– Он пытается поймать меня, когда никого нет… в кладовке… даже в женском туалете… – про библиотеку я решила умолчать, не хотелось, чтобы Трамм заподозрил, что я ищу. И уже страшно жалела, что вообще пошла с жалобами. Знала же, ни к чему хорошему это не приведёт!
– Да, Адель, я слушаю, – низким возбуждённым тоном проговорил Трамм. Звук настоящего имени стал приказом, я поняла, что не могу сопротивляться – и начала рассказывать.
– Он заставляет меня становиться на колени… расстёгивать ширинку… и возбуждать его губами.
– И?
– И глотать…
Директор взял комм и отрывисто произнёс секретарше:
– Скейт, вызови Радта ко мне.
Отложил комм на стол и вдруг произнёс:
– Покажи, Адель.
– Что? – та часть меня, которая не зависела от прихотей Трамма, опешила.
– Покажи, что ты делала Радту, – резко отозвался Трамм.
– Но…
– Не заставляй меня повторять, Адель.
Я отложила сумку с учебниками на диван и приблизилась. Будто он не знает! Сам же ведь и научил!
– Покажи, – Трамм приподнял мою юбку, словно желал удостовериться, что я говорю правду. Или что без белья. Проник пальцем между влажными складочками.
– Да ты вся мокрая, Адель, – произнёс он. – Тебя это возбуждает?
– Нет! – возмутилась я, безумно боясь, что он узнает правду. Несмотря ни на что, каким-то образом меня возбуждало это непонятное ощущение риска. Да и прикосновения парней были едва ли не приятнее, чем давно уже немолодого, но всё ещё озабоченного директора.
– А твоя грудь говорит обратное, – Трамм провёл пальцем по соску.
Предательница-грудь действительно увеличилась на пару размеров, переставая вмещаться в блузку, как обычно бывало во время сильного возбуждения.
– Не вздумай взрослеть… ты поняла меня? Даже не смей, – проговорил Трамм, ощупывая моё богатство.
– Я и так не взрослею! Мне уже двадцать!
– Вот и не говори никому… пока ты выглядишь на пятнадцать, ни у кого не возникнет лишних вопросов. Ты поняла меня? Не смей взрослеть. Я запрещаю тебе, слышишь?
Голос, проникающий куда-то глубоко, вместе с запахом лишающий воли и собственных желаний, превращающий меня в послушную куклу.
Я кивнула, тело каким-то непостижимым образом слушалось и откликалось. Даже грудь вернулась к первоначальному виду.
– Умница. А теперь давай, покажи мне, что ты делала Радту?
Трамм расставил ноги, я опустилась на колени. Ещё раз глянула на него, но разве у такого что-нибудь выпросишь? Он ждал только одного, всегда только одного – удовольствия. Никогда не считал меня человеком, никогда не интересовался, каково мне. Только радовался, что смог меня заполучить. И пользовался, как и сколько хотел…
Я расстегнула молнию его брюк, вынула изрядно потасканное, но весьма работоспособное достоинство. Запах усиливался, заставляя возбуждаться и желать угодить. Потому что лишь если захочет, он позволит и мне испытать оргазм. Однажды он лишил меня его на несколько дней, и под конец я готова была броситься на первого попавшегося мужчину! Только знала, что это всё равно не поможет. Все мои сексуальные эмоции Трамм полностью контролировал.
Он оказался возбуждённым до предела, плоть пульсировала и почти сразу раскрылась у меня во рту горячим солоноватым фонтаном.
– Ну ты меня и завела, – довольно откинулся он на спинку, пока я привычно слизывала оставшиеся капли. – Но, Адель, ты всё равно заслуживаешь наказания.
– Почему?
– Никто не смеет прикасаться к тебе без моего разрешения. Ты должна была сразу же сказать мне.
– Вы запретите ему? – с надеждой спросила я, с ужасом вспоминая Гера, который скоро должен заявиться. Два месяца уже прошло, и даже больше. Почти три.
Ответить Трамм не успел – нас прервал стук в дверь.
– Вызывали? – послышался голос Радта. Я поспешно вскочила, хотя взгляд, каким окинул меня директор, откровенно пугал.
Трамм неспешно поднялся, застегнул молнию и направился к двери. Я попятилась и села на край диванчика, снова и снова жалея, что пришла. Натянула юбку на колени.
Между ног предательски пульсировало, в животе закручивалась пружина. Присутствие двух желающих меня мужчин делало комнату очень тесной, я ощущала их на каком-то неизвестном ранее уровне. Много позже узнала, что так проявляла себя тень – а тогда лишь боялась, что они заметят, какие желания бродят в моём ненормальном организме.
– Мари сказала мне, ты ведёшь себя не лучшим образом, – пожурил Трамм племянничка.
– Я знаю, кто она! – выпалил Радт, даже не думая скрывать.
– Глупый мальчишка! – рассердился Трамм. – Если бы ты знал, не стал бы приближаться к ней без моего разрешения!
– Почему? – сердито буркнул Радт.
Трамм какое-то время буравил его взглядом, потом обернулся ко мне. Сразу сделалось так страшно и неуютно, будто он знает нечто ужасное!
– Я могу идти? – пискнула я.
– Не думаю, – отозвался Трамм. – У мальчика переходной возраст, ему необходимы определённые… ммм… вещи. К сожалению, из-за войны мы все здесь пока заперты, поэтому, Мари… рисковать племянником я не хочу.
– Рисковать? – не понимала я.
Радт с любопытством глядел на нас, опершись о край стола. Он знал! Знал, что ничего ему не сделают, что дядя будет на его стороне!
– Встань, – как обычно, не стал ничего объяснять Трамм, возвращаясь в кресло.
Я поднялась, ощущая всё больше и больше влаги, собирающейся между ног.
– Из-за таких, как ты, Мари, Радт лишился отца, а я – брата.
– Но… – растерялась я. Я-то при чём?!
– Покажи ему всё, что он хочет видеть, – проговорил Трамм, откидываясь в кресле. – С этого дня ты должна ему подчиняться… если я не прикажу обратного.
– Но… – я с ужасом уставилась на директора, не в состоянии поверить собственным ушам. Радт же теперь мне вообще прохода не даст!
– Ты слышала меня, Мари. Раздевайся.
Радт довольно улыбался. Похоже, присутствие дяди его не слишком смущало. Ещё бы, после всех записей, которые он мог найти…
Обречённо подняв руки, я начала расстёгивать блузку. На что только надеялась?
– Можно я сам? – жадно сглотнул Радт, посмотрев на дядю.
