Кто ходит в гости никогда, тот поступает мудро, не в каждый дом, куда зовут, соваться тебе нужно. Парам-пам-пам, парам-пам-пам, не в каждый дом, куда зовут, соваться тебе нужно. Напевая нехитрый мотивчик, чтобы отвлечься от навязчивых мыслей, я сложил вещи в шкафчик, захлопнул его и вышел в спортивный зал. Встав в строй последним, я всё же немного опоздал и удостоился недовольного взгляда тренера.
— У нас появились новые лица, поэтому я повторю основы, — мимо строя прохаживался грузный бородатый мужик. Ни возраст, ни отсутствие левой руки не помешали ему стать преподавателем боевой подготовки в нашем лицее, а это что-то да значит, — Меня зовут Кондрат, так можете и обращаться, мне до ваших политесов тьфу и растереть. Правило первое, оно же единственное из двух. Слушать меня внимательно. Второе правило вам известно, никаких убийств. Вы сюда пришли учиться владеть оружием и главное здесь — учиться. А все свои маленькие глупые обиды оставляйте за дверью. Иначе вылетите отсюда как пробка из шампанского в неумелых руках. Быстро и неожиданно. Меня не волнует, какими мастерами вы стали в своём возрасте, кто ваши прошлые учителя и меньше всего меня волнует, что вы думаете обо мне. Если увижу, что вы мешаете учебному процессу, а тем паче, нарушаете моё единственное правило, вылетите, — он прошелся мимо нас еще раз, — Всем понятно? Ты! — ткнул он в Сергея, — Выйти из строя. Как зовут?
— Сергей Краевой, — вытянувшись отрапортовал парень.
— Двадцать кругов, бегом марш! — скомандовал он и почти без паузы продолжил, — Ты!
— Елизавета Фёдорова! — выкрикнув, вышла из строя Лиза.
— Как батюшка поживает? — внезапно прорезался намёк на интерес у тренера. И это, по-моему, порвало шаблон всем присутствующим.
— Отлично поживает! — так же громко ответила она, а по строю пошли шепотки.
— Постой пока тут, — указал он место рядом с собой, — А ну тихо! — взревел он раненым медведем на расслабившийся строй, — Так, кто тут еще? Ты, сюда же, — ткнул он пальцем в мою сторону, — Остальные, пятнадцать кругов, бегом марш.
Пока все бегали, он отвёл нас в свой закуток и усевшись на стуле, спросил, — Ну и что мне с вами делать?
— Тренировать? — я даже немного растерялся от поставленного вопроса.
— Кого? — глухо заухал он, — Вот её, дочку первого бретёра двора при батюшке нашего государя? Или тебя, сынка Виктора Геннадьевича? Я смотрел запись твоей дуэли. Пользовался даром?
— Пользовался, — сознался я. И не стыжусь этого.
— А без него так бы смог? Только честно, — спросил этот медведь.
— Скорее да, чем нет, но там я не мог рисковать, — прямо сказал я.
— Вот то-то и оно. Я могу поставить руку и натаскать простого аристократа, даже непростого могу, вот взять вашего приятеля, вы ведь с ним за компанию пришли? Через год он у меня уделает половину первокурсников, обучавшихся с детства. Но вам чего-то сверх того, что вы уже умеете, добавить что-то не получится. Ну и зачем, спрашивается, вы мне тут? Портить учебный процесс, отвлекать учеников? Так они и сами с этим с успехом справляются.
— Можно я скажу? — выступила Лиза.
— Ну давай, послушаем, если дочери славного графа Фёдорова есть что сказать, — откинулся на спинку тренер.
— У нас с Леонидом одно оружие, но разные школы, поэтому мы могли бы тренироваться отдельно друг с другом и учиться друг у друга. Всё что нам требуется, это оборудованная площадка и оружие. При нашем уровне, ранений можно не опасаться, так что привлекать доктора для дежурства нет смысла, как и в дополнительном надзоре, — заявила она. Нагловато, но в целом верно. Так что я кивнул в знак согласия.
— Ну, разве что так. Да, это можно, но, чтобы вы меня не отвлекали, — он порылся в ящике стола, — Вот вам ключ от малого зала, никому не передавать, после занятий сдаёте мне. И чтобы в общем зале, пока идёт занятие, я вас не видел.
— Готов? — мы встали в стойке друг напротив друга, — Сегодня предлагаю пройтись по технике. Собственную способность я выключить не могу, но для чистоты теста, ты своей пользоваться не должен, — Лиза отсалютовала мне шпагой и сразу перешла в атаку.
Я отразил первый выпад, второй, третий, а следом, закрутив её шпагу, перешел в наступление, попробовав выбить из рук. Не вышло, тогда следом выпад, отскок, парирование, мы не стали меряться силой и синхронно выполнили поменявшись местами. Финт, выпад, отскок. Мы не стремимся поранить друг друга и нацелены скорее на оружие в руках напротив. Продолжая раз за разом и войдя в ритм, погружаешься в состояние, сродни медитации. Порой это хорошо. Так удобно закреплять навыки, но сейчас явно не подходящий случай.
— Что-то произошло? — улучив момент, спросил я.
— Ничего, — отбив мой выпад, она помедлила и упустила шанс на продолжение.
— И всё же, меня не отпускает чувство, что что-то не так, — перешёл я в наступление.
— Тебе показалось, — парировав несколько выпадов, она поняла, что я больше не атакую и повернулась ко мне спиной.
— То есть всё в порядке? — уточнил я, уточнил я на всякий случай.
— Да, не обращай внимания. Всё. В полном. Порядке, — припечатала она меня. По спине прокатился холодок? Ну и как на это реагировать?
— Ты, что на меня обиделась? — подойдя к ней, спросил я, найдя, казалось бы, очевидную причину такого поведения.
— Ну что ты, как можно обижаться на близкого человека, вернувшегося неизвестно откуда, провалявшегося сутки в бреду и вскрикивающего, как только от него отходит одна из жёнушек, — выдала она свою осведомлённость.
— А если этот человек сделает так? — я аккуратно приобнял её со спины, чтобы не поранить оружием и не пораниться самому.
— Только… — что-то пробурчала она.
— Что ты говоришь? — ткнулся я носом в макушку.
— Только если он продолжит, — прошептала она, поворачиваясь и заглядывая в глаза.
— Ну как тут устоять… — фразу закончить я не успел.
Над техникой поцелуев мы проработали до окончания занятий, и, как и договаривались, я не применил ни одной сверхспособности. В конце, мы еле успели отстраниться друг от друга, когда в зал влетел тренер, — Смотрю занимаетесь не жалея себя. Давайте уже, шуруйте отсюда, занятие окончено.
И то верно. Позанимались. Стойкое ощущение, что я отдался на волю стихии, небрежно швыряющую утлый кораблик по волнам, вместо того чтобы крепко держать руль судьбы. Но может порой так и надо поступать, доверившись чему-то более глубокому и первобытному, чем человеческий разум?
* * *
Лиза слонялась по комнате и не могла понять, что с ней такое. Самоанализ впервые в жизни не помогал, а больше мешал, что толку с детальных подробностей всплеска гормонального активности, учащения пульса и количества навязчивых мыслей, неподконтрольных прямому контролю тренированного разума. Она присела на кровать, но не выдержала и десяти секунд, вскочив обратно на ноги. Сердце, было успокоившееся, снова зашлось в пике, стоило подумать о случившемся. Предательский организм, как будто не прошедший через смертельно опасные тренировки сошёлся в клинче с холодной логикой, пестуемой её семьёй веками. Нет, так дело не пойдёт. Конечно, у неё есть догадка, что именно с ней творится, но признать её подобно смерти. А всё ведь так хорошо начиналось, наблюдение за интересным объектом, способным противостоять её дару. Да за разгадку подобного казуса, ей были бы благодарны десятки будущих поколений. Но вмешался неучтённый фактор. То, через что, проходят большинство сверстников, и что не должно было её коснуться. Кого угодно, но только не её. Любовь! Поганое чувство, ломающее через колено сильнейших. Вирус, стоит которому дать дорогу, и он пожрёт всё на своем пути, уничтожит и низвергнет талантливого человека до уровня мычащего и капающего слюной мяса. Она чётко может отследить себя до начала занятия, а потом будто помутнение наступило и всё вокруг как в тумане. Так дело не пойдёт! Сейчас она соберётся и пойдёт к этому гадкому… прекрасному… негодяю… любимому… и всё ему выскажет. Да! Она всё ему выскажет и это решит все проблемы. Любовь ведь не только рождается, но и умирает. Решительно распахнув дверь, девушка шагнула наружу и засомневалась. Но нет, встряхнула она головой. Эту проблему надо решить раз и навсегда! Оглянувшись по сторонам, нет ли кого в коридоре она подскочила к двери Лео и робко постучала. Нет, тут надо действовать решительнее. Лиза заколотила по двери, раздумывая не добавить ли ещё ногой, как та приотворилась.
