— Ты Амиа, король Эфиона. Я Инесса, твоя туа. Я ношу под сердцем нашего ребенка. И я люблю тебя, мой турах.
Проснулась я тогда, когда за окном уже забрезжил рассвет. И проснулась от того, что Ам рядом метался по кровати. Отодвинулась немного, чтобы он случайно меня не пришиб и тихо позвала.
— Амиа.
Муж тут же затих, лежа на спине и настороженно принюхался. Затем открыл глаза и посмотрел в потолок. Не моргая. Я честно подождала три минуты, прежде чем спросить.
— Ты помнишь, кто ты?
Ам не среагировал. Точнее не сразу. Минут через пять, когда я уже хотела бежать и звать кого-нибудь на помощь, он открыл рот.
— Я Амиа. — Хриплым низким голосом начал рассказывать он. — Я король Эфиона. Ты Инесса, моя туа. — Все правильно, но сказано это было бесцветным и абсолютно пустым ровным голосом без каких либо интонаций. — Ты носишь моего ребенка. Я твой турах, и ты любишь меня больше жизни.
— Отлично, — прошептала несколько разочарованно.
Нет, а чего я ждала, что он сейчас соскочит живчиком, и примется все сразу вспоминать? Да не бывает так. Прикусив губу, принялась выбираться из кровати, чтобы найти одежду.
— Ты Инесса? — Позади послышался такой же хриплый шепот.
— Да, — я обернулась, не понимая, откуда такие вопросы.
И замерла. Ам смотрел на меня рассеянным взглядом и явно силился понять, что происходит.
— Ты Инесса. — Теперь он сказал это более убежденно. — Моя туа?
— Да, я твоя туа. — Кивнула, пытаясь придержать одеяло, сползавшее с груди.
Он посмотрел на мои руки и то, что они прикрывали. Несколько секунд ему понадобилось для осознания того, что он увидел.
— Ты… у тебя…
Он неловко взбрыкнул в кровати и скатился на пол по другую сторону от меня. Встав на ноги, он, качаясь, направил на меня палец и принялся хватать ртом воздух. Я перепугалась до такой степени, что бросив это чертово одеяло, тоже слезла с кровати, правда с другой стороны.
— Что произошло? Что я сделал? — Наконец выдавил он из себя, прикрыв глаза.
— Ребенка. — Показала на свой живот.
Кажется, надо было спать одетой и говорить помягче, потому что Ам всплеснул руками и изящно опустился на пол, потеряв сознание. Расстроенно села на кровать, смахнула злые слезы и попыталась успокоиться. Муж у меня проснулся, мозг работает хорошо, хоть и с перебоями, никаких непоправимых последствий нет. Себе по-любому уже что-то там напридумывал, как и всегда. Эх, тяжела и не легка королевская жизнь.
Вдохнула-выдохнула и неожиданно вспомнила, что мне Клава где-то нашатырь оставила. Порылась в тумбочке, ага, здесь. Перед походом на другую сторону кровати надела на себя самую закрытую ночную рубашку и отправилась приводить в чувство своего мужа.
Эпилог
Амиа
Я помнил тот миг, когда меня покинула чужая душа, пытающаяся подавить мою волю. Я предпочел тогда отдать контроль над телом, закрыв разум на много замков. Когда в теле остались только двое, я и зверь, я облегченно выдохнул, но неожиданно для себя оказался заперт в собственном разуме.
Я чувствовал, как мое тело переносят, лечат и наконец, оставляют одного в комнате со смутно знакомым запахом. Я приготовился ждать. Возможно, мое тело оставили здесь насовсем, и ждать придется долго, пока кто-нибудь не придет ко мне. Почему-то у меня было убеждение, проверенное опытным путем, что я никому не нужен. Откуда во мне это, я не понимал?
А потом пришла она. Сначала я почувствовал ее запах и стал дышать чаще и глубже, стараясь уловить в этом аромате что-то родное. Это моя мама? Нет, я не помню маму, но сейчас ко мне пришла точно не она. Но это определенно была женщина. Я слышал ее тихие шаги, мягкие вздохи, легкие прикосновения.
А после она упала рядом со мной и принялась рассказывать: Ты Амиа, Я Инесса, туа, ребенок…. Слова были для меня водой. Я пытался их запомнить, но ничего не выходило. Мне оставалось лишь слушать звук ее голоса, который становился все тише. А потом она заплакала. Мой разум принялся метаться по выстроенной мной самим же клетке, пытаясь найти выход, чтобы успокоить ее. Я не мог выносить ее слез. Все во мне переворачивалось от того, что я не мог стереть их с ее лица….
Ее лицо неожиданно выплыло из моей памяти, правда она тогда не плакала, а улыбалась. Может быть, и сейчас она не плачет? Прислушался, ловя тихие рыдания. Плачет. Попытался понять причину ее слез, но не смог. Что-то ускользало от меня. Спустя вечность она, наконец, затихла, уткнувшись носом в мое плечо.
— Ты Амиа, король Эфиона. Я Инесса. Я люблю тебя больше жизни….
Она больше не произнесла ни слова, но мне этого хватило, чтобы ухватиться за мысль. Она сказала «люблю». Это не было родным словом для того места, где я жил. В этом я был уверен. Люблю…. Слово пахнущее нежностью, восторгом и теплотой. Зверь согласно проворчал в подсознании, говоря, что я прав. Инесса. Это слово пахло так же и еще чем-то…. Не могу понять чем. И туа. Я запомнил эти три слова и устало провалился в забытье.
Очнулся от того, что рядом со мной раздался какой-то звук. Звук был знакомым. Затем, мне немного приоткрыли рот, и в меня полилась жидкость. Все что я мог сделать, это заставить тело глотать. Телу необходима была энергия, а ее не хватало даже на то, чтобы открыть глаза. После к моей щеке прикоснулись мягкие губы и женщина ушла. Внутри стало так пусто, как будто у меня отняли всю радость.
Я ждал ее долго. Вечность не меньше. Она пришла, и я услышал усталый вздох. Потом мое тело перевернули, и она снова плакала, повторяя все те же слова: Амиа, король, Инесса, туа, ребенок, люблю. Я удивился тому, что помню их все. Попытался пошевелить губами и повторить их. Ничего не вышло. Разозлился на себя. Там снаружи моего тела плачет кто-то важный для меня, а я совершенно беспомощен. Почувствовал, как она расслабилась рядом со мной и размеренно задышала. Постарался напрячь тело и сделать хоть что-то. За ночь напряженной работы получилось пошевелить пальцем на ноге. Не очень хорошо, но хоть что-то.
Утром пришли несколько голосов, но никто не пытался сделать моей женщине плохо, наоборот все старались помочь и я расслабился. Мое тело покормили чем-то, оставляющим сладковатый привкус. Когда все ушли, попытался сдвинуть руку. На это ушли все силы, после чего я отпустил сознание отдохнуть.
Из вязкого марева я вынырнул из-за враждебного тона одного из голосов. Родной голос женщины спорил с кем-то. Мне хотелось защитить ее, но я был беспомощен. Хотелось выть от этого состояния. Если бы я мог подать голос, то я бы это сделал, испугав всех вокруг. Испуг! Внезапно я осознал, что женщина находящаяся рядом со мной не боится того, кто сейчас грозно с ней разговаривает. Я чувствую его силу, но моей туа все равно. Они что-то говорили о любви, но смысла я не уловил. Наконец, грозное существо исчезло, и я немного расслабился.
