Артём стоял ближе к краю, хмуро глядя на Лескова. Эффект, произведенный внушением страха, уже начал рассеиваться, поэтому на лице парня немедленно отразились его истинные эмоции. Он слышал от Кати, что Лесков, Бехтерев и Суворов выжили, но до сих пор ему не доводилось встречаться ни с кем из них. Он и Белову не слишком желал видеть — неприятные воспоминания, связанные с ее отказом, все- таки оставили след в их отношениях. А попадаться на глаза ее нынешнему ухажеру Артем и вовсе не желал.
Не обрадовала его и встреча с Дмитрием. Парень надеялся, что Лесков его не узнает, однако, когда спустя несколько минут к нему подошел солдат и попросил пройти с ним в правительственное здание, Артему сделалось не по себе.
— А если я не хочу? — из-за волнения голос парня прозвучал немного визгливо.
— Да не боись ты, «менеджер», — с иронией ответил ему военный. — Никто с тобой ничего плохого не сделают. Поговорите две минуты, и побежишь, куда собирался.
— Я и не боюсь! — насмешка солдата задела Артема, и он первым направился в сторону правительственного здания.
Они встретились с Дмитрием на первом этаже в переговорной. Лесков ждал его, сидя за столом, и Артем с облегчением обнаружил, что он был один. Ни Суворова, ни
Бехтерева подле него не было.
— Чего тебе? — с порога «поприветствовал» его Артем. Он насупился, отчего тут же сделался похожим на нахохлившегося воробья.
— Рад, что ты жив, — ответил Дмитрий, поднимаясь с места. Говоря эти слова, Лесков не лукавил: он действительно был рад, что смерть обошла этого парня. И, конечно же, не могло не радовать то, что тот наконец решил перерасти их детскую обиду и согласился обмолвиться с ним парой фраз. Однако в ответ Артем лишь усмехнулся.
— Да что ты говоришь? — парень скрестил руки на груди и с вызовом посмотрел на своего соседа по интернату. — Сначала меня пырнули из-за тебя ножом, потом я еле выжил после проплаченного тобой отравления. Может, ты радуешься тому, что у тебя остались еще какие-то способы, чтобы меня убить? Например, нашлешь на меня кого-то из твоих громил?
Услышав этот поток обвинений, Лесков чуть поморщился.
— Я хотел предложить тебе перейти на Спасскую. Говорят, что ты — неплохой врач и в большинстве случаев вполне можешь заменить Альберта Вайнштейна. У него появились другие обязанности, и он не сумеет их совмещать.
— Вайнштейна? Разработчика противоядия?
— Противоядие уже было разработано «процветающими». Альберт повторил формулу.
— А что мне нужно повторить, чтобы ты от меня отстал? Я же сказал, что не хочу иметь с тобой ничего общего. Скажу даже больше: мне было приятно узнать, что тебя так ненавидит весь город. Теперь ты наконец знаешь, каково это — оказаться в шкуре «отстоя». Если бы все эти люди знали, как ты предал меня в детстве, они бы вообще плюнули тебе в рожу!
— Так скажи им, — внезапно произнес Дмитрий. — Вернемся на площадь. Я проведу тебя к трибуне, и ты расскажешь им все до мельчайших подробностей.
Артем растерянно уставился на Лескова, явно не ожидая такого поворота событий.
— Может, тогда тебе станет легче, и ты наконец простишь меня, — продолжил Лесков. — Идем, пока толпа не разошлась.
С этими словами он приблизился к двери и уже собирался было открыть ее, как Артем не выдержал.
— Да не пойду я! — воскликнул он. — Не надо меня никуда тащить! Я просто хотел, чтобы ты понял, каково это — когда тебя ненавидят и над тобой издеваются. Только вот над тобой издеваются всего пару месяцев, а надо мной — все мое детство. Даже в университете нашлось несколько уродов! А еще объясни мне вот что: почему ты заступился за того, кто пришел тебя убивать, но не помог мне, хотя я спас тебе жизнь?
— Мы были детьми, Артем. Я испугался. Тебе только казалось, что парни вроде Олега и Виктора ничего не боятся. Они еще как боялись оказаться на твоем месте. Я в том числе.
— То есть тогда, когда ты пришел ко мне в больницу, ты по правде извиниться хотел? Не поиздеваться, чтобы потом поржать с Бехтеревым?
— Ты все еще видишь нас школьниками?
— Нет, просто… Странно это — говорить с тобой и не ожидать, что через минуту ты не посмеешься надо мной со своими дружками.
Артем снял очки и устало потер глаза.
— Что вообще происходит с этим миром? — тихо добавил он. — Столько людей погибло, и ради чего? И как ты вообще попал в это «процветание»?
— Думал, что буду инвестировать деньги в благотворительность.
— Индюк тоже думал… — фыркнул Артем. — Хотя, будь у меня деньги, я бы тоже попытался изменить мир. А твои слова на тему заместителя Вайнштейна — это правда? Ты меня не разводишь?
— Нет, нам действительно нужен толковый специалист.
— Ну, можно конечно попробовать, — лицо Артема немного покраснело. Как бы он ни относился к Лескову, тем не менее его похвала была ему приятна. — Но если мне что-то не понравится, я сразу же вернусь на свою станцию.
— По рукам.
— Но тогда сделай одолжение: держи Бехтерева подальше от меня! Среди вас всех этот козел больше всех меня доставал.
— Этот, как ты выразился «козел», тоже вырос и изменился.
— Ага, конечно. Я слышал, что он издевался над солдатами, которые стреляли хуже него. Сам в криминале варился, а теперь нормальных людей долбает. Не для того я чуть не погиб от ножевого ранения и отравления, чтобы теперь с этим идиотом пересекаться.
— Тем не менее вам все же стоит встретиться и поговорить.
— А ты не указывай мне, — немедленно взъерепенился Артем. — Я сам решу, что мне делать. И Суворова я тоже не хочу видеть.
— А Ромку-то за что? — удивился Лесков.
— За то, что поддакивал вам. Такие уроды еще хуже тех, кто напрямую лезет… Ладно, пойду я.
Но едва Артем приоткрыл дверь, он вдруг усмехнулся и произнес:
— Мне уже начинает казаться, что меня кто-то проклял. Как бы я ни пытался избежать этого, я постоянно оказываюсь в компании «отстоев».
Услышав эти слова, Лесков улыбнулся.
— Но, надо признаться, — добавил Артем, — что ты первый мне знакомый «отстой», которого боятся. Не знаю, как у тебя это получилось, но твое выступление было каким-то… жутковатым. Я-то не испугался, но люди вокруг… Со мной женщина рядом стояла. Она даже молитву читать начала.
— Странно, — Дмитрий пожал плечами. — Ну тогда до встречи.
— Да. И скажи, чтобы кто-нибудь помог перенести мне на Спасскую мои вещи. Я не потащу все свое барахло такое расстояние на себе.
— Попрошу Тимура.
Артем кивнул, после чего наконец-то открыл дверь и покинул переговорную. Почему-то сейчас он чувствовал какую-то странную легкость, будто с плеч сняли огромный камень. Он не стал признаваться в том, что простил Лескова еще тогда, когда Дима пришел к нему в больницу. О той встрече Артем рассказал только Церберу, единственному, кто еще помнил о том конфликте. Парень думал, что старик поддержит его, но бывший сторож лишь устало покачал головой и с грустной улыбкой произнес:
