– Б…, ей же там больно. – Взревел Митин, порываясь встать. Ему тут же был вручен еще один стакан, на сей раз шампанского, который тоже был выпит залпом. – Что за гадость? – скривился шеф, впервые приняв осмысленное выражение лица. Но, впрочем, это быстро прошло, так как он начал раскачиваться из стороны в сторону, бормоча под нос всякую несусветицу. Проклинал каких-то белых медведей, платиновых бубликов и гормональные таблетки.
Пасли шефа мы полночи, пока не позвонил Дмитрий Максимович и не сообщил, что Есения родила здорового мальчика, а за этим полоумным он уже отправил машину, которая через десять минут подъедет. Сгрузив Митина на заднее сиденье внедорожника, мы с мужем вздохнули с облегчением.
– Если ты себя вот так вести будешь, лучше сам себе снотворное вколи. – Предупредила я мужа. Тот понятливо угукнул.
***
– Сенька! Сколько лет я тебя не видела! – Едва мы вышли из машины рядом с домом Есениных-старших, как на Арсении повисла рослая девушка, лет двадцати трех-двадцати-пяти. Рыжая, в веснушках. Солнечная такая.
– Привет, Лолка. – Муж аккуратно расцепил чужие руки и, повернувшись, обнял меня. – Знакомься, это моя жена – Ася. – С такой гордостью сказал, будто я не жена на пятом месяце беременности, а слиток золота.
– Жена? – как-то потерянно произнесла девчушка и отступила на два шага назад. – Ну что ж, поздравляю. – Выдавила она из себя и, ссутулившись, пошагала прочь по улице.
Мне даже ее жалко стало, но делиться с мужем я не намерена. Самой мало, как бы парадоксально это не звучало.
– Одноклассница? – уточнила я.
– Угу. – Арсений подхватил меня за бывшую талию и увлек во двор.
– Хорошенькая.
– Наверное.
– Жалко ее. – Вздохнула я.
– Почему? Не понял Есенин.
– Дурак ты, муж. – Констатировала я.
***
– Зайка, что ты… ах… куда ты…? Тебе же нельзя,… наверное,… ох. – Под капитуляционные стоны проснувшегося Арсения, я продолжила ласкать его губами, спускаясь вниз по животу. Сам виноват, неделю уже ко мне не подходит. Кажется, даже прикасаться боится. А ведь у меня едва живот выпирать стал. В свободной одежде так совсем не видно. – Асенька моя… не надо ….
– Надо, – невнятно пробормотала я, прикасаясь его уже твердому достоинству.
– Зачем? – Спросил меня сиплым голосом муж чуть позже.
– Потому что ты ко мне прикоснуться боишься, а я, между прочим, не железная. Мне тоже надо.
– Но….
– Хочу. – Безаппеляционно заявила я.
Есенин тут же навис надо мной.
– Асенька….
– Ты меня не хочешь? – У меня на глаза навернулись слезы, и я вдруг стала лучше понимать Ксюшу, заказавшую на девичнике проверку мужа. Не так-то это просто, выдержать такое отчуждение.
– Ась, – Сеня уткнулся носом в мою ключицу. – Асенька моя, знала бы ты, как я тебя хочу.
– Так почему?
– Потому что я просто огромный и боюсь тебя придавить, или сделать что-то не так. – Покаялся он.
– Сень, если ты не сделаешь никак, я расстроюсь еще больше. – Пробормотала я, почувствовав его теплые губы на ключице, а через минуту говорить и думать уже абсолютно не хотелось.
***
– Ася Октябриновна, – взъерошенный Смирнов пулей влетел в кабинет. – Вы мне очень нужны.
– Зачем? – Меланхолично ответила я, смотря в монитор и жуя чурчхелу купленную вчера на рынке мужем.
– Вероника беременна. – Парень с потерянным видом уселся на ближайший стул.
– От тебя? – На меня тут же подняли возмущенный взгляд.
– Конечно от меня. – Взвился парень. – От кого же еще.
– Поздравляю. – Я флегматично куснула очередной орех, скрытый вкусной глазурью. – У тебя в роду появился шанс не только на умного ребенка, но еще и на красивого.
– Ася Октябриновна. Вы не понимаете. Она же молодая еще. Только-только девятнадцать стукнуло. – Зачастил парень.
– И что?
– Как что? Она же молодая еще для детей. Она учебу не закончила….
– Юр, тебе двадцать семь. Ты этого ребенка хочешь? – Грозно спросила я, пресекая этот лепет.
– Хочу.
– А Вероника?
– Тоже хочет.
– Тогда какого ты мне тут мозг выворачиваешь? Идите и размножайтесь…. Тьфу, то есть, рожайте.
– А, ну, ладно…. – Проговорил парень и покинул мой кабинет.
Ему что, разрешение требовалось на роды, или что? Я только головой покачала, потирая занывшую поясницу.
***
– Сеня. Сень. Просыпайся. – Я подергала мужа за плечо. – Сень, у меня воды отошли.
Муж тут же подскочил как ужаленный, хотя до этого лежал пластом, не реагируя на мой голос.
– А? Где? Что? – Зевнул он.
– Сенечка. – Ласково проговорила я. – У меня воды отошли. Меня в больницу надо.
– Как воды? Две недели же еще? – Вскочил Есенин.
– Вот так. Или скорую вызывай, или сам вези.
– Сам, – буркнул муж, втискиваясь в одежду.
– Ботинки надень, – усмехнулась я, когда муж выскочил из дома в тапочках. Чертыхнулся, убежал обратно.
До больницы ехали быстро и нервно. Арсений все время подгонял светофоры и не желал стоять на перекрестках, сочувственно поглядывая на меня. А меня раз в семь минут слегка скручивало, но боль была терпимой. Старалась не показывать своего состояния, помня невменяемость шефа в такой период, но Сеня все равно темнел лицом, стоило мне хоть ненадолго задержать дыхание.
– Мужчина, туда нельзя. – Остановила мужа подбежавшая медсестра, когда меня увезли в родовое отделение.
Только я выдохнула свободно, переждав еще одну схватку в присутствии врача, как в палату влетел упакованный в голубой стерильный костюм, Есенин.
– О, нет, – простонала я на очередной схватке. Мало того, что сама рожай. Так теперь еще и за мужем смотри.
Сеня как-то странно дернулся, обернулся и к стене отлетел стоящий позади него медбрат со шприцем в руках. Потом муж взглянул на меня укоризненным слегка затуманившимся взглядом. Подошел на нетвердых ногах и присел рядом с моей кушеткой. Мда, что-то эти доктора не рассчитали на такую массу тела.
– Ась, не надо меня усыплять. – Верно расценил мои попытки помочь муж.
– Больше не буду. – Пообещала я, готовясь к очередной схватке.
Муж выдержал все, и схватки, когда я оставляла синяки на его запястьях, и когда тужилась, понимая, что ему психологически гораздо хуже, чем мне. Он даже сам пуповину перерезал, недрогнувшей рукой. Но когда ребенок лежал уже в отдельном боксе, а меня приготовили к отдыху, Арсений подошел ко мне, сел рядом с кроватью на стул, стиснул мою ладонь, прижавшись к ней щекой и уснул. Я тут же нажала на экстренную кнопку и попросила привезти в палату еще одну кушетку, на которую Есенин естественно не поместился полностью. Ноги свисали вниз. Ну, ничего, одну ночь потерпит.
