– Я все же не сомневаюсь, несмотря на то, что у вас репутация человека безжалостного и бессердечного.
Слова девушки удивили маркиза.
– Что вы хотите этим сказать?
– Весь свет говорит о неподражаемом в своем благородстве маркизе Бруме, – заявила она.
– Что ж, если вы так много знаете обо мне и обсуждали меня со своими подругами, будет только справедливо, чтобы я тоже мог поговорить с кем-нибудь из друзей о вас. Так откройте же свое имя.
– Я решительно отказываюсь сделать это!
– Почему?
– Потому что, если я назову его, вы не станете мне помогать.
Маркиз изумленно смотрел на девушку.
– Не понимаю, – сказал он, – почему такая мысль пришла вам в голову. Я помог многим людям, попавшим в беду.
– Я слышала о вас совсем другое, – стояла на своем упрямая девица.
Последовала пауза, затем маркиз произнес:
– Я не собираюсь удовлетворять ваше любопытство по поводу собственной персоны, подтверждая или опровергая дошедшие до вас слухи. Сейчас мы говорим о вас.
– Да, я знаю, но поскольку говорить о себе я не собираюсь, гораздо интереснее обсудить вас. Многие мужчины завидуют вам. Думаю, вы это прекрасно знаете, ваша светлость.
Маркиз рассмеялся.
– До сих пор не могу поверить, что вы существуете на самом деле. Наверное, мне снится вся эта нелепейшая ситуация. Кстати, почему на вас надет камзол Итона?
– Камзол принадлежит моему кузену, который успел из него вырасти, – ответила Кара. – Я нашла его в сундуке на чердаке и прятала в гардеробе, пока не подготовилась к побегу.
– Так, значит, вы заранее планировали побег?
– Готовилась больше недели, – подтвердила Кара. – Я пыталась придумать какой-нибудь другой способ, но этот оказался единственным.
– Итак, вы обстригли волосы, переоделись в ученическую форму своего кузена и спрятались в моем экипаже. А как вы узнали, что это мой экипаж?
– Я разглядела ваш фамильный герб на дверце. Но, честно говоря, я выбрала этот экипаж вовсе не потому, что он принадлежит вам.
– Тогда в чем же причина?
– Он был запряжен шестеркой лошадей. И я поняла, что этот экипаж непременно покинет сегодня Лондон, а именно это и было мне нужно.
Объяснение было таким простым и разумным, что маркиз невольно улыбнулся. Несмотря на очевидную наивность, его спутнице явно нельзя было отказать в сообразительности.
– Итак, вы готовы были выбрать любую карету или экипаж, который покинет сегодня Лондон?
– Да, – кивнула Кара, – но рада, что выбрала именно ваш.
– Почему?
– Потому что, что бы о вас ни говорили завистники, вы – превосходный спортсмен, ваша светлость. Это вселяет в меня уверенность, что вы не выдадите несчастную девушку магистрату, и, что бы вы там ни говорили о бродягах, которые непременно ограбят и покалечат меня, вы не покинете меня на самом деле.
Маркиз отметил про себя, что девушка не только смела и находчива, но и на редкость умна.
– Все это очень приятно слышать, – сказал он, подумав несколько секунд. – Но если вы рассчитываете на мою помощь, то должны доверять мне. Иначе я не смогу быть вам полезен, мисс Кара.
– Я ведь уже сказала, что вы можете сделать.
– Вы готовы сообщить мне имя вашей французской подруги?
– Нет!
– Почему же?
– Потому что впоследствии вас, возможно, вынудят сообщить его тем, кто, несомненно, будет меня преследовать.
– Так вы считаете, что меня будут допрашивать? – с притворным испугом спросил маркиз, которого все больше забавляла ситуация, в которой он случайно оказался.
– Сомневаюсь в этом, но никогда ведь не знаешь заранее, – резонно ответила девушка. – Переполох поднимется большой, так лучше вам не знать всего до конца, не завязать в этом деле слишком глубоко.
– Кажется, я уже завяз в нем по самые уши, – сказал маркиз. – Если действительно поднимется большой переполох по поводу вашего исчезновения, я должен сделать вид, что никогда не видел вас, никогда не подвозил в своем экипаже из Лондона?
– Неужели вы даже на секунду допускаете мысль о том, чтобы выдать меня врагам? – недоверчиво уставилась на него Кара.
– Это ведь ваши враги – не мои, – пожал он плечами.
Кара усмехнулась.
– Возможно, вы напрасно так думаете.
– Что вы хотите этим сказать? – удивился маркиз.
– Ничего, кроме того, что мало кто имеет столько врагов в свете, сколько вы. Конечно, они просто завидуют вашему богатству и особенно успеху у милых дам, ваша светлость, – язвительно сказала девушка.
Маркиз резко выпрямился.
– Как вы смеете говорить об этом! – воскликнул он. – Я явно ошибся, решив, что вы хорошо воспитаны!
Кара снова рассмеялась. Она нисколько не была смущена.
– Вот вы и доказали, что не любите правды. Что ж, если бы я была в бальном платье и прятала лицо под веером, я бы, возможно, льстила вам, как вы того ожидаете. Но сейчас я переодета мальчишкой, вы не знаете, кто я такая, и могу говорить то, что думаю.
– Если бы я мог обращаться с вами, как с мальчишкой, я прежде всего задал бы вам хорошую трепку, – угрюмо заметил маркиз.
– Я всегда знала, что грубая сила – единственное средство убеждения сильных, но недалеких умом спортсменов! – парировала Кара.
Несколько секунд Айво смотрел на девушку в упор, затем откинулся на спинку сиденья и усмехнулся.
– Вы неисправимы! – сказал он. – Никто никогда не говорил со мной подобным образом.
– Тогда вам будет несомненно полезен этот опыт, ваша светлость, – прокомментировала девушка. – Хотя вы и не увидите меня больше, может быть, запомните то, что я сказала вам, и будете знать, что всегда есть люди, готовые вонзить кинжал вам в спину, как только вы отвернетесь.
Маркиз просто не смог удержаться от смеха.
– Если это случится, поздно будет вспоминать о ваших словах, мисс Кара.
– Что ж, это будет ваша вина – я вас предупредила, – с загадочным видом произнесла девушка.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Когда маркиз доскакал на укрощенном Агамемноне до дальнего конца парка, и лошадь, и наездник были без сил.
Агамемнон начал проявлять первые признаки понимания того, что встретил наконец своего хозяина, и, хотя он использовал все известные ему трюки, чтобы избавиться от седока, маркиз по-прежнему уверенно сидел в седле.
И конь, и всадник прониклись уважением друг к другу после той бешеной борьбы характеров, что происходила между ними с тех пор, как они выехали со двора конюшни.
