, у вас же срок еще не подошел. Вы чего удумали рожать сегодня?
- Гарина уже. – Выдавила из себя, свернувшись калачиком от сильнейшего спазма.
- А, ну это меняет дело. – Хмыкнул он. – Если Гарина, то можно и сегодня рожать. Давай-ка тебя осмотрим.
После осмотра доктор нахмурился.
- Через полчаса ждем полного раскрытия. Быстро слишком. А еще плод у вас не маленький, так что придется потрудиться. – Предупредил он меня.
- Ребенок. – Вновь скрипнула зубами.
- В смысле?
- Не плод, а ребенок. – Выдохнула, откинув с лица прилипшие волосы. – Дочь!
- Огрызаетесь? Это хорошо. Злые мамочки рожают быстро и безболезненно. – Кивнул он своим мыслям.
Вне палаты послышался шум и в помещение ворвался Толик в какой-то голубой униформе. Сразу же подскочил ко мне.
- Ты как? – Вгляделся он в мое лицо.
- Терпимо. – Попыталась улыбнуться.
- Я буду рядом. – Он погладил меня по голове.
- У вас заплачено за партнерские роды? – Нахмурился доктор.
- Сейчас платится. – Буркнул Толик, не отвлекаясь от меня. – Я никуда не уйду, если не хотите драки.
Врач вопросительно посмотрел на меня. Я кивнула. Это его право, как второго родителя. Хочет, пусть присутствует. Я, конечно, переживаю за его состояние, но за свое я переживаю куда больше. А мне комфортнее, когда рядом со мной родной человек.
Ко мне подцепили какие-то аппараты, чтобы отслеживать ход событий и здоровье ребенка. Считали схватки. Несколько раз просили выйти рычащего на всех мужа. Я видела, что ему плохо от того, что мне больно. И… до меня только что дошло, как же он меня любит. И дочь любит. И не бросит нас никогда, потому что…. Потому что сейчас он смотрел на меня так, как на весь мир. И его руки тряслись от страха за нас.
- Тужьтесь! – Заорал на меня врач, когда меня скрутила особо сильная схватка.
- Уй-ё-о-о-о! – Проорала тоже во весь голос.
А потом как-то так хорошо стало. Легко и не больно почти. И ребенок где-то неподалеку закричал. И Толик, здоровый взрослый мужик, вдруг тихо разрыдался, закусив губу. Не выдержала все-таки нервная система.
- Люблю тебя. – Прошептала потрескавшимися губами.
Думала, что в этом шуме не услышит. Услышал. Растер слезы по щекам и улыбнулся. Счастливо так.
- Люблю. – Тоже прошептал одними губами.
Эпилог
Ольга
Дочь мы назвали Александрой. Как маму у близнецов-Догилевых. Почему? Да потому что она та, кто фактически заменил мать Толику в свое время. Маленькая Сашка первые два дня крепко спала, хорошо ела и смотрела на этот мир… абсолютно папиными глазами. Гарин дневал и ночевал у нас в палате, вынудив руководство больницы дать ему разрешение на постоянное пребывание здесь, с нами.
Я ласково погладила дочь по темным крохотным волосикам. Идеальный генетический слепок с папы удался на сто процентов. Моего в ребенке не было ничего, кроме того, что это девочка. Даже если бы я не сказала Толику, что это его дочь, то после родов он бы тут же догадался об этом, едва взглянув на нее.
- Проснулись уже. – Муж, тряхнув влажными волосами, поспешил к нам.
- Угу. – Похрипела, отнимая Сашку от груди.
Толик тут же подхватил ее на руки и легонько прижал к себе.
- Такая маленькая. – В который раз пробормотал он.
Я тихо фыркнула. Я ее еле родила, а он «маленькая».
- Мама уже звонила. – Я кивнула на телефон на тумбочке. – Сказала, чтобы в честь нее не называли, а то сразу будет понятно, что она бабушка в столь молодом возрасте. Вот вторую родим, там уже можно будет, как она сказала. – Сообщила ему.
