- Да? – сказал Николя.
Как оказалось, к нам вернулся Артем Полунин. Опять весь с иголочки, как и не было тех встрепанных волос на фотографии, сейчас они лежали волосок к волоску.
- Николя, можешь нас оставить на одну минуту? – теплым баритоном проговорил директор. И продолжил, когда мой стилист дипломатично вышел из комнаты: - Я совсем коротко. К сожалению, моя репутация не позволяет ни мешать, ни помогать вашему, Александра, успеху на конкурсе. Но я очень прошу – проиграйте сразу. И на работу у Дениса рассчитывать не нужно. Это будет в ваших же интересах.
Он сцепил ладони. Потом разжал их, еле заметно встряхнув в воздухе.
- А после конкурса поговорим.
И, не дождавшись реакции от слишком ошеломленной меня, просто вышел.
Я фигею с этих предложений смешнее цирка. То он меня рекомендует Игорю как конкурсантку, разрешая впрыгнуть в последний вагон, то вдруг пытается выкинуть по ходу движения.
- Ну как? – осторожно спросил вернувшийся Николя.
- Все нормально, - я растянула губы в подобие улыбки, - рабочие моменты.
Мое сердце громко стучало, губы плотно сжались. Давно меня так не обижали, без объяснений, четко, холодно. Он правда думает, что я убегу в светлую даль, оставшись в истории конкурса как «спина прыгнувшей девушки»?
Но – расстроил, шельма, чтоб его все подряд пометили, не только божественные силы. Прям на гордости потоптался и аппетит девушке отбил. Хм. И завтрак был давно.
- Николя, у тебя есть шоколадка? Кстати, далеко тут столовая?
- Какая тебе шоколадка, пухленькая моя? Нам пора выходить на первую репетицию по общегрупповому танцу, а ты до сих пор на кровати сидишь.
Я оглянулась. Действительно, так и сижу столбиком на кровати. Это при моей-то непоседливости.
- Николя, прекращай копаться и бурчать. Лучше скажи, можешь меня сделать красивой в экспресс-режиме, по-быстренькому?
Страус медленно повернулся и по-птичьи повернул голову. Длинные пальцы переплелись в замок. Узкий приталенный пиджак с множеством мелких пуговичек подчеркивали скеле… изящность моего «нянюшки», сейчас изогнувшегося большим знаком вопроса.
- Ты серьезно? Не будешь вопить как утром перед отъездом: «Не лезь ко мне, у меня аллергия на косметику»?
Я почесала затылок и грустно сказала:
- Не пили меня взглядом, это последний раз, дай начесаться, палач, может я так мозг массирую, - села на стул перед трюмо. - Мастер, с этого момента отдаюсь в ваши волшебные руки. Только не очень ярко, пожалуйста. Утренний нежно-розовый. И без стрелок. Во-первых, во время танцев чрезмерный макияж может потечь. Во-вторых, сегодня репетиция и надо приберечь все секреты на будущее. В-третьих, я уже выделилась. Надо быть доброй и дать шанс другим девушкам.
- Отдается она, как же, - пробурчал страус. С обеих сторон лица легли прохладные руки, зафиксировав меня ровно. – Сплошные ценные указания. Да у меня и мысли не было стрелки рисовать. Это к тренировочному костюму-то…
Пока мне на лице рисовали здоровую сияющую кожу и большие глаза, я думала о предложении Артема. Мало что в этом мире могло меня так тронуть буквально за живое. Шантаж в этом «трогательном» списке стабильно присутствовал. Я старалась держаться, но внутри все клокотало.
Меня. Взбесил. Полунин.
В конкурсе не участвуй, на работу не выходи, после мероприятия поговорим. Шикарное предложение. Сколько аргументов, уважения, деликатности по отношению к девичьей чувствительности! Барчук, привык распоряжаться.
- Саша, ты бубнишь и надуваешься.
Я пришла в себя и посмотрела в зеркало. Вау. Очень свежо, ярко, прекрасные линии. Особенно удивил нос, я его поломала лет в десять, а сейчас ему вернули идеальную ровность.
- Николя… Ты волшебник!
Страус порозовел. И стеснительно погладил меня по плечу.
- Сашенька, ты такая красивая, что тебя проявлять одно удовольствие.
- Дашь мне за это конфетку? Я видела у тебя в машине.
- Одевай-ка, сладкая моя, спортивный костюм и марш на танцы, - стилист сделал вид, что не услышал моей просьбы. - Ты занималась танцами профессионально или в любительских студиях? Может быть спорт? Как у тебя с растяжкой?
Я поплелась переодеваться в гардеробную комнату. И уже оттуда, мудро отгородившись дверью, крикнула:
- Три года шахматного кружка в младших классах можно посчитать за спорт? (11)
В комнате что-то громко упало и разбилось.
Глава 7. Время любит счет
Как-то Хая наблюдала за отдыхающим после прогулки Прокурором. Брат лежал на кровати, пускал пузыри и выглядел довольным собой и миром.
- Мама, - спросила Хая, - ему ведь пять месяцев?
- Да, - ответила мама.
Выглядящая моложе своих лет она таки давно прошла период юности, очень уставала с малышом и радовалась любой передышке. В роддоме, по ее словам, маму записали в "старородящие", впрочем, как и соседку по палате, молодую женщину двадцати восьми лет. Понравиться роддому вообще не просто. Одна юна, вторая - слишком в возрасте, третья - не подходяще болеет для родов, у четвертой - подозрительно пусто в медкарте, значит, плохо обследовалась. Вечно девушки не вовремя и не в форме к ним приходят со своей идеей размножаться.
Мама рассматривала пятый поход за ребенком как отличное приключение, детей она воспринимала как дар, заботилась как могла, а воспитание поручала судьбе и обстоятельствам, кстати, они неплохо справлялись. Во всяком случае, мы с сестрами росли, не напрягая вечно занятую маму.
Хая, надо отдать ей должное, старалась помогать с братом. Но у продвинутого подростка были свои взгляды на "выращивание" юной поросли Бузиковых.
- В интернете написано, что в пять месяцев дети должны переворачиваться, - обвиняюще сообщила она, почесав Прокурору пузо.
Брат издал: "Хе-хе-хе", улыбаясь деснами, украшенными одним залихвацки торчащим первым зубом.
- Должны? Может быть. Но твой брат не переворачивается, - философски ответила мама.
- Как ты можешь быть такой спокойной, ма? Ой. А я? Я переворачивалась?
- А ты - да. Ты его намного худее была и активнее.
- А Саня?
- Не помню. Но она вообще ранняя была, быстро заползала и забегала. Фира за ней по всей квартире носилась, как за щенком туда-сюда.
Хая укоризненно посмотрела на Прокурора, который подводил своей тормознутостью в целом талантливую семью.
- А давайте мы его научим?
- Учи, - пожала плечами мама.
В итоге сестра неделю возилась с братом вечерами, объясняя и показывая на личном примере как надо переворачиваться на бок.
