— Здесь приберемся, я тоже подъеду. — Пообещал Митин, набирая номер на телефоне.
Стоило нам пройти мимо проснувшейся и удивленно глядящей на нас вахтерши и оказаться на улице, как Лиза спряталась у меня на груди, и начала глубоко дышать. Лишь бы успеть до дома доехать, пока ее не накрыло.
Успел. Донес до квартиры, с трудом открыл дверь. По телу Лизы шла крупная дрожь.
— В душ хочу. — Тихо проговорила она дрожащим голосом, пытаясь встать на ноги. Отпустил. Довел до ванной, завел внутрь, сбросил с нее куртку, сапоги, блузку стянул. — Я сама, — Лиза мягко отодвинула мои руки и продолжила снимать одежду. Через минуту залезла под душ, включив практически кипяток.
Быстро разделся, замечая, как у самого трясутся руки. Я же читал книги по психологии и предполагал, какие мысли могут начать бродить в ее голове. Шагнул в душ вместе с ней, заметив, что она остервенело, терла мочалкой кожу. Попытался отобрать бесполезную вещь.
— Отдай! Я грязная! — Неожиданно громко выкрикнула Лиза, пытаясь вернуть себе намыленную тряпку.
Я только покачал головой, сгреб в охапку и прижался к ее губам. Нежно, чтобы не повредить рассеченную кожу. Она замерла, никак не реагируя на мои действия. Прижался к ней сильнее и усилил напор. Когда она сдалась, спустился ниже, выцеловывая ключицы и с бешенством замечая огромный синяк на плече. Словно отвлекая меня от плохих мыслей, моя девочка громко вздохнула и за уши притянула меня к своей груди. Громко застонал, целуя нежную кожу. Все. Не могу больше терпеть. Резко поднялся, подхватил Лизу под попу и приподнял, упирая спиной в стену.
— Испачкаешься, — попыталась протестовать она.
Проигнорировав ее возражение, медленно опустил на себя. Она рвано выдохнула, а я начал просто сходить с ума.
— Моя! Моя девочка… моя. — Шептал громко в ее шею, стараясь не причинить ей еще больше боли.
— Твоя, — все же в конце сдалась она, вздрагивая от удовольствия. Меня от этого хриплого шепота тоже накрыло освобождение.
— Говорила же, что испачкаешься. — Она вяло кивнула на розовые разводы на моих бедрах, едва я отстранился, пытаясь удержаться на трясущихся ногах.
Меня аж отпустило второй раз. Она об этом, что ли, говорила? А я уж подумал….
— Фигня. Сейчас смою. — Улыбнулся и поцеловав ее, начал смывать с нас следы того безобразия, что мы сейчас натворили.
Когда через двадцать минут раздался звонок в дверь, Лиза была закутана в мой халат и лежала на кровати рядом со мной. Она больше ни слова не произнесла, отворачивая лицо и делая вид, что дремлет. Я тоже молчал, не зная, что сказать.
Легко поцеловал ее, поднялся и пошел открывать дверь.
— Ну, как она? — В прихожую вошел Сергей, а за ним невысокий усатый старичок с саквояжем.
— Молчит. — Признался, посмотрев на открытую дверь комнаты.
Старичок решительно отодвинул меня в сторону.
— Пострадавшая там? — Я еще кивнуть не успел, а врач уже прошел в комнату.
Хотел двинуться следом, но Серега придержал.
— Пойдем на кухню. Пусть она спокойно все расскажет, не дергаясь из-за тебя.
В принципе, как бы не было неприятно осознавать, но Серый прав.
— Пойдем на кухню.
На кухне включил чайник и повернулся к Сереге.
— Рассказывай.
— В общем, в кабинете камера была, специально повесили для ЕГЭ всяких. Я Смирнова заставил найти запись. Короче, смотри сам. — Он протянул мне свой телефон, на котором был показан кабинет физики.
Взял, включил воспроизведение и попробовал отрешиться, смотря на картинку с точки зрения профессионала. Не смог. Едва дождался своего появления на видео — отшвырнул от себя телефон и вскочил на ноги. Молча заметался по кухне. Черт, надо было еще вчера этому уроду ноги вырвать. Видел же, как он на Лизу пялится.
— Он живой? — остановился посреди кухни.
— Да. Врачи в сознание привели, но, кажется, череп ты ему раскроил основательно. Если честно, я бы так же сделал. — Митин невесело улыбнулся, видимо, вспомнив свое поведение, когда Есении грозила опасность.
— Что-то сказал? — Меня раздражало то, что приходилось вытаскивать всю информацию по крупицам.
Серый покачал головой.
— Говорить он не скоро сможет. Но Капец у него в кармане нашел пароль для стирания видео с камер наблюдения. Юрка проверил и подтвердил. Козел хотел потом все удалить, чтобы отмазаться. И чай в ее кружке я на экспертизу отправил. Кириллову позвонил, тот своих парней в больницу прислал, чтобы насильник не сбежал. Сейчас Алексей Афанасьевич побои снимет, все зафиксирует, и дело чуваку пришьют. Прикинь, какой резонанс будет: директор лицея — насильник. — Серега встал и прошел мимо меня, взял чистую кружку и плеснул себе кипятка. Бросил туда пакетик чая и с блаженством отхлебнул. — Весь день сегодня на ногах. Даже не обедал. Ты в курсе, что Мелкий с Аськой жениться надумали?
Я равнодушно пожал плечами. Вот не трогало сейчас совсем. Не цепляло. Тоже заварил себе чай и сел рядом с другом, пытаясь подавить в себе злость и раздражение от того, что Лиза находится вне поля моего зрения.
— Блин. Чего так долго-то? — Не выдержал через десять минут.
— А ты чего, так нервничаешь? Влюбился уже что ли? — Серый хмыкнул.
— Не знаю, пока. Нравится она мне. — Признался честно.
— Вот потому что ты долго думаешь, так долго неженатый и ходишь. — Назидательно сообщил мне Митин.
Хмуро на него взглянул, но промолчал. Сам-то давно ли женился?
Врач вошел на кухню еще через семь минут. Я специально засекал.
— Елизавета уснула. — Сказал он с порога и прошел к столу. — Я дал ей успокоительное со снотворным эффектом.
— Что с ней? — Я подскочил, уступая ему место на диване.
— У девушки легкое сотрясение. Думаю, пройдет без последствий. Гематомы на щеке, плече, руках. На правом колене ссадина. Рассечена губа. Но меня беспокоит не это. — Терапевт глубоко вздохнул и продолжил глядя на меня. — Она ненормально реагирует на попытку изнасилования. Скажите, она ведь подвергалась уже периодическому насилию, не так ли? По моим наблюдениям все указывает на это.
Алексей Афанасьевич резко замолчал, так как я развернулся и со всей дури впечатал кулак в ближайший навесной шкафчик, разбив дверку в щепки. Я этого Суркова на молекулы расщеплю, когда найду.
— Череп успокойся. Лизу разбудишь. — Негромко напомнил мне Серега.
Попытался взять себя в руки, вцепившись этими самыми руками в столешницу. Врач только головой покачал, глядя на мои разбитые костяшки. Затем полез в саквояжик и выложил на стол пачку таблеток.
— Успокоительное. Вам тоже не помешает успокоиться. — Схватил пачку, вынул сразу две таблетки и проглотил, запив остатками чая. — Так вот, — продолжил старичок, — как я уже сказал, Елизавета ненормально реагирует на такое событие. Она слишком спокойно, и мне рассказывала обо всем так, как будто ничего страшного не произошло. А самое главное, у нее нет слез. Она даже голос ни разу не повысила, пока со мной разговаривала. Я бы советовал вам сводить ее к психотерапевту. Ну, или обстановку сменить, чтобы она отвлеклась от того кошмара, что пережила.
