— Не переживай. Все нормально будет. — Подбодрил его.
— Ага, нормально…. Я вон какой большой. А Ася вон, какая маленькая. А если ребенок будет крупный? Как она его носить будет? А рожать? — Сенька явно был готов удариться в панику.
— Ты нормальный вообще? Если ты так трясешься, прикинь каково ей. Ей помимо ребенка еще и о тебе приходится думать. Ты же мужик. А ну соберись!
— Посмотрю я на тебя, когда Лиза забеременеет. — Есенин мрачно на меня посмотрел, но истерить перестал.
У Лизы при взлете заложило уши. Она мне ничего не говорила, но я видел, что она трет уши и вдыхает через рот. При посадке у нее появился иррациональный страх, под названием «а вдруг…», она вцепилась в мою руку и держала ее до полной остановки двигателей самолета. И аэропорта мы вышли с облегченным вздохом, так как у нас даже багаж умудрился не потеряться.
На стоянке нас ждала заказанная ранее машина. Один друг дяди Кеши подсуетился и предоставил нам авто в личное пользование на все две недели.
— Куда поедем? Париж? Ницца? Можем в Испанию махнуть. — Я вынул отданный мне сотрудником аэропорта ключ и завел машину.
— А где спокойнее всего? — Лизу все еще трясло после перелета.
— У Жюля на виноградниках. Там у него для друзей построены гостевые домики. — Припомнил я слова Митина-старшего.
— Давай сначала туда, а потом посмотрим. — Улыбнулась она.
У Жюля Рости, который встретил нас с распростертыми объятиями и забросал вопросами о России, мы провели три дня. Затем, я повез Лизу на побережье, чтобы показать море, на котором она еще ни разу не была.
— Слава богу, мы уехали, — Лиза подставила лицо ветру, который задувал в отрытое окно машины.
— Тебе не понравилось? — Бросил на нее быстрый взгляд и снова уставился на дорогу.
— Не понравилось? Да мне пришлось каждый прием пищи запивать вином. Даже завтрак. Я чуть не спилась там.
— Не преувеличивай. Пара бокалов в день качественного вина еще никому не повредили. — Успокоил я ее.
— Пара бокалов, это только потому, что я старалась не пить много. Максимум глоток делала. — Отмахнулась она от моих доводов. — А я-то думала, что у нас много пьют. Оказывается, просто здесь не трезвеют. — Покачала она головой.
Я только рассмеялся от таких доводов.
— Какое оно огромное! И вода действительно синяя! И… тьфу… соленое. И йодом пахнет. — Лиза со свойственным ей любопытством изучала море.
— И еще оно мокрое. — Подсказал ей, стараясь сдержать смех от такой непосредственности.
— И мне срочно надо в нем поплавать, чтобы удостовериться, что соленая вода плотнее, чем пресная. — Она предвкушающе потерла руки.
— Ох уж эти физики…. — Пробормотал я, наблюдая за женой, забравшейся в воду прямо в одежде.
— Что это за гадость? — Лиза ткнула пальцем в неаппетитное нечто, лежащее на тарелке.
— Улитки. Виноградные. — Я еще раз заглянул в меню.
— А чего они такие… зеленые? — Жена поводила носом над тарелкой и поморщилась.
— Не знаю. Наверное, так приготовили. — Пожал я плечами. — Попробуй, может быть, они вкусные.
Она действительно их попробовала. Правда, тут же выплюнула все это дело на салфетку.
— Гадость! Фе…. — Она схватила бокал с водой и залпом осушила.
— Ладно. Что там дальше по списку? — Я прищурился и постарался не смеяться.
— Лягушачьи лапки. — Она тяжело вздохнула. — Этот твой дядя Кеша — гастрономический извращенец. И шантажист.
— Зато у вас теперь будут общие темы для разговора.
— Ладно. Пусть тащат эти их лапки. Лягушачьи. — Ее даже передернуло на последнем слове.
— И куда мы едем?
Я с улыбкой взглянул на мою нетерпеливую жену.
— Увидишь.
— Все так секретно?
— Торопыжка. Все скоро узнаешь. — Пообещал ей.
— Лиза печально вздохнула и поерзала на сиденье.
— Диснейленд?!?
— Ты сама не захотела смотреть Эйфелеву башню. — Я развел руками.
— Опора ЛЭП сконструирована гораздо интереснее. — Проворчала она, и снова предвкушающе посмотрела на розовый дворец.
— Тогда придется проверять аэродинамику при катании на горках.
— Господи! Неужели, мы дома? — Загоревшая, отдохнувшая, но очень замученная интенсивным отдыхом Лиза стащила с себя обувь и одежду в прихожей и отправилась в спальню в одном белье.
Я расставил сумки с сувенирами и одеждой вдоль стены, снял обувь и отправился вслед за женой. Остановился на пороге спальни, лицезря умилительную картину: Лиза спала, лежа поперек кровати и обняв руками и ногами мой халат. Мда, кажется, я перестарался с количеством мероприятий за одну поездку, желая произвести на жену впечатление. Утомил только.
Родька позвонил вечером, через две недели после нашего отпуска.
— Череп, все, суши весла. — В голосе Копейкина не было слышно никакой радости.
— Что случилось? — Я нахмурился, переставая гладить по спине дремлющую Лизу.
— Кадетский корпус передали в военное ведомство. Инструкторов теперь из своих нанимать будут. Теперь придется думать, чем бы таким заняться, чтобы нравилось.
— Родион реально расстроился.
— Отдыхай, пока лето. Потом что-нибудь придумаешь. Хотя, знаешь? Не хочешь в помощники влиятельного человека податься? На полставки. И денег поднимешь, и на семью время хватит. — Начал я расписывать все плюсы.
— Это к кому? — Осторожно спросил друг.
— Это к Иннокентию Митину. Старик что-то в последнее время жалуется, что здоровья ему не хватает, ворочать, так же как и раньше. Вот и поможешь ему. — Если честно, то хотелось бы к дяде Кеше приставить своего человека.
— Хм. Акак нас счет легальности….
— Все сделки законные и идут через госструктуры. — Заверил Родьку. — Последние пять лет сам за этим регулярно слежу.
— Лады, когда и куда подъехать? — Я улыбнулся, радуясь тому, как все удачно получилось.
— Олег, мне тут вызов пришел. — Лиза отняла от уха трубку и неуверенно посмотрела на меня.
— Какой вызов? — Я нахмурился.
— На курсы повышения квалификации. От нашего лицея только я еду. За бумагами придется съездить завтра на работу. — Она растерянно развела руками.
— Надо, так надо. — Согласился я. — И с какого числа курсы?
— С первого сентября. В Москве.
Я нахмурился. Неужели в нашем городе не могут все это дело организовать?
— И долго?
— Шесть недель. — Лиза расстроенно посмотрела на меня.
