Я провёл ладонью по её щеке, впитывая золотой свет.
– Отобрал у Трамма своё. Ты ему больше не принадлежишь. Теперь ты моя. Он тебя не достанет.
ГЛАВА 12.2.
Аделина
Снова я кому-то принадлежу! Да твою ж тьму!
Как он мог?! Это что же, теперь он сможет вытворять со мной всё то же, что и Трамм?! Я ведь и Ша-Дарру рано или поздно надоем, или разозлю чем-то, или… Знаю я этих мужиков!
Я дёрнулась, желая высказаться, но что-то такое было в глазах Рау… будто он со мной прощался.
– Ну нет, демонюка, – прошипела я сквозь зубы, – ты от меня так просто не отделаешься. Дорогой, пожалуйста, останься со мной!
Ша-Дарр болезненно скривился.
– Бесполезно, Та-Эрги.
Тьма гремучая, это ведь наверняка убивает его душу!
Муж засветился зелёным, так, что на него стало больно смотреть. Я попыталась схватиться за его руки, но пальцы прошли насквозь. Он по-прежнему смотрел, а мне вдруг вспомнились слова… искал информацию… он не знает, где я находилась?!
– На Алитене! Ритуал проводили в закрытом пансионе Трамма! – крикнула я вслед.
Сложно сказать, услышал ли – вспышка заставила непроизвольно зажмуриться, а когда я открыла глаза, в комнате уже никого не было.
Без сил упала на кровать, натянула одеяло, борясь с обжигающими слезами. Несколько мгновений, или, может быть, часов, гулкая тишина стучала в висках, опустошив мысли, отдаваясь болью в тени. Которую я ощущала по-прежнему, как и раньше, после того дня…
– Адель, – Трамм давно не выглядел таким встревоженным и холодным. – Чья ты?
Я сидела обнажённой в кресле в его кабинете. Это было из последних развлечений: оставлять дверь не запертой, а кресло разворачивать спиной. Когда кто-то заходил, я поджимала ноги, смущаясь и ужасаясь, что меня увидят. Но до сих пор обходилось.
– Твоя, господин, – привычно отозвалась.
Он включил в сеть вибрирующий шарик на длинной рукоятке и поднёс к груди.
– Руки на спинку, Адель.
Я послушно подняла руки, ухватившись за спинку кресла.
– Ноги на подлокотники.
Этого не любила, так их сложнее было свести, если кто-то внезапно зайдёт. И хотя секретарша обычно предупреждала, мало ли…
Я развела коленки, но моего мучителя это не удовлетворило:
– Я что сказал делать, Адель?
Вздохнув, я аккуратно свесила ножки вниз, предоставляя хозяину полный доступ к телу. И он начал медленную пытку: водил вибратором по самым чувствительным точкам, задерживался у сосков, скользил вниз, приближаясь к клитору, обводил вокруг лона, рядом, почти-почти, словно дразнясь. Заставлял изгибаться, впиваться пальцами в опору, подаваться навстречу приборчику, ловя удовольствие и тяжело дыша.
Обычно доведя меня до предела, Трамм уступал мольбам, запирал дверь и всеми возможными способами демонстрировал собственную власть и превосходство. Становился коленями в кресло, заставляя меня съехать вниз и поработать губами, или переворачивал на колени меня, входя сзади туда, куда ему больше хотелось. Зачастую продолжая помогать себе игрушками.
Но на этот раз он остановил вибратор в миллиметре от клитора.
– Открой мне, Адель, – приказал одну из любимых фраз. Я развела пальцами складочки, чтобы ему было виднее и удобнее. Чтобы подрагивающее лоно показывало, как я хочу своего хозяина.
Трамм продолжал держать шарик, я почти чувствовала прикосновение, подаваясь бёдрами навстречу, но он отводил руку, доводя до исступления.
И в момент, когда золотая пелена затопила глаза и мысли, вдруг произнёс:
– Тебя нашли родственники, Адель.
– Кто? – дёрнулась я, в момент почти протрезвев.
– Вот и мне интересно, кто. Они прислали юриста и представителя, чтобы всё оформить.
У меня оставались только дядя и тётя, где-то в далёком Средомирье, но они не могли знать, что я здесь!
– Родственники приехали за Марибель. Однако, что показательно, все документы в порядке и официально им отказать я не могу. Потому это сделаешь ты. Поняла меня, Адель? Сегодня в три состоится встреча, и ты объявишь, что не хочешь покидать пансион, что тебе здесь хорошо, ты всем довольна и, может быть, навестишь их на каникулах. Поняла?
– Но…
– Марибель… – устрашающе произнёс Трамм. – Ты скажешь, что остаёшься в пансионе и это твоё желание! А я, как директор пансиона и опекун живущих в нём детей, всё подпишу.
Трамм продолжал изводить меня игрушкой и своими пальцами, запахом и звоном, до бесконечности повторяя приказ и заставляя повторить меня.
– Ты знаешь, что я всё равно найду тебя, Адель. И знаешь, как наказывают непослушных девочек. Правда?
О, да, тот раз, когда он взял меня с собой в их местную «тусовку», я буду помнить долго…
К трём часам я была измотана и на всё согласна. С чем Трамм и отпустил меня, не позволив испытать ни малейшего удовольствия.
На встрече сидела как натянутая струна. Рассматривала незнакомых мужчину и женщину, пытаясь понять, кто же они на самом деле и что им от меня нужно.
Запах и звон забивали любые слова, которые произносили представители дяди с тётей. Я уговаривала себя, что смогу, искусала губы, исщипала всё, до чего незаметно достала, но язык произносил то, что требовал Трамм.
– Вы уверены, что хотите остаться? – переспросил мужчина с цепким взглядом, которого я видела впервые в жизни.
Я не была уверена, что хочу к новым родственникам и вообще не до конца понимала, кто они такие и чего ожидают! Может, Гер, который так и не явился за мной, решил таким способом отобрать меня у Трамма? Но точно знала: готова использовать любую возможность, лишь бы сбежать из пансиона. А там, если получится, и от всех остальных.
Но губы, сквозь звон и запах, по велению того, к кому я была привязана, говорили совсем другое:
– Здесь мой дом!
Женщина с добрыми глазами передала визитку:
– Если передумаешь – позвони.
– Спасибо, – сноровисто выхватил её Трамм, отправив на собственный стол. Тот самый, на котором чуть не каждый день раскладывал меня, уверяя, что все мои «чудесные дырочки» принадлежат ему.
Я с тоской смотрела в закрывающуюся дверь, осознавая, что потеряла единственный шанс на свободу.
– Молодец, Адель, а теперь иди к себе и не смей выходить из комнаты. Поняла меня? Вечером будет тебе поощрительный приз.
