— Делайте, что хотите, — резко произнес он, после чего поднялся с места и быстро покинул комнату. Лесков был готов к такой реакции. Быть может, вечером, когда Альберт немного утихнет, он поговорит с ним еще раз, но сейчас Дмитрия куда больше беспокоило предстоящее выступление. Он не привык ораторствовать перед толпой и уж тем более перед той, которая его ненавидит. Хоть Волков и пообещал немного подготовить слушателей, тем не менее Дмитрий нервничал. Он знал, что это его единственный шанс хоть немного изменить отношение к себе, а заодно и к Фостеру, заступничество за которого изрядно пошатнуло его и так непрочное положение. Было решено, что Дмитрий обратится к толпе после казни.
Когда предателей расстреляли, люди все еще не спешили расходиться, словно ждали какого-то эпилога этой страшной истории. Они переговаривались между собой, обсуждая произошедшее, и каждый хотел поверить в то, что подобное больше не повторится.
А затем к народу вышел Волков. Он пообещал, что теперь люди, ответственные за безопасность станций, будут отбираться особенно тщательно.
— Главное, чтобы мы больше не поддавались на искушения врага, — говорил он. — Золотой Континент может пообещать нам что угодно, но он не сдержит своих обещаний. «Процветающие» будут делать все, чтобы как-то повлиять на нас изнутри, разобщить и настроить друг против друга. Только пока мы вместе, мы сильнее. Да, сейчас наше доверие друг к другу пошатнулось, но это не значит, что теперь мы в каждом будем видеть предателя. Мы должны четко понимать, кто наш настоящий враг. Сейчас я хочу передать слово человеку, на счет которого долгое время заблуждался. Именно его мы назначили своим местным врагом, а он изо всех сил пытался доказать нам обратное. Он наконец решился обратиться к вам, и я прошу вас выслушать его.
На площади воцарилось гробовое молчание, когда присутствующие увидели поднимающегося на трибуну молодого темноволосого мужчину в гражданской одежде. Далеко не все знали «процветающего» в лицо, поэтому не сразу поняли, как правильно реагировать на его появление.
Среди присутствующих была и Катя. Она и Стас вместе пришли на казнь, потому что в результате катастрофы на Адмиралтейской погибло немало их друзей. Особенно тяжело переживал случившееся Волошин. Со многими погибшими солдатами он был в хороших отношениях, поэтому сегодня лично хотел увидеть, как предатели поплатятся за свою подлость. В свою очередь Катя пришла затем, чтобы поддержать своего парня. Момент расстрела она видеть не могла, поэтому отвернулась.
Услышав завершающие слова Александра Волкова, девушка почувствовала, как ее сердце начинает биться быстрее. Ее охватило сильное волнение. Катя не надеялась увидеть Дмитрия сегодня, да и вряд ли посмела бы заговорить с ним при Стасе. Но сейчас она не могла скрывать своих эмоций. Она заставляла себя не думать о Дмитрии, и хотя он ясно дал понять, что больше не будет вмешиваться в ее жизнь, Катя не могла перестать любить его.
Поначалу, увидев Дмитрия, поднимающимся на трибуну, Белова с трудом поверила своим глазам. Она знала, что несмотря на то, что Лесков каким-то чудом умудрился попасть в совет, большинство выживших продолжает его ненавидеть. Так зачем же он сейчас решил выступить перед разгоряченной толпой? Она смотрела на него со страхом и восхищением одновременно, прекрасно помня, каково это пытаться донести до массы людей, которая не желает тебя слышать и понимать?
«Господи, хоть бы они ему ничего не сделали», — в страхе подумала девушка. И ее опасения были обоснованы. Едва присутствующие начали узнавать в новом ораторе «процветающего», они немедленно попытались «задать тон» всем остальным. Слова Волкова касательно Дмитрия стерлись из памяти людей, как будто их и вовсе не было.
— Расстрелять «процветающего»! — крикнул кто-то из толпы, едва Дмитрий встал у микрофона. Это полное ненависти восклицание не могло остаться незамеченным, и толпа заволновалась. Лесков скользнул лихорадочным взглядом по площади, чувствуя, что от волнения у него перехватывает дыхание. Мысли начали разбегаться.
— Убирайся вон, «процветающий!» — донесся до него еще один крик. И в тот же миг народ загудел сильнее. Дмитрия стали освистывать и оскорблять на все лады, отчего площадь буквально накрыло новой волной ненависти.
— Убийца! — истерично закричала какая-то женщина, стоявшая неподалеку от Кати. Девушка в отчаянии посмотрела на нее, затем вновь перевела взгляд на Лескова. Почему он не уходит? Зачем продолжает это терпеть?
У Дмитрия действительно оставалось только два варианта: либо позорно сбежать, либо еще более позорно пытаться перекричать толпу. Ни то, ни другое не возымело бы никакого толку.
Боковым зрением Дмитрий заметил, как встревожился Волков, и как ухмыляются стоящие подле него «советники» Спасской. Александр Геннадьевич и впрямь забеспокоился уже не на шутку. Еще не хватало, чтобы из-за дурацкой попытки Лескова выступить, в городе начались беспорядки. Он уже хотел было подняться на трибуну, чтобы увести Дмитрия подальше от разгневанной толпы, как вдруг почувствовал, как по его коже пробежали мурашки. Что-то неведомое заставило Волкова оцепенеть, наполняя его сердце ничем необъяснимым страхом. Мужчину словно пригвоздило к месту ледяными иглами ужаса, и он почувствовал, как у него начинают подкашиваться колени.
Нечто подобное происходило и с толпой. Непонятный страх накрыл ее невидимым покрывалом, отчего все крики смолкли так же стремительно, как и возникли. Люди затравленно смотрели на того, кто сейчас стоял на трибуне и дожидался тишины. В его присутствии они вдруг почувствовали себя крохотными и беспомощными. И, когда смолк последний крик, Дмитрий наконец заговорил. После такого «теплого» приема он решил изменить свою речь, и его голос звучал властно и снисходительно одновременно.
— Я буду краток, — произнес он. — Теперь, когда вы все знаете, кто ответственный за гибель Адмиралтейской, я прошу вас обратить внимание на того, кого вы ошибочно обвиняли в этом преступлении. Говорю не о себе…
Дмитрий усмехнулся, желая скрыть свое волнение, но со стороны могло показаться, что всеобщая ненависть его только забавляет.
— Речь идет о наемнике, которого заслали на Адмиралтейскую «процветающие» с целью убить меня. Его вынудили согласиться на это задание. Когда он провалился, его собирались расстрелять. Но Эрику Фостеру удалось сбежать. К нашей радости, он все же успел частично отомстить, а именно — немного «проредил» Совет Тринадцати.
Дмитрий замолчал, наблюдая за реакцией толпы: люди по-прежнему выглядели напуганными, однако его слова все же воспринимали. Кто-то даже начал тихонько перешептываться. Тогда Лесков продолжил:
— Я говорю это затем, чтобы вы понимали: Эрик Фостер пришел сюда, потому что теперь у нас общий враг. Вы все уже слышали о том, что он — полукровка, но не до конца понимаете ценность такого союзника. От вас этого и не ждут. Вам нужно знать лишь то, что если кто-то попытается без основания ему навредить, тот человек автоматически будет объявлен предателем. На этом всё. Благодарю за внимание.
Он уже хотел было покинуть трибуну, как внезапно увидел в толпе конопатое лицо Артёма. Да, это несомненно был тот самый очкарик, который жил с Димой в одном детском доме, и которого из-за Лескова пырнули ножом. Каким-то чудом этот хлипкий парень сумел выжить, в то время как большинство его бывших обидчиков погибло в результате массового отравления.
