Денис там один под толстым покрывалом снега, в стылой земле.
Один.
А я испугалась каких-то кошмаров.
Открыла нижний ящик стола и достала простую деревянную рамку с фотографией.
Денис на ней улыбался светло и радостно, как он умел. Такой беззаботный, но в то же время надежный. Всегда таким был.
Фотография была цветной, но в полумраке рабочего зала, где мерцала только гирлянда на елке, казалось, что она черно-белая. Темные волосы, белая кожа, белоснежная застывшая улыбка.
— Динька… — я зажмурилась и прижала рамку к груди. Показалось, что от нее в сердце толкнулось теплой волной. — Почему все так, а?
Первые месяцы в этой компании я держала фотографию на столе, но ко мне часто подходили коллеги и полушепотом говорили, что им кажется, будто Денис следит взглядом за каждым подходящим к моему столу. И недобро щурится, обещая проблемы, если меня обидят.
Я пыталась объяснять про взгляд в камеру, что так было бы с любым фото, даже живого человека.
Но мне отвечали, что с живым не так страшно. А когда за тобой следит взгляд мертвеца…
Сейчас я их поняла.
Поставила рамку на стол и сгоняла на кухню за своей тарелкой с отложенными вкусностями, и когда возвращалась — вздрогнула и чуть не уронила ее. Мне показалось, что в темноте у моего стола кто-то стоит и смотрит на меня. Недобро.
Через мгновение меня отпустило — это просто новогодняя шляпа, накинутая на высокую спинку рабочего кресла рисовала человеческий силуэт в полутьме. Я сняла ее и отложила в сторону.
Ощущение взгляда не пропало.
Повернув голову, я столкнулась с очень живыми глазами Дениса на фото.
Обещающими.
— Перестань! — я даже топнула ногой, рассердившись. — Перестань! Хватит! Я уже избавилась от Кости! Что тебе еще надо?!
Горящая неяркими разноцветными огнями новогодняя елка вдруг на мгновение вспыхнула ярче и погасла.
Свет остался только от моего монитора и от открытой двери в коридор.
И ничего не страшно, просто гирлянда перегорела.
Можно включить общий свет, но зачем? Мне и в полумраке было нормально.
Только хотелось убрать фото Дениса обратно в нижний ящик.
Я напряженно посидела минут пять, глядя пустыми глазами в монитор, делая вид, что решила поработать, хотя ни одной заявки в трекере пока так и не появилось. Ужасно не хотелось сдаваться самой себе. Но под взглядом Дениса с фотографии в меня не лезли даже салаты.
У него же голубые глаза, почему в полумраке они на фото стали черными?
«Шампанского хочу…» — пробормотала я оправданием самой себе и снова направилась на кухню, по пути как бы между прочим щелкнув выключателем.
Но свет не загорелся.
Наверное, гирлянда предохранитель выбила. Хорошо, что компы у нас отдельно подключены.
Понятия не имею, где у нас щитки, но в офисном центре должен дежурить охранник, он точно знает.
Я достала из холодильника бутылку шампанского, тут же покрывшуюся холодным потом вслед за мной и взяла ее наизготовку, словно собираясь защищаться.
Где-то в глубине офиса хлопнула дверь и повеяло холодом.
Кто-то вернулся?
— Эй? — позвала я негромко. Чего орать-то, если это призраки, они и так услышат.
Мой голос разнесся неожиданно далеко по коридорам, множа эхо, словно у нас не обычный скромный офис, а опустевший средневековый замок.
Тихо ступая, я вышла из кухни, где свет жил хотя бы в холодильнике и напряженно вгляделась в непроглядную тьму коридора, ведущего к выходу.
В кармане был мобильник с фонариком, но светить туда было почему-то страшно.
А вдруг и правда что-то увижу!
Холодный порыв ветра мимолетно коснулся щеки — очень осязаемо, словно кто-то погладил.
Сердце залило ледяной кровью.
Почему я решила, что Денис может забрать меня только из дома или с кладбища?
Что мешает ему прийти сюда?
Словно откликаясь на мою запоздалую догадку, где-то в глубине коридоров снова хлопнула дверь и отчетливо провыл ветер.
За спиной в рабочем зале мой монитор щелкнул и ушел в спящий режим. Резко стало темнее.
Я все-таки достала телефон из кармана, чуть не уронив его по пути, но узкий луч фонарика ничего толком не освещал, только множил тени, которые, казалось, тянулись ко мне длинными черными пальцами.
— Маша… — шепнул в самое ухо призрачный голос.
Где-то там на другом конце черного коридора был выход — наружу, к людям, к охраннику, к взрывам новогодних салютов, которые немыми цветами распускались за окнами.
Мне не то чтобы страшно было бежать к двери сквозь темный коридор — я больше боялась обнаружить, что она закрыта.
Сердце и так колотилось уже где-то в горле, норовя выпрыгнуть.
Вот тогда оно точно разорвется!
Я закрыла глаза, словно это могло меня уберечь от холодных призрачных касаний и рванулась вперед, почему-то считая шаги.
На пятнадцатом со всей дури влетела в твердую мужскую грудь!
Чьи-то руки поймали меня за плечи.
Глава 22 Спасение
Сквозь барабанный бой суматошно стучащего сердца я едва услышала:
— Я, конечно, надеялся, что ты мне обрадуешься, но такого даже не ожидал!
Почему-то я словно ослепла, перед глазами была мутная серая пелена, и только ладони касались теплой груди под мягким свитером, и так я понимала, что это точно не призрак.
По крайней мере, не призрак Дениса — откуда бы у него быть голосу Кости.
А потом я наконец догадалась смахнуть слезы с ресниц и увидела его улыбку. Искреннюю, но чуть-чуть напряженную. Он всматривался в мое лицо немного тревожно и словно что-то ища.
— Что ты тут делаешь? — глупо спросила я. — Новый год же.
— Еще нет, но если мы не поторопимся, рискуем встретить его тут, а это скучно, — демонстративно скривился он. — Давай, одевайся.
— Я не могу, я дежурю!
Не теряя времени, Костя подхватил меня под руку и потащил по уже совершенно не страшному черному коридору обратно в офис, небрежно щелкнул выключателем — и тот подчинился ему безропотно, залив все вокруг холодным белым светом. И даже елка включилась как ни в чем не бывало. Если бы у нее были глаза, она бы посмотрела бы ими на меня невинно и честно — мол, а что я? Весь вечер тут горела, никого не трогала, дверьми не хлопала, в уши не выла.
Но лучше, конечно, было не представлять елку с глазами. И воющую.
